Сердитый директор

Женщины начали было прощаться, но Островицкий вдруг остановил Свету:

- Светлана Владимировна, давайте отпустим Руфину Андреевну к внукам, а мы с вами поедем к моему знакомому. Надеюсь, у вас есть пара свободных часов? А потом я сам отвезу вас к вам домой.

Пока Света пыталась усвоить информацию и собиралась с ответом, директор добавил, улыбнувшись:

- Боюсь, что я сам не смогу объяснить всё достаточно профессионально. Я же не финансист. И далеко не математик.

- Конечно, Светлана поможет. Правда, Света? - Руфина Андреевна просительно заглянула в глаза Светы.

- Помогу, конечно, - как эхо ответила Света, потрясённая тем фактом, что Островицкий, оказывается, умеет улыбаться.

Света понимала, что Островицкому нужно переодеться, потому решила выйти вместе с Руфиной Андреевной и подождать директора на улице.

Кирилл Альбертович, ненавязчиво демонстрируя хорошие манеры, подал шубку Руфине Андреевне и куртку Свете.

"Интересно, он всегда такой предупредительный, или это своеобразное выражение благодарности?"

Свете хотелось думать о начальнике отвлечённо, холодно, но при этом предвзято и даже немного злорадно. А получалось думать заинтересовано, с жадным любопытством! Да ещё и с всё нарастающей симпатией.

Никогда раньше личность начальника не вызывала у Светы подобного противоречивого интереса, такого раздрая в душе́. Отношение к директорам колледжа и школы, в которых недолго работала Света, даже не успело сформироваться.

Что касается Ангелины Тимофеевны Гориной, доктора физико-математических наук и профессора, - Света настолько не уважала её как человека, что профессиональные заслуги Гориной отходили даже не на второй, а на сотый план.

Конечно, Света знала о своих неуживчивости и обострённом чувстве справедливости. Как говорится: "Если третий муж бьёт, - может, дело не в муже?"

То же касается и начальства. Похоже, дело всё-таки в ней, в Свете?

Всякий раз, когда Свету одолевали подобные мысли, она вспоминала о том, как вёл себя Островицкий на репетиции, и сомнения удавалось отогнать. Но сегодня этот проверенный способ почему-то не сработал.

Задумавшись, Света, кажется, пропустила что-то важное: Островицкий и Руфина Андреевна смотрели на неё и будто ждали ответа.

- Я прошу вас не убегать, Светлана Владимировна, - сказал Кирилл Альбертович.

Видимо, повторил для особо одаренных.

- Вы ведь можете и здесь подождать, на улице холодно, - продолжил директор.

- Всё нормально, Кирилл Альбертович, - заверила Света. - Если уж я обещала поехать с вами, то непременно вас дождусь.

Света и Руфина Андреевна, наконец, покинули квартиру Островицкого и спустились в лифте с пятнадцатого этажа. Старший бухгалтер вышла за ограждение, села в свою машину, помахала Свете рукой и уехала.

Света увидела машину Островицкого на стоянке возле дома, но подойти к ней не решилась, потому осталась у подъезда. На улице ещё подморозило, и пошёл редкий, не очень крупный снег.

Снежинки медленно спускались с неба, пролетая мимо Светы, и она вспомнила вдруг, как они с папой раньше устраивали соревнование: кто поймает ртом больше снежинок. Папа тогда был ещё совсем молодым, здоровым и весёлым, а мама, смеясь, говорила о том, что так недолго и ангину поймать вместо снежинок.

Глазам вдруг стало горячо, а горло перехватило, и Света подняла лицо вверх. Слёзы удалось сдержать. Улыбнувшись, Света открыла рот и поймала холодную снежинку. Потом ещё одну, ещё, ещё...

Опомнилась, когда ей стало неуютно под чьим-то пристальным взглядом. Оказалось, что Кирилл Альбертович стои́т рядом и наблюдает за ней. И самое главное, Света даже примерно представить не могла, как долго это продолжается.

- Извините, - пробормотала Света и почувствовала, как теперь снежинки мгновенно тают на её вспыхнувших в очередной раз щеках.

