Сердитый директор

- Вот и Светланка, - улыбнулся папа. - Оказывается, вы с Кириллом сговорились о том, что он к нам придёт, а ты нас не предупредила.

- Я не успела, пап, - ответила Света.

Это была чистая правда. Когда Света вернулась накануне вечером, отец уже спал, а рано утром он ушёл на приём к кардиологу, потому серьёзный разговор не состоялся.

- А я всё равно как чувствовал, Светланка. Приготовил твоё любимое жаркое по-домашнему и испёк рыбный пирог. Сегодня ведь моё дежурство.

По поводу дежурства папа не лукавил: они действительно "дежурили" по кухне по очереди, даже Лиза уже умела готовить относительно простые блюда.

- А ещё Кирилл привёз торт и разные вкусности, - сообщила тут как тут появившаяся Лиза.

Света укоризненно посмотрела на сестру, но та лишь развела руками:

- Мне Кирилл разрешил так его называть. Мы же всё равно скоро породнимся.

- Тихо ты, торопыга! - одёрнул младшую дочь Владимир Юрьевич. - Давай-ка лучше с тобой тарелки грязные со стола уберём, в кухню их унесём и вымоем.

Отец бросил на Лизу выразительный взгляд, и она начала послушно собирать со стола тарелки. Вскоре Света и Кирилл остались в гостиной вдвоём, а отец ещё и двери закрыл, уходя.

- Света! - Кирилл, который до сих пор стоял, как истукан, ринулся к Свете. - Света, прости меня!

- Потом! - тихо и быстро заговорила Света. - Позже поговорим. Надеюсь, ты ни в никакие подробности папу и Лизу не посвятил?

- Нет, конечно! Света... - Островицкий схватил Свету за руки. - Я остолоп.

- Ты приехал, чтобы мне об этом сообщить?

Свете очень хотелось быть холодной и неприступной, но ничего не получалось конечно же. Как выяснилось, жалобить Островицкий тоже умеет виртуозно: взгляд такой, что Северный Ледовитый океан способен растопить.

- Нет, не для этого. Света, давай присядем. Сядешь на диван?

- Нет, я не такая высокая, как вы с папой, и если сяду на диван, стол будет почти на уровне моего подбородка, - улыбнулась Света.

Она сразу перестала сердиться и обижаться на Кирилла, однако желание проучить его лишь усиливалось.

Островицкий отодвинул для Светы стул, расположенный ближе к его месту. Пока Света устраивалась за столом, вернулась Лиза, а следом и папа, и тогда Кирилл, отодвинув штору, взял с подоконника букет и маленькую коробочку.

И когда только успел!

Кирилл подошёл к Свете, и она быстро встала.

- Света, я прошу тебя стать моей женой. Твои близкие согласны. Слово за тобой.

- И я согласна, - тихо ответила Света.

Кирилл взял её руку, почувствовал, как дрожат пальцы Светы, и осторожно пожал ладонь. Потом надел кольцо, которое оказалось Свете великовато, и прижал запястье Светы к своим губам.

- Ну вот и ладно, - выдохнул Владимир Юрьевич и расцеловал старшую дочь в обе щеки.

Света видела, что отец очень растроган. Лиза радостно захлопала в ладоши, а потом быстро сфотографировала на телефон Свету и Кирилла.

Когда все успокоились и вернулись к ужину, Кирилл вновь заговорил:

- Света, как ты смотришь на то, чтобы пожениться в феврале? Лучше в начале.

- Так быстро? - Света сделала вид, что очень удивлена, хотя наверняка знала: Островицкий будет торопить её.

- Ещё больше двух месяцев впереди, Света, - начал торговаться Кирилл, но понял по взгляду Светы, что она не согласна. - А когда?

- Я хочу в сентябре, как мама с папой когда-то. Всегда мечтала о том, что у меня будет свадьба золотой осенью.

- Осенью?!

Сказать, что Кирилл был разочарован и очень расстроен, - значит, ничего не сказать.

- Светланка, что-то и вправду... Больно уж долго ждать-то, - отец смущённо крякнул.

