Помутнение

* * *

Соседи, Сашины родственники и наши бывшие соученики (которые встречались мне все реже и реже) спрашивали меня в лицо: «Ты беременна? Наконец-то. Сколько можно было тянуть с детьми?»

«Нет», – говорила я.

«Но ты же набрала вес», – недоуменно говорили они.

Им было непонятно, почему иначе можно было так себя запустить.

«Нет, правда», – опять говорила я.

«Точно?» – говорили некоторые из них с недоверием или (еще хуже) считая, что мне нужно подыграть.

«Точно».

«У вас все в порядке по этой линии?»

У меня выключался мозг, потому что дальше надо было бы объяснять, что это физически невозможно из-за лекарств, которые я пью, а даже если бы я их не пила, то для беременности нужно как минимум заниматься сексом, а его у меня не было достаточное время, чтобы иметь уверенность в вопросе.

Я мрачно шутила, что в следующий раз надо подготовить листовку (или просто меньше жрать, ядовито говорил внутренний голос). Но меня неизменно поражало, как этот вопрос протыкает сразу несколько слоев тебя и находит самое больное место. Самое больное место на пересечении нескольких больных мест.

Я знала, что мы не будем иметь детей. Я знала, что если у меня когда-нибудь будут дети, то не с Сашей. Никто из нас этого не заслужил.