Островицкий посмотрел вверх, поймал ртом снежинку, смешно клацнув зубами, и согнул руку в локте.

- Пойдём? - спросил он.

Света взяла его под руку и пошла рядом. Они шли совсем не так, как тогда на репетиции, - не церемонно, а естественно, будто ходят под руку каждый день. Свету не смущал даже тот факт, что ростом она едва достаёт директору до плеча. Главное - он не стал никак комментировать её странное поведение.

Некоторое время машина прогревалась, а потом Кирилл Альбертович открыл перед Светой передние двери.

Ехали минут двадцать, и в течение всего этого времени в салоне звучала спокойная, нейтральная музыка, а Островицкий задумчиво молчал.

Знакомый Кирилла Альбертовича жил не очень далеко от центра, в двухэтажном коттедже, расположенном в частном секторе.

Островицкий не успел заглушить мотор, как ворота дома распахнулись, и на улицу выскочил невысокого роста плотный лысеющий мужчина лет пятидесяти.

Он сразу увидел в машине Свету и открыл перед ней двери широким жестом. Света слышала, как Кирилл Альбертович тихо хмыкнул, заметив эти манипуляции.

- Наконец-то! - воскликнул встречающий так, будто ждал визита Светы всю жизнь. Подал Свете руку, а когда девушка вышла из машины, так и продолжал удерживать её руку в своей. - Разрешите представиться: Иван Андреевич... нет, не Крылов. Филин. Иван Андреевич Филин, можно просто Ваня. Кто вы, прекрасная незнакомка?

- Ваня, успокойся, - насмешливо посоветовал Островицкий, выходя из машины.

- Не могу, - продолжая смотреть на Свету, пожал плечами Иван Андреевич. - Этот бирюк впервые приехал ко мне в гости с женщиной, да ещё с такой прекрасной. Какое сегодня число? У меня праздник сегодня.

- А где Олеся? - невинно поинтересовался Кирилл Альбертович.

- К маме уехала, к тёще моей любимой, - кивнул Свете Филин. - И совсем не обязательно сразу сообщать девушке о том, что я женат. Я ведь от чистого сердца радуюсь, за тебя - дурака. Проходите в дом, милая девушка. Как к вам можно обращаться?

- Светлана Владимировна, - улыбнулась Света.

Она почему-то сразу заметила стальной блеск в казавшихся безмятежными глазах Ивана Андреевича и ни на секунду не обманулась. Пусть подурачится немного. Главное, что есть в мире человек, который называет Островицкого дураком, а тот воспринимает это вполне миролюбиво.

- Добро пожаловать, Светочка, - пробормотал Филин и быстро поцеловал руку Светы.

Света заметила, как Островицкий тяжело вздохнул и покачал головой. Глаза его смеялись.

В гостиной Кирилла Альбертовича и Свету ждал богато сервированный чайный стол. Свете было неудобно, но она понимала, что отказываться нельзя, - это обидит хозяина. Осторожно пила крепкий обжигающий чай и слушала, как Кирилл Альбертович рассказывает Филину о своей проблеме.

Потом настала очередь Светы, и она рассказала о том, как со второй попытки ей удалось найти ловушку.

Иван Андреевич некоторое время молчал, кусая губы.

- Что скажешь, Ваня? - не выдержал Островицкий.

Света почти физически чувствовала, как напряжённо он ждёт ответа.

- Скажу, что никому не пожелал бы такого врага, как Светочка, - усмехнулся Филин. - С подобными людьми нужно находиться исключительно в хороших отношениях. Береги Светочку, как зеницу ока. Она спасла тебя от уголовного преследования, которое маячило перед тобой в полный рост.

Островицкий некоторое время молчал, хлопая глазами. Света вдруг испугалась за него: он и раньше не мог похвастать румянцем на лице, а сейчас выглядел почти как неживой.

- Это как-то связано... стемделом? - тихо спросил он у Ивана Андреевича.

- Нет, - Филин покачал круглой головой. - Уверен, что нет. А я редко ошибаюсь. Точнее, никогда не ошибаюсь.

