Сердитый директор

- Да, - лаконично ответила Света.

Она не любила откровенничать с посторонними людьми на тему семьи, однако теперь, получается, и ей позволительно задавать вопросы.

- А ваша семья, Кирилл Альбертович? Какая она?

- Моя семья - это я, - просто ответил Островицкий. - А ещё у меня есть взрослая дочь, но она живёт далеко, в Питере. Родителей моих давно нет, ещё с тех времён, когда я жил в... другом городе. Мама и папа прожили долгую, не всегда простую, но счастливую жизнь. Оба из театральной среды. Мама была драматической актрисой, примой. Папа всю жизнь работал осветителем. Мама долгое время не решалась прервать выступления, карьеру ставила превыше всего, потому я появился на свет, когда маме было давно за сорок, а папе - пятьдесят два. В те времена настолько позднее родительство считалось редкостью. Зато я потом всё компенсировал - стал отцом в двадцать лет, подарил родителям внучку. Сейчас моей дочери двадцать два года. Почти как вам.

- Вообще-то мне уже двадцать семь! - воскликнула Света.

Она сама не понимала, почему ей так не понравилось то, что Кирилл Альбертович будто приравнял её по возрасту к своей дочери.

- Извините, я совсем вас заговорил. Вряд ли это интересно...

- Интересно, - быстро ответила Света. - А можно ещё вопрос, Кирилл Альбертович?

- Попробуйте, - улыбнулся Островицкий.

- Почему вы прислушиваетесь к советам Ивана Андреевича? И кто он?

- Это уже два вопроса, и я начну со второго, более лёгкого. Ваня - адвокат, и когда-то он вытащил меня из огромной передряги. Светлана, я могу рассчитывать на то, что рассказанная мною история не выйдет за пределы этого дома? Вообще, я никому никогда об этом не рассказываю, но вы спросили, а я чувствую себя в огромном долгу перед вами.

- Не надо тогда, не рассказывайте, - почему-то испугалась Света.

- Вам что, не хочется узнать? - опешил Кирилл Альбертович. - Впервые вижу абсолютно не любопытную женщину.

- Значит, вы её так и не увидели, потому что я очень любопытная, и мне хочется узнать, но есть вещи...

- Если бы не Ваня и его участие, - Островицкий прервал смущённое бормотание Светы. - Я бы оказался в тюрьме десять лет назад. Потому что меня угораздило неплохо так дать в морду одному высокопоставленному чиновнику. На уровне города дело вызвало очень широкую огласку. Я был достаточно известной личностью - ещё бы, директор самого популярного театра! Родителей тогда уже не было; как это ни жёстко прозвучит - к счастью. Друзья помогли мне найти адвоката, очень дорогого и известного, и я отделался условным сроком. Ваня методы своей работы не раскрывает, но думаю, он нашёл рычаги воздействия на того... потерпевшего. Ну и мне пришлось оставить свой город, несмотря на условку. Ваня как-то организовал это. Он же помог здесь с работой. Сейчас судимость полностью погашена. Вот такие дела.

- А за что вы ударили того чиновника? - севшим голосом спросила Света.

- Третий вопрос, - грустно улыбнулся Кирилл Альбертович. - Самый трудный. Я узнал, что у тогда ещё действующей, а ныне - бывшей моей жены, ведущей актрисы театра, которым я руководил, - роман с этим человеком. И рога я носил достаточно долго. Я очень любил Аню и не справился с ситуацией. Не мог смириться с тем, что потерял жену. С тем, что моя семейная жизнь рухнула.