В лабиринте противоречий

Иисус понимал, как давят на человека обстоятельства!

В душе нет пока Царства Божьего. Ей недоступен этот свет. Но смутное представление о нем появилось. Как будто забрезжило что-то в конце длинного темного туннеля. Может быть, есть Высший Разум где-то во Вселенной за пределами материального мира? Да!

Баба Катя хотела Дашу крестить, но отец не позволил. Бабы Катины представления, впрочем, сводились к тому, чтобы изредка сходить в церковь. Да еще, в трудные минуты она крестилась и шептала "Господи помоги!".

Верила баба Катя в загробную жизнь. Вряд ли. Все ее помыслы были на земле. В свое время, удрав из деревни, подалась в Москву на фабрику, а потом и с фабрики удрала — в общепитовскую безбожную кормушку.

Где же истина? Так хотелось кому-то неведомому сказать: "Прости меня! Помоги, научи, Господи!".

Может быть, тихая радость воссияла бы в душе… Ну а страдания, несправедливость? Как это совместить с верой? Пишут, что без страданий нет и раскаяния…

У Л. Толстого главное — самосовершенствование и в результате — Царство Божие. "Бог — это понятие Бога..". А как же загробная жизнь, воскресение? Как это все понимать? Нет, что-то тут не то.

Бога убили в 20-30-е годы. Воскресить Его в своей душе и жить по Его заповедям? Кто по ним теперь живет!

Но в душе появился, кажется, новый ориентир. Жаль, что ни словом нельзя; будет обмолвиться перед учениками.

Она лежала на своем диванчике, укрывшись пледом. Глубокая ночь. Где-то на балконе их дома лаяла собака. Потом в тишине стали слышны бегущие шаги, кто-то за кем-то гнался. Азартный возглас: "Держи его!" — и милицейский свисток.

Вокруг жизнь — трудная, недобрая. Нельзя расслабляться.

Вдруг без всякой связи со всем окружающим мысль: у нас не социализм! Потому и сознание у нас частнособственническое и свою рабочую силу мы стремимся повыгодней продать. Только не частным хозяевам, а государству. Но все у нас на основе товарно-денежных отношений.

Один человек или одна группа владеют и распоряжаются всем от имени государства… Это назвали социализмом. Каждому по должности, по месту в иерархии власти, а вовсе не по труду!

Если бы как-то соединить подлинный социализм, (первую стадию коммунизма) и христианство… Равенство подлинное, справедливое распределение всех богатств страны между всеми. Бесплатное всеобщее здравоохранение, образование, культура, искусство, бесплатное бытовое обслуживание, жилье.

И заповеди, которые надо извлечь из подлинной Библии. Может быть, слегка их "осовременить", снабдить краткими, ясными комментариями.

Не хватает каких-то важных основополагающих знаний. Если бы поработать, поискать…

18. ТЫ — ВЛАСТЕЛИН, МЫ — ПЛАСТИЛИН

Опять утро. Даша сидела у секретера. Непричесанная, все в том же измятом сарафане, тапочках. Некогда на себя поглядеть.

Текст характеристики Сталина, якобы сделанной Черчиллем. Отец в Доме отдыха взял у какого-то приятеля, Даша тут же тогда забрала себе — переписать. И теперь взялась переписывать

Из речи Черчилля в палате лордов 23 декабря 1959 года по случаю 80-летия со дня рождения И.В. Сталина. Британская энциклопедия. Для статьи о Сталине".

Это была какая-то восторженная ода. Неужели ее автор — Черчилль? Кто знает… Фальшивка, может, какая-нибудь.

"Большим счастьем для России было то, что в годы тяжелейших испытаний Россию возглавлял гений, непоколебимый полководец И.В. Сталин. Он был выдающейся личностью, импонирующей нашему жестокому времени того периода, в котором протекала его жизнь.

Сталин был человеком необыкновенной энергии, эрудиции и несгибаемой силы воли, резким, жестоким, беспощадным как в деле, так и в беседе, которому даже я, воспитанный в английском парламенте, не мог ничего противопоставить.

Сталин, прежде всего, обладал большим чувством юмора и сарказма, а также способностью точно выражать свои мысли. Сталин речи писал сам, и в его произведениях всегда звучала исполинская сила. Эта сила была настолько велика, что он казался неповторимым среди руководителей всех государств и народов. Сталин произвел на нас величайшее впечатление. Его влияние на людей незримо. Когда он входил в зал Ялтинской конференции, все мы словно по команде вставали и, странное дело, почему-то держали руки по швам. Он обладал глубокой, лишенной всякой паники логической и осмысленной мудростью. Он был непревзойденным мастером находить в трудные минуты пути выхода из самого безвыходного положения. В самые критические моменты, а также в минуты торжеств он был одинаково сдержанным и никогда не поддавался иллюзиям. Он был необычайно сильной личностью. Он создал и подчинил себе огромную империю. Он был человеком, который своего врага уничтожал руками своих врагов. Он заставил даже нас, которых открыто называл империалистами, воевать против империалистов. Сталин был величайшим, не знающим себе равных в мире, диктатором. Он принял Россию с сохой, а оставил ее с атомным оружием.

Таких история и народ не забудут".

Даша встала, походила по комнате. Диктатор, империя… Какие-то странные похвалы. Все это уже было в истории. Снова какие-то ассоциации: истерические восторги толпы у подножия золотой клетки, в пурпурной тоге император на колеснице, запряженной десятком отборных коней, рядом с обеих сторон бегут рабы с горящими факелами, рев, хохот…

Чьи-то стихи пришли на память, а чьи — не вспомнить. Она фамилии авторов, случалось, забывала, а понравившиеся строчки запоминала железно:

— Знаете кто я,

И помните, кто вы? -

Царственный голос над зноем долин.