Иван Андреевич немного помолчал, задумчиво постукивая по столу короткими толстыми пальцами.

- Вот что, вы тут посидите, ребята, а я сгоняю до Инночки. Она недалеко живёт, вернусь минут через сорок. Максимум - через час. Только вашу папочку я захвачу с собой, - видимо, на что-то решившись, Филин бойко вскочил и взял с дивана документы.

- А нам обязательно тебя здесь ждать? - очнувшись, выпрямился Кирилл Альбертович.

- Думаю, да, обязательно, - кивнул Иван Андреевич. - Нам же нужно знать, как дальше действовать.

- А если Олеся приедет, пока тебя нет? - не сдавался Островицкий. - А тут мы?

- Олеся сегодня не приедет, - отмахнулся Филин. - А ты не сиди истуканом, чайник поставь и поухаживай за дамой.

- А кто такая Инночка? - всё же не выдержала и дала волю любопытству Света.

Филин, который уже почти вышел из гостиной, обернулся от двери:

- Инночка - моя хорошая знакомая. Она служит в Управлении по борьбе с экономическими преступлениями. И кажется, скоро получит новую звезду.

Через пять минут хозяин дома уехал. Островицкий продолжал молчать, глядя прямо перед собой. Света встала, собрала посуду и пошла в кухню, - мыть. Потом вернулась за чайником.

- Ваня же велел мне за вами поухаживать, а не наоборот! - вскинулся Островицкий и пошёл следом за Светой.

- А вы всегда делаете то, что посоветует Иван Андреевич?

- Он редко даёт мне советы, но если всё же это происходит, то лучше прислушаться.

- Уверена, что именно этому конкретному совету вы можете не следовать. Лучше присядьте. Если честно, выглядите вы сейчас не лучшим образом. Простите за откровенность.

- Что, настолько плох? - усмехнулся Кирилл Альбертович, но послушно сел на табурет.

- Как смо́трите на то, чтобы продолжить чаепитие здесь, за кухонным столом? - ответила Света вопросом на вопрос. - Тут как-то уютнее что ли. Светлее. В гостиной слишком роскошно.

- Мне всё равно, давайте посидим здесь, если вам тут больше нравится.

Островицкий встал и пошёл следом за Светой - всё же решил помочь ей перенести тарелки и вазочки.

- Почему вам больше нравится в кухне? - вдруг улыбнулся он. - А как же старое доброе сидеть на диване в гостиной, поджав под себя ноги, греть в ладонях бокал с вином и любоваться огнём в камине?

Света, которая сервировала стол в кухне, замерла от удивления. Несколько секунд она смотрела на Островицкого, широко распахнув глаза, а потом захохотала.

Кирилл Альбертович сел, внимательно глядя на неё, но её почему-то перестал смущать его пристальный взгляд.

Света думала о том, что происходящее напоминает странный сон - реалистичный и яркий. Разве могла она ещё сегодня утром представить, что вечером будет в компании директора пить чай в чужом доме, мило болтать с Островицким и хохотать, как ненормальная, над его шуткой?

- Знаете, Кирилл Альбертович, никогда не приходилось проделывать ничего подобного, - я насчёт бокала и камина, - потому, наверно, мне больше комфортно сидеть за кухонным столом. Тем более, кухня здесь такая просторная и милая.

Света разлила чай и на время покинула кухню, чтобы позвонить папе. Нельзя допускать, чтобы он волновался, а Света вернётся домой, кажется, нескоро.

Возвращаясь в кухню, она вспоминала, о чём хотела спросить начальника, но он опередил её.

- Кому вы звонили? - спросил Островицкий, даже не скрывая того факта, что прислушивался.

- Отцу, - сказала Света. - У папы сердце больное, волноваться нельзя. Предупредила, что буду поздно. Узнала, как дела у сестры. Лизе тринадцать лет. Подростки - самые занятые люди, потому до них сложнее всего дозвониться.

- Это точно, - быстро согласился Кирилл Альбертович. - Вы живёте с отцом и с сестрой?