Сердитый директор

Глава третья

Свете понадобилось некоторое время для того, чтобы осознать и принять услышанное. А Кирилл Альбертович, казалось, уже ждёт от неё ответа и какой-то реакции. Во всяком случае, он не погружался в глубокую задумчивость, не переносился далеко-далеко в своих мыслях, в его глазах не было неизбывной тоски или ностальгии. Он сидел и внимательно вглядывался в лицо Светы. Так, будто для него это было очень важно.

Света ни на секунду не усомнилась в том, что рассказ Островицкого правдив и откровенен от первого до последнего слова. Потому решила, что и она будет, как обычно, реагировать правдиво и от чистого сердца.

- И зачем, спрашивается, нужно было руки марать об это недоразумение и ничтожество? - проворчала она. - Неужели вы совсем уж не могли совладать с собой? Непременно надо стало всю свою жизнь пустить под откос?!

Кажется, настала очередь директора удивляться. Теперь он, как некоторое время назад Света, расхохотался после непродолжительной паузы.

- Неужели я сказала что-то смешное? - сердито продолжала Света. - А если бы вам не удалось найти такого адвоката, как Иван Андреевич, что тогда? Срок мотали бы? Что за привычка у мужчин чуть что - кулаками размахивать?

- Спасибо вам, Светлана Владимировна, - отсмеявшись, выдохнул Островицкий и провёл ладонью по глазам, будто смахивая слёзы. - Спасибо.

- За что? - удивилась Света.

- За то, что так переживаете за меня и пытаетесь, хоть и спустя годы, меня вразумить, выговариваете мне. Я много разных реакций на мою ситуацию наблюдал: сочувствие, сопереживание, осуждение, равнодушие, злорадство, торжество, жалость... Кто-то старался помочь, кто-то отвернулся. Но только вы говорите со мной так, как говорили бы мои родители.

- Интересно, - Света сузила глаза. - Если бы ваши родители слышали то, как вы разговаривали с подчинёнными тогда на репетиции, как бы они отреагировали?

- Так же, как вы, Светлана Владимировна, - не задумываясь, ответил Кирилл Альбертович. - Они были бы возмущены до глубины души и потребовали бы, чтобы я принёс извинения.

- И вы бы тоже запретили им появляться на сборных репетициях? Издали бы приказ? Или всё же к родным людям отнеслись бы более лояльно?

- Светлана, но вы же признали тогда, что были неправы? - ушёл от прямого ответа Островицкий.

- Частично.

- Частично не правы, или частично признали?

- Не совсем права. Я должна была высказать вам всё лично, в приватной обстановке, и более спокойно. Но я была тогда настолько возмущена...

- Попытаюсь объяснить вам, Света, - Кирилл Альбертович поставил локти на стол и сцепил в замо́к длинные пальцы.

От того, что директор так обратился к ней, Света почувствовала, как в груди разливается тепло. Её имя, не облечённое в оправу из официоза, звучало из уст Островицкого просто и мягко.

- Не уверен, что это хоть частично оправдает меня в ваших глазах, но... Я возглавил театр, будучи совсем молодым. Мне едва исполнилось двадцать шесть лет, а тут коллектив целого театра. Первоочередной задачей стало доказать, что меня нужно воспринимать всерьёз. Начал закручивать гайки, никогда не менял своих решений и не шёл ни у кого на поводу. Все быстро поняли, что спорить со мной не следует, а я убедился в эффективности своего метода. И когда я возглавил дворец, продолжил идти испытанным путём. Я же не всегда такой, но если дело серьезное и на кону репутация учреждения, - всё должно быть идеально. И всё должно быть сделано вчера. Понимаете, Света? Сто́ит только дать слабину, и всё дело полетит к чертям. Если я начну искать подход к каждому участнику концерта, заходить с реверансами и просить: "Пожалуйста, будьте так любезны, извольте...", результат не заставит себя долго ждать. Только он будет отрицательный.

