Сквозь века

ГЛАВА 10

С той самой прогулки я держал в голове только одну мысль — как понравиться Даше, а также как показать ей, что я даже лучше Кости. Конечно, это было не совсем красиво, ибо Костя был моим товарищем, но если бы я упустил такую возможность, я никогда бы не простил себе этого.

Я жил только этой мыслью. Я не думал ни о чем другом, она завладела мной, стала повелевать мною. Подобно сорняку, она укоренилась несказанно глубоко, заставляя размышлять лишь о ней. Я был несосредоточен на уроках, да и в принципе рассеян.

Планы о том, как добиться расположения Даши появлялись один за другим. Все они были разные, но я понял одно наверняка — чтобы добиться внимания Даши, следует опустить репутацию Кости в её глазах. У меня было множество вариантов, как сделать это, и они были хороши, но совесть не давала мне покоя. Опозорить друга ради внимания девушки? Разве это стоит того? И каждый раз ответ был одинаков: стоит.

Я точно воплотил бы один из планов, если бы не одно событие.

Мне было трудно решить, как именно унизить Костю, поэтому я выбрал несколько наилучших вариантов и решил обсудить их с графом. Но тот не разделял мою точку зрения.

— Это как так можно? — возмущался он, — Друга в грязь окунуть?

— Так надо!

— Нет, Григорий! Никогда подлость не давала плодов слаще, чем честность! Добиваться успеха путём строения козней конкурентам — удел слабых душой! Не рой яму другому — сам в неё попадёшь. Докажи ей, борись честно, в лицо, а не со спины!

— Но как?

— Поговори с Константином. Я уверен, что вы найдете компромисс.

Я поступил так, как сказал Александр Васильевич.

На следующий день мы с Костей как раз были вдвоём дежурными по классу. Лучшей возможности поговорить с ним не было.

— Костя, надо поговорить.

— О чем же? — отвечал он, не отрываясь от мытья доски.

— О Даше.

Он насторожился:

— Говори.

— Видишь ли. Я знаю, что ты… Эм… Симпатизируешь ей. И не исключаю, что это взаимно. Но я понял… Она мне тоже небезразлична. Поэтому, чтобы не было недопониманий, давай пусть она решит.

После моих слов Костя капитально изменился в лице, глаза его налились кровью, сам он побагровел. Я этого и ожидал, и, не стану отрицать, на его месте реагировал бы так же.

— Ты что?! Вздумал мне с ней мешать?

— Я не это имел ввиду…

— Я прекрасно знаю, что ты имел ввиду! И запомни одну вещь: я её первый нашёл, и она будет моей, а ты не смеешь нам мешать, ясно тебе?!

— Ты говоришь о ней, как о вещи. Это неправильно…

— Не суй нос не в своё дело! Уяснил?!

Я ушёл, не сказав не единого слова. Было ясно — нашей дружбе (а была ли она?) пришёл конец.

С того дня Костя делал всё возможное, чтобы свести моё общение с Дашей к минимуму: не давал мне разговаривать с ней на перемене, провожал её домой, даже добился того, чтобы её отсадили от меня! Это было немыслимо! Злость переполняла меня. Я был готов свернуть ему шею на месте! Только благодаря Суворову я мог держать себя в руках. Но я знал, что злость не уходила, а накапливалась, чтобы потом вырваться наружу. И это должно было скоро произойти.

Была тренировка. Работали много и усердно, и, как всегда, устали. Наконец долгожданный свисток возвестил о её конце. Тренер сказал:

— Все молодцы, все свободны. А Плавчука и Кузьмина я попрошу остаться.

Когда все ушли, то тренер сказал нам:

— Ребят, я не знаю, как давно вы играете вместе, но ваша связка убойна. И это трудно не заметить. Можете быть спокойны — место в основе вам обеспечено. Но вы будете оставаться после основной тренировки, некоторые моменты нужно дорабатывать. Сейчас и начнём.

Мы позанимались дополнительно. Был интересный опыт, но я был раздражён, потому что из-за этого не успевал на начала матча по телевизору, который я ждал уже не одну неделю. Наконец нас освободили.

Когда я с Яриком пришёл в раздевалку, то там никого не было: все уже разошлись. Я снял форму и отправился в душ. Оказавшись под струями, я слегка успокоился. Но тут Ярик, который мылся под соседним душем, сказал:

— Блин, мыло дома забыл. Гриш, одолжи, пожалуйста?

Я по натуре своей почему-то очень не люблю, когда меня что-то просят. И эта его безобидная просьба стала последней каплей.

— Мыло, да?! А ещё что-нибудь надо?! Может форму твою постирать? Почему вам всем что-то от меня нужно? Почему вы все стараетесь сделать мне плохо? Что я вам сделал? А?! Ну скажите мне это в лицо, крысы! Чем он лучше меня? Почему она с ним?!

Это была истерика. Я говорил уже обо всём, что накипело за всё долгое время. Всё, что копилось во мне, все обиды и негативные эмоции выплеснулись наружу в мощнейшем потоке.

Но Ярик… Я прекрасно знал, что он ни в чем не виноват. Мы здорово дружили, он нравился мне в общении. И сейчас я так на него. Он конечно же обидится. И поделом мне. Совсем без друзей остаюсь… Какой стыд…

Закончив ругаться, я в изнеможении сел на пол и зарыдал. Это были слезы, в которых смешалось всё. Обида на Костю, любовь к Даше, и жалость к Ярику за моё поведение.

Ярик же вышел из душ, не проронив не слова.

Я ещё какое-то время приходил в себя, потом тоже вышел. Я сел на лавку напротив своего шкафчика, и только сейчас осознал, что произошло.

Вдруг на плечо мне опустилась рука Ярика, а сам он сел рядом со мной и сказал:

— А теперь давай спокойно, в чем дело.

Я рассказал ему всё. Про то, какой Костя негодяй, какая Даша классная, как сильно я люблю её (неужели я признал это?), но как он не даёт мне видеться с ней и прочее и прочее.

Он выслушал меня от и до. Потом сказал:

— Ты не переживай. Главное пойми, что не всё потеряно. Всё сложится. Поговори с ней сам, позвони. Уверен, она поймёт тебя.

После этого он стал складывать форму и одеваться.

Он был прав.

Я тоже сложил форму, оделся. Он уже уходил, но я остановил его:

— Стой!

Он повернулся, вопросительно смотря на меня.

Я кинулся к нему и обнял. Я был искренне благодарен ему. Он выслушал меня, попытался помочь. И это после всего того, что я наговорил ему! Это ли не настоящий друг?

— Ярик, ты извини меня. И спасибо…

— Ничего страшного, у всех бывает. Но может все-таки отпустишь меня? Извини, но я с парнями так близко не общаюсь.

Я сразу отлип от него, говоря при этом:

— Ах, извини. Но ты не думай!

— Конечно нет, я не думаю. Без сарказма.

И подмигнув мне, он ушёл.

И все-таки он был прав. Надо поговорить с ней лично. И я даже знаю как…