Лиза, казалось, была полностью согласна с мужчинами. В глазах сестры Света читала разочарование и немой укор в свой адрес.

- Правда, - Света переводила взгляд больших честных глаз с отца на Кирилла и обратно. - Я всегда мечтала о свадьбе в сентябре. Неужели вам трудно подождать немного?

- Ни фига себе "немного", - пробормотала Лиза, которая, как пить дать, уже успела подружкам в интернете сообщить о скорой свадьбе.

Кирилл внимательно посмотрел на Свету и тяжело вздохнул:

- Как скажешь, Света. Я буду ждать. Как ты решила, так пусть и будет.

- Ну раз уж вы так решили, - отец развёл руками. - Наше дело маленькое. Будем слушаться Светланку.

* * * * * * * * * * *

После ужина папа остался смотреть телевизор в гостиной, Лиза ушла к себе, а будущие молодожёны закрылись в комнате Светы.

Кирилл, конечно, сразу сделал попытку поцеловать Свету, но она решительно отодвинулась.

- Присядь, Кирилл, поговорим.

Кирилл послушно сел в кресло и хотел, чтобы Света села к нему на колени, но девушка устроилась в компьютерном кресле около стола.

- Света, я как на собеседование пришёл, - грустно улыбнулся Кирилл.

- Зато разговор получится более серьёзный и конструктивный, - пожала плечами Света.

- Я отозвал приказ, Света. Уничтожил и приказ, и твоё заявление. Завтра жду тебя на работу.

- А что так? - опустив голову, Света рассматривала свои руки, лежащие на коленях. - Ты ведь хотел, чтобы я ушла?

- Да не хотел я, Света! - Кирилл вскочил, но не решившись подойти к Свете, сел обратно. - Пойми, всё как раз наоборот. Я был уверен, что ты останешься, что ты откажешься от предложения Свиридова... А ты пришла с заявлением. Я думал, сдохну.

- А я потому и пришла с заявлением, что всё поняла о вашем сговоре, когда встретила Филина в университете. Молодцы, не́чего сказать. Выдумка, достойная двух взрослых, солидных мужчин. Осталось ещё ставки сделать на дурочку, ага?

- Света...

Кирилл, не выдержав, всё же подошёл, огляделся и хотел сесть прямо на пол у ног Светы.

- Пойдём, сядем на диван, - вздохнула Света.

Как только они оказались рядом друг с другом, Кирилл обнял Свету и прижался лицом к её волосам.

- Не делали мы никаких ставок, - тихо сказал он. - С ума сошла? И никакая ты не дурочка. Ты очень-очень умная.

- Сойдёшь тут с ума, - проворчала Света. - Чья идея была?

- Моя, - признался Островицкий. - Я попросил Ваню помочь, потому что у него сын учится в этом университете, и Ваня, конечно, вхож там во все высокие кабинеты.

- Зачем, Кирилл?

- Помнишь, я говорил, что не должен быть эгоистом, и всё нужно сделать правильно? Мне хотелось, чтобы у тебя был настоящий выбор. Я должен был сделать это для тебя. Работа бухгалтера - это не твой уровень, Света! Мне хотелось... чтобы у тебя были настоящие возможности. Однако ты как-то оговорилась, что никому не позволишь решать за тебя. Но и прямо я сказать не мог. Как? "А не хочешь ли уволиться, Света?" И что бы ты подумала в данном случае?Потому всё должно было произойти будто бы случайно. Но, как известно, всё тайное становится явным, причём, иногда очень быстро. Хорошо, что Ваня позвонил мне и рассказал о вашей случайной встрече. Я сразу понял всё. Прости меня!

- Простила.

- Если сердцем простила, то может, сжалишься? Я до сентября с ума сойду. Давай поженимся в феврале?

- Нет, - покачала головой Света. - Я хочу, чтобы у тебя было достаточно времени на сомнения, их героическое преодоление и борьбу с самим собой. Лично мне всё ясно: я люблю тебя и мечтаю стать твоей женой. Но я хочу быть твёрдо уверена в том, что и у тебя нет ни одного сомнения, даже малюсенького. Ни одного комплекса, ни одного "но", ни одного "а вдруг?"