- Допустим, - вздохнула Света. - Точнее, для меня подобное всё равно недопустимо, но я поняла, что сотрудников Дворца и участников коллективов полностью устраивают ваши методы руководства. А я человек временный. Так что... У меня своя работа, а у вас - своя.

- А я и забыл, что вы у нас временно, - казалось, Островицкий искренне опечален. - Жаль.

- Руфина Андреевна - профессионал своего дела. Вы за ней, как за каменной стеной. В конце концов, именно Руфина Андреевна почувствовала неладное, работая со сметой.

- Но ловушку нашли вы.

- Я скажу Руфине Андреевне, чтобы она обращалась ко мне в любое время, если опять заподозрит что-то. Но надеюсь, что всё у вас во Дворце будет хорошо, и моя помощь не понадобится.

- Спасибо вам, Света. Однако давайте не будем предвосхищать события, ведь пока вы работаете у нас. И надеюсь, ещё как минимум год будете работать.

- Кирилл Альбертович, а можно ещё один личный вопрос?

- Сегодня всё можно, Света.

- А ваша супруга... как я поняла, бывшая. Она сейчас где?

- Аня вышла замуж и уехала в Санкт-Петербург. Давно, семь лет назад. Служит там в одном из театров. А её любовник, тот самый, потерпевший, по-прежнему занимает высокий пост в том городе, в котором я раньше жил. Поддерживают они связь или нет - понятия не имею. Мне это давно не интересно. А можно и я задам вам вопрос личного порядка, Света?

- Сегодня всё можно, Кирилл Альбертович.

- Вы ведь не замужем?

- Не замужем.

- А были?

- Нет.

- Но у вас наверняка были с кем-то серьёзные отношения? Вы очень привлекательная девушка, и вряд ли мужчины остаются равнодушны к вам.

- Не остаются, и отношения серьёзные были. Но до создания семьи как-то не дошло. У меня характер плохой, Кирилл Альбертович. И требования очень высокие. Возможно, завышенные, даже скорее всего, но я на меньшее не согласна. Довольствоваться малым в плане отношений - это не моё. Потому так получается, что тот, кто ко мне тянется - не устраивает меня, а того, к кому я тянусь, не устраиваю я.

- У меня тоже трудный и плохой характер, - улыбнулся Островицкий. - Я уж молчу о требованиях, хотя в моём возрасте это уже, скорее, норма. Приятно встретить родственную душу. И ещё вопрос, Света. Почему вы не работаете по специальности?

- Работала на одной из кафедр университета, поступила в аспирантуру и готовила материал для работы над кандидатской. Но отношения с заведующей кафедры не сложились, а она имеет огромное влияние, потому мне заказан путь и в другие вузы, связанные с математикой. Пыталась работать в общем и профессиональном образовании - не смогла. Именно я не смогла работать в этой сфере, не моё. Занималась фрилансом, но поняла, что мне необходимо живое общение. Так я оказалась во Дворце.

- Надо же! Какой длинный путь вам пришлось проделать для того, чтобы спасти меня. И как похожи наши жизненные ситуации! Уверен, что это неспроста.

Островицкий как-то странно, с волнением смотрел на Свету и казалось, хотел добавить что-то ещё, но не успел. Входные двери открылись, и вскоре в кухню вошёл хозяин дома. Он вернулся не один, а в сопровождении невысокой, очень стройной женщины с короткими светлыми волосами и огромными тёмно-карими глазами.

Это оказалась та самая "Инночка" из Управления по борьбе с экономическими преступлениями. Как выяснилось, деятельность подрядчика, который должен был заниматься ремонтом будущего филиала Дворца, давно вызывала подозрения у сотрудников правоохранительных органов, но найти зацепки, а тем более, доказательства, не получалось. Руководители уже двух предприятий, заключивших договор с этим подрядчиком, попали под следствие.

