Как спасти жизнь
Читать книгу "Как спасти жизнь"
— Кто это?
— Райли Джеймс-младшая, — отвечает Уэст с присущим ему бесстрастным тоном.
Его мать корчит гримасу.
— Как странно.
Я мысленно съеживаюсь, шею покалывает. Людей сбивает с толку, когда они слышат «младшая». И слишком хлопотно объяснять им, что папа был абсолютно уверен, что у него будет мальчик, и не смог оправиться после того, как узнал, что у него дочка.
— Достаточно просто Райли Джеймс.
— Приятно познакомиться просто Райли Джеймс. Я конгрессвумен Уэст.
Ну и дела.
— Моя мать, — добавляет Уэст. Как будто это не очевидно. Мой в скором времени новый босс подходит ближе, покачивая ребенка. Она очень милая и явно утомлена, хотя плач перешел в тихое хныканье.
— Приятно с вами познакомиться, мэм.
Такого поворота я не ожидала. Его мать из тех людей, что суют нос не в свои дела, и к тому же политиканша. Шансы на то, что я справлюсь с задачей и уговорю его дать мне работу, теперь значительно уменьшились. Я подавлена, в соответствии с ситуацией плечи поникли.
— Почему ты здесь?
— Она мой новый помощник, — отвечает Уэст, как будто в этом нет ничего особенного.
В противоположность ему мое удивление невозможно сдержать.
— Правда?
— Действительно? — одновременно со мной спрашивает его мать.
— Ты хотела, чтобы я нанял помощницу. Вот и она.
Миссис Уэст корчит еще одну болезненную гримасу.
— Она слишком молода, разве нет?
— Она достаточно взрослая. — Он переключает внимание на меня. — Ты ведь поэтому здесь?
Да, но… Он что, даже не собирается проводить собеседование?
— Да, но… ты не собираешься провести собеседование?
— Спасения моей жизни вполне достаточно. И это да. Ага, не профессионально.
Я краснею до ушей.
— Да.
— Спасение твоей жизни? От чего? — спрашивает его мать.
Ну, он немного преувеличивает. Если бы я не вмешалась, самое большее, что он получил бы — еще парочку ударов по красивому личику, но я не собираюсь придираться. Мне нужна работа. Я получила ее, приложив минимум усилий и не умоляя, так что не намерена говорить что-либо, что поставит все под угрозу. Томми кое-чему научил меня: в половине случаев секрет жизненного успеха состоит в том, чтобы не вставлять самому себе палки в колеса.
Не обращая внимания на вопрос матери, Уэст подходит ко мне и протягивает ребенка.
— Возьми ее.
— Ох, я… — Слишком поздно. Он бросает ребенка мне на руки, не потрудившись повторить просьбу. Повезло, что я привыкла поднимать тяжести.
Малышка тут же, как щупальца осьминога, обвивает мою талию крошечными ножками (на удивление у нее сильная хватка) и кладет голову мне на плечