Кукла Яся

***

— Снегопад фигачит третий день. Думала, не откопаю сегодня машину.

И правда. Улицы Нью-Йорка основательно замело. Белым-бело всё вокруг. В сочетании с праздничным убранством, самый настоящий Новый Год.

— Элен тебе звонила?

— Да, позавчера.

— Что сказала?

— Что могу рассчитывать на её помощь, когда… буду готова работать.

— Вот видишь?! Всё обязательно наладится. Мировая она тётка. Своих в беде не бросает.

— Агентство расторгнуло со мной контракт. Не хочу, чтобы из-за меня у неё возникли какие-то проблемы.

— Да брось! Какие проблемы? Элен сама их кому угодно организует.

Это верно.

— А насчёт расторжения контрактов не парься. Будут новые. Ещё круче. Если захочешь.

Оптимизм Яны Сталь не знает границ.

— Почему возле клиники появились журналисты?

— Чёрт их знает. Не вздумай читать жёлтую прессу. Пошли они все.

— Ян, — пристально смотрю на её сосредоточенный профиль, — что там? — не могу не спросить, хотя понимаю, что ничего хорошего в свете последних событий про меня не напишут.

— Ясь… — поджимает губы.

— Честно скажи. Всё равно ведь увижу рано или поздно.

Вздыхает. Барабанит пальцами по рулю, ожидая сигнала светофора.

— Кто-то из той подвальной компании хипстеров тебя узнал. Фотки и видос слили в информационный паблик.

— Какие именно?

— Где ты пьёшь, танцуешь, расслабляешься.

— Только их?

Она опять вздыхает.

— Ну и… как на полу лежишь.

Твою мать. Теперь понятно почему никто не хочет со мной работать.

— Уроды, лучше бы скорую вызвали.

— Как меня увозили тоже засняли?

— Забей, — отмахивается. — Погудят, помусолят и перестанут. Тебе сейчас нужно думать о своём здоровье, а не о заголовках газет.

— Ты права.

— Приехали, — Яна паркует автомобиль.

— Мы не домой разве? — осматриваюсь.

Место совершенно незнакомое. Эту улицу и браунстоуны, которые мы привыкли называть таунхаусами, я вижу впервые.

— Идём, — выбирается из машины, и мне приходится сделать тоже самое.

— Ян…

— Тебе сюда, — поднимается по ступенькам и нажимает кнопку звонка.

Лает собака. Слышно чьи-то шаги.

— Объяснишь мне? — непонимающе таращусь на дверь, в которой проворачивается замок.

Подруга, ухмыльнувшись, подмигивает и отходит назад. Потому что эта самая дверь открывается, являя нашему взору Дымницкого.

Смотрим друг на друга.

Он внимательно и пристально разглядывает моё лицо. Я растерянно и взволнованно — его.

— К-хм. Это мы, — деликатно сообщает Яна. — Добрались наконец. Пробки просто кошмарные.

— Заходите.

Через нос разговаривает. Простыл?

— Эм… Передаю тебе Ясю, а сама вынуждена откланяться.

Поворачиваюсь к ней.

Взглядом выражаю всё, что об этой ситуации думаю.

Что за подставы такие? Она моя подруга или кто?

— Правда, сорри, надо ехать, — задним ходом по ступенькам спускается. — У меня там в квартире тоже гость и будем надеяться, что ценные вещи всё ещё на своих местах, — нервно посмеивается.

— Ты приютила того парня? — удивлённо спрашивает у неё Кирилл.

О ком идёт речь, понятия не имею.

— Разрешила переночевать, — смутившись, кричит она в ответ, уже стоя у своего кроссовера. — Но я — не грёбаный Санта Клаус. К тому же, на днях прилетает моя мать. Так что сегодня же он отправится на улицу.

— Напиши, если возникнут проблемы.

— Хорошо. С Наступающим, ребят! Не держи Кирилла долго на улице, Ясь. Он болеет.

Сталь садится в машину, машет ручкой на прощание и уезжает. Внаглую бросает, оставляя в компании человека, на встречу с которым я больше никогда не рассчитывала.

Проходит секунда. Три. Пять.

В свете фонарей, танцуя, кружатся снежинки.

А мы по-прежнему оба молчим.

— Буду рад, если ты войдёшь, Ясь, — произносит Кирилл, первым прерывая затянувшуюся тишину.

— Я…

Хочу сказать, что собираюсь вызвать такси и тоже уехать (вот только куда, ещё не придумала), но неожиданно перчатки, которые держу в руках, кто-то ворует.

— Ой.

— Стой, скотина! Ясь, заходи, не мёрзни.

Дымницкий догоняет удирающего от него пса. Ловит беглеца как раз в тот момент, когда я (только лишь из любопытства) нерешительно делаю шаг за порог и закрываю дверь.

— Сюда отдай! — он извлекает из пасти хулигана мои кожаные перчатки и бьёт его ими же по жопе. — Пшёл на своё место! — пальцем куда-то в угол показывает.

— У тебя есть собака?

Собака эта игнорирует команду хозяина и, виляя хвостом, галопом бежит знакомиться со мной.

— Да. С недавних пор.

— Привет-привет! — приседаю и глажу питомца Дымницкого, проявляющего ко мне активный интерес.

— Осторожно, он немного придурковатый, — качая головой, смотрит на катающегося по полу пса.

— А по-моему, он очень милый, — смеюсь, почёсывая подставленное мне пузо. — Как его зовут?

— Гамлет, — со всей серьёзностью отвечает Кир.

— Гамлет? — хохотнув, выгибаю бровь. — Ты назвал его Гамлетом?

— Не спрашивай. Я был нетрезв и…

— Читал Шекспира?

— Да.

— А что за запах? — принюхиваюсь.

— Мать твою… Утка, — выразительно ругнувшись, на всех парах устремляется к пострадавшей птице.

Я выпрямляюсь.

Ставлю рюкзак на тумбочку.

Разуваюсь, попутно играя с шекспировским персонажем.

Осматриваюсь.

В гостиной стоит красивая ёлка, украшенная иллюминацией. Со стены тихо бормочет плазма, транслирующая мультики. Накрыт стол. На полках горят свечи.

Набравшись смелости, иду следом.

Заглядываю на кухню. Дымницкий в этот момент извлекает из духовки противень, на котором красуется переборщившая с загаром утка.

— Грёбаная духовка! То не грела, то спалила всё к херам! — возмущается сердито.

— Вроде не так уж и плохо, — выношу я свой вердикт.

— Думаешь? — цокает языком. Явно расстроился.

— Да.

— Ладно, чёрт с ней. В холодильнике полно готовой еды. Поможешь с нарезкой? Не успел из-за Оливье. Забыл, сколько с ним возни, — смотрит на часы.

— Ты кого-то ждёшь? — вылетает непроизвольно.

— Тот, кого ждал, уже здесь, — поднимает на меня взгляд.

Теряюсь.

Отвожу глаза.

И не прошу объяснить мне смысл сказанного.

— Что нарезать? — тщательно и долго мою руки, затылком ощущая, что он по-прежнему за мной наблюдает.

— Всё это.

Достаёт несколько палок колбасы, копчёное мясо, сыры.

— Где у тебя доска? — стараюсь контролировать свой голос.

— Здесь, — снимает со стены и кладёт передо мной.

— Спасибо, — беру нож.

— Ясь…

Подходит ко мне вплотную сзади.

Обнимает, заключая в кольцо своих рук.

Шумно вдыхает запах моих волос.

Губами к виску прижимается.

— Дымницкий, у меня нож в руках, — напоминаю и, вздрогнув, прикрываю полные слёз глаза.

Как же больно чувствовать его рядом!

— Яська…

— У тебя температура, — шмыгаю носом. — Ты принял какие-нибудь лекарства?

— Прости меня, — выдыхает хрипло.

— Не надо.

— Прости за всё. Клянусь, хотел как лучше.

— Замолчи. Отпусти! — предпринимаю слабую попытку оттолкнуть, но он не позволяет выбраться. — Почему ты ещё здесь? Почему не уехал?

— Уезжал.

— Вернулся значит?

Сорванный шёпот. Всё, что я могу сейчас выдать.

— Вернулся. Люблю тебя, Ясь. Пиздец как люблю! — обжигает горячим дыханием и стискивает в объятиях сильнее.

Плачу. Разжимаю пальцы, выпуская рукоятку ножа.

Как же долго я ждала от него эти слова! Как мечтала когда-нибудь их услышать!

— Боялся, что завалят в Москве, пока разбираюсь с делами. Что не успею. Что так и не скажу тебе это, глядя в глаза.

— Хватит…

— Посмотри на меня, — разворачивает к себе. Обхватывает лицо ладонями. Своим лбом к моему прикасается. — Я не могу тебя потерять. Ты нужна мне, Бортич. Нужна, слышишь?

Глаза в глаза.

Израненное, измученное сердце кровью обливается.

— Ты лжёшь…

— Всё исправим. Обещаю. Скажи, что не поздно. Что готова простить.

— Дымницкий…

— Что несмотря ни на что, всё ещё хочешь быть со мной. Что готова начать сначала. Скажи, Ясь! — стискивает челюсти. — Потому что я хочу…

— Чего же ты хочешь? — прямо его спрашиваю.

— Тебя. Семью.

— Семью? — повторяю растерянно.

— Да. Дочь, — кивает и гладит меня по волосам. — Хочу девчонку, на тебя похожую. Такую же красивую, сильную характером, смелую.

— Кирилл…

— Бортич, давай с этого момента навсегда.

Нервничает. Переживает.

Я чувствую.

— А если не получится? — дрожа в ответ, предполагаю.

— Всё получится, Ясь.

Получится ли?

Страшно вновь оступиться.

Страшно упасть в пропасть.

Страшно разбиться.

— Починишь свою сломанную куклу? — тихо шепчу, глотая слёзы.

— Починю. Обещаю. Дай мне немного времени.

Он горячо целует мои солёные губы. И все сомнения вмиг на мелкие осколки разлетаются.

Сама себя осуждаю, но…

Отчаянно хочу ему верить.

Хочу жить.

Хочу любить и просто быть немножечко счастливой…