Благодаря тому, что обнаружили Света и Руфина Андреевна, стало понятно, откуда нужно начать проверку. Инна заверила Свету и Кирилла Альбертовича в том, что их имена даже не всплывут во время проверки: всё будет организовано так, будто проверка плановая, рядовая.

Единственная проблема для Островицкого состояла в том, что ремонт откладывался на неопределённый срок - необходимо было искать нового подрядчика.

Сначала уехала Инна, и уже в десятом часу вечера Островицкий повёз Свету к ней домой. Не отпустил одну, проводил до самой двери и даже познакомился с отцом Светы, Владимиром Юрьевичем.

Правда, от приглашения на чай отказался. Строго напомнив Свете о том, что завтра рабочий день, попрощался и уехал.

* * * * * * * * * * * *

В понедельник Света проснулась задолго до звонка будильника, поняла, что всё равно уже не уснёт, встала и пошла готовить завтрак для папы и Лизы.

На душе́ было так легко и светло, что хотелось петь, но Света боялась разбудить своим пением домочадцев. Давно у неё не было такого прекрасного настроения и такого желания жить, да ещё утром в понедельник! С тех пор, как мамы не стало.

Было много дел и обязанностей, было чувство долга, была тревога за родных людей. Света не могла расслабиться до конца ни в какой ситуации, постоянно держала в голове какие-то важные мысли, думала о делах.

А сейчас она вдруг подумала о том, как прекрасна жизнь. О том, как хочется поскорее приехать во Дворец и увидеть всех коллег.

Мысли о причинах своей жизнерадостности Света отгоняла, стараясь не копаться в своей душе. Главное, что настроение вернулось, а почему - это уже не так важно.

Света старалась убедить себя в том, что не важно, поскольку причины немного пугали её и заставляли сильно волноваться.

* * * * * * * * * *

Первое, что увидела Света, едва появившись в фойе дворца, - отсутствие одиозного приказа, красовавшегося на стенде для документов с конца августа.

Сначала Света даже не поняла, что именно привлекло её внимание, - быстро проскочила мимо стенда. Вернулась с половины пути и сдавленно охнула: приказа не было.

Интересно, что это значит? Или вообще ничего не значит? Ведь никакого документа, свидетельствующего о том, что приказ утратил силу, тоже нет.

Конечно, спрашивать и наводить справки Света не собиралась. Репетиции новогодних представлений уже начались, но до первой "сборной" был ещё как минимум месяц.

Понадеявшись на то, что за месяц всё как-нибудь выяснится само собой, Света отправилась на своё рабочее место.

В одиннадцать часов в дверях бухгалтерии появился посыльный и вручил Свете нечто, обёрнутое в светло-коричневый бумажный пакет. Заинтригованы были все.

- Света, у тебя что, день рождения? - с тревогой спросила Руфина Андреевна. - Как это мы упустили из виду?

- Нет, день рождения у меня через два месяца, - покачала головой Света, аккуратно снимая с пакета скрепки.

Внутри оказалась роскошная белая орхидея в изящном горшочке. Увидев цветок, коллеги Светы в голос ахнули, а сама Света быстро читала карточку, которую нашла в пакете.

Орхидею прислал Иван Андреевич Филин. На карточке аккуратным мелким почерком было выведено:

"Надеюсь, вы не в обиде на то, что я прислал не букет, а комнатный цветок, милая Светочка. Очень хочется, чтобы мой скромный подарок как можно дольше радовал вас и напоминал вам о нашей короткой встрече. Целу́ю ваши руки. Филин И.А."

Конечно, коллеги постеснялись проявлять любопытство слишком сильно, однако Света несколько раз ловила на себе заинтересованные взгляды.

Поскольку машины у Светы не было, в обеденный перерыв она оставалась на рабочем месте: покупала что-нибудь в буфете Дворца и пила в кабинете чай. Руфина Андреевна всегда уезжала, а другие две сотрудницы бухгалтерии убегали домой, так как жили поблизости.