- У меня их и так нет, Света!

- Кирилл, я прошу тебя. Мне это очень нужно.

- У меня выбора нет, - вздохнул Кирилл. - Придётся согласиться, а то ты и вовсе передумаешь.

* * * * * * * * *

На следующий день Света шла в бухгалтерию Дворца с тяжёлым сердцем: она не представляла, как будет объяснять коллегам, почему сначала уволилась, а потом - нет.

Не нравились Свете такие двойственные ситуации, однако, коль скоро она сама встала на скользкий путь и с некоторых пор превратилась в неуравновешенную, взбалмошную особу, придётся быть последовательной до конца.

Но объясняться не пришлось. Оказалось, что директор сам обо всём рассказал сотрудникам. Конечно, в общих чертах, без подробностей; пояснил, что произошло недоразумение, и Светлана Владимировна не увольняется.

Когда Света пришла во Дворец, её уже ждали, и Лера с радостью "вернула" Свете обратно должность временного заместителя старшего бухгалтера.

Постепенно смущение от произошедшего недоразумения сошло на нет, и Света вернулась в нормальное рабочее русло.

Островицкого она не видела, однако волнение не покидало её. После вчерашнего ужина Света до половины ночи думала об их с Кириллом разговоре. И чем больше думала, тем сильнее сомневалась в правильности и справедливости своего решения.

Кирилла она проучила, конечно, и вряд ли ему ещё когда-то захочется устраивать авантюры за её спиной. Но правда заключалась и в следующем: Света не испытывала абсолютно никакого удовлетворения от того, что подчинила ситуацию и всех близких своему желанию.

Роль вершительницы чужих судеб - это явно не её роль. Света чувствовала себя неуютно, так, словно заняла чужое место. Как в сказке про трёх медведей: забралась на чужой стул, и неудобно ей теперь, и радости никакой...

Конечно, Кирилл сделает для неё всё и исполнит её желание, Света была в этом уверена. Уверена она была и в том, что Кирилл сможет дождаться сентября. Он готов на всё ради их счастья. А она, Света, готова? Или она готова только тешить своё самолюбие?

И что теперь делать? Сказать: "Прости, любимый, я передумала? Давай поженимся в феврале". Ага, замечательно просто. Как бы подобное её поведение не заставило Кирилла разочароваться в ней.

Но и стоять на своём только потому, что она уже это сказала... Это как-то очень напоминает принципы бывшей Светиной начальницы, Ангелины Тимофеевны Гориной.

Та, даже если понимала, что совсем не права, говорила: "Ну раз уж я озвучила такое решение, не могу же я его изменить". Очевидно, она была уверена в том, что это подорвёт её авторитет, и с ней перестанут считаться. Неужели Света станет уподобляться ей?!

Как же быть? Как подтолкнуть Кирилла к тому, чтобы он сам снова заговорил с ней о дате свадьбы?

Света думала об этом целый день, у неё даже голова заболела. И Кирилл весь день не появлялся: чем ближе Новый год, тем сильнее занят директор, да и все другие работники дворца и участники творческих коллективов.

Рабочий день закончился, а Света так ничего путного и не надумала. Да ещё голова продолжала болеть. Необходимо было как-то развеяться, и Света, зная о том, что сегодня репетирует старшая группа балетной студии, решила хоть одним глазком взглянуть на репетицию.

Прокравшись в зал и спрятавшись за любимой бронзово-бордовой портьерой, Света вдруг замерла: она увидела Кирилла, который сидел в зале и наблюдал за репетицией.

Играла музыка, и девушки плавно кружились по сцене, однако Света смотрела только на любимого и видела только его. Всё остальное тут же перестало для неё существовать.

Она смотрела на резко очерченный профиль Островицкого, аккуратно подстриженные чёрные волосы, прямую спину и немного острые плечи.

Вдруг директор встал и сделал знак звукооператору. Музыка смолкла. Островицкий быстро и легко поднялся на сцену и, встав напротив группы девушек, сказал одной из них:

- Брось коромысло.

- Что? - удивлённо спросила девушка. - Какое коромысло?