— Знаем, всесильный,

И помнить готовы:

Ты — властелин,

Мы — пластилин.

Неограниченная власть… Вроде бы во имя строгого порядка на пути к высшей цели. Но какой это соблазн!

Коммунизм — чудесная мечта. О полной справедливости, о Царстве Божьем на земле. Там нет классов, никто никого не эксплуатирует, при этом — полное изобилие.

Об этом ведь мечтали романтики! Шли в тюрьмы, казематы, на каторгу, погибали в гражданскую войну. Брали на душу грех многочисленных убийств, уничтожая во имя высокой цели не только подлинных, но и потенциальных, возможных противников. Чтобы не мешали великому рывку к великой цели.

19. ЧТО БЫЛО ДАЛЬШЕ?

С утра Даша опять сидела у секретера. Последний том прочитан. Год 1934-й… О том, что было дальше, не хотелось думать. Там скрывалась Голгофа. У всех были о ней какие-то представления, но об этом редко говорили. Поэтому все было темно, зыбко.

"Что же это за представления?" — пыталась теперь Даша осознать.

Странное убийство Кирова. Это правда, что на 17-м съезде его, а не Сталина хотели избрать на пост Генерального секретаря?

Зловещая (и многострадальная, вероятно) тень Ягоды.

Когда появился Ежов? Как он исчез? Когда возник Берия?

Были дома в Москве, где тогда арестовали почти всех жителей. Оставшиеся ждали каждую ночь… В темноте, в тишине щелкнула дверца лифта! Уже?! Нет, это к соседям…

А вокруг день за днем кипела жизнь. Строили метро, отмечали столетие со дня кончины Пушкина. Появились корпуса библиотеки им. Ленина, гостиница Москва, дом Совнаркома… Во МХАТе ставили Анну Каренину. Папанинцы высадились на льдину! Беспосадочный перелет Чкалова и Громова через Северный полюс! Кругом ликование, поток приветствий Сталину. Он сумел создать образ вождя — в неизменной шинели и фуражке на трибуне мавзолея. (Не на даче, не за пиршественным столом). Скромно, строго, благородно!

Многие вовсе не знали о том, что происходило где-то по ночам, о лютых пытках, которыми вырывали признание. (Кого-то арестовали? Так это "врага народа").

Что заставило многих умных людей возводить на себя во время процессов невероятные обвинения?

Из рассказов о докладе Хрущева на XX съезде, ставших устным фольклором, Даше запомнилось больше всего письмо Р. Эйхе Сталину о том, как у него добились нужных показаний и заставили оклеветать невинных людей. В юности у него был тяжелый перелом позвоночника. Во время следствия ломали там же. Боль была такая, что Эйхе все подписал. Может быть, умолял, чтобы его убили, кто знает. Боже мой! Словно специально стремились унизить в человеке дух и заставить громче говорить животное начало. Вернее, и то, и другое старались повернуть ради своей пользы — животное начало с помощью пыток или пряника, дух — с помощью деятелей науки, искусства. Те тоже стояли перед выбором — кнут или пряник. Вовсю воодушевляли народ. Так оно и шло. Либо восхваляй Сталина, либо нет тебе места в этом радостном мире.

Роберт Эйхе, может быть, валялся затем парализованный, сломленный. Среди скудости и хамства тюремной больницы. Беспомощный. Боль дикая. Никому дела нет, он вне закона. И в таком состоянии у него хватило мужества обратиться к Сталину с заявлением о невиновности людей, против которых его заставили лжесвидетельствовать, и о способе, которым этого добились! Но Сталин оставил письмо без внимания. Санкционировал, в сущности, безнаказанность мучителей. Эйхе остался в их руках.

"Возлюби ближнего своего…". Обстановка не слишком этому способствовала. (Она, по правде говоря, никогда еще не способствовала всеобщей любви…). Ну, не возлюбишь, так хоть по возможности относись более бережно к чужой жизни, достоинству, интересам.

Но этот жуткий страх, небывалая подозрительность, доносы… Нужна система, при которой хоть чуточку возрастает реальная возможность исполнения всеми Божьих заповедей основы человеческого поведения и отношений. Да и сами заповеди надо широко распространить. Может быть, возрастание или снижение возможностей исполнения добрых заповедей — главный ориентир на каждом этапе развития общества? Возрастает эта возможность — значит, страна у идет по верному пути. Снижается — при государственном терроре или всеобщем хаосе и беспределе — значит, путь неверный.

В начале 80-х мне и самой интересно было, как представляет себе Сталина и его время, уже ушедшее, 20-летняя студентка. Я и сама очень смутно себе все представляла.

Потом хлынули потоки информации. Перестройка, гласность…

И вот случайно среди прочего попалась на глаза страничка из журнала "Огонек" (╧ 25, 1989 г.). О пытках над арестованными военачальниками: о том, как кричал, хватаясь за сердце, Ванников, как в кровь был избит Мерецков, как катался по полу и стонал Смушкевич, как лишился сознания истерзанный Штерн…

Приводится также письмо генерала Телегина Молотову из лагеря. Его арестовали в январе 1948 года. В тюрьме с него сорвали одежду, вырвали золотые коронки вместе с зубами… "Оскорбляя и издеваясь, следователи и руководство МГБ требовали от меня показаний о "заговоре", якобы возглавлявшемся Жуковым Г.К., Серовым И.А. и мною…" (неужто требовался компромат и на Жукова, на всякий случай"?).

Телегин пишет, как 8 дней подряд его истязали. "У меня вырваны были куски мяса… Единственным моим желанием и просьбой было, чтобы они скорее убили меня, прекратили мои мучения". Его били головой о стену, не давали спать: "как только я засыпал, мучители начинали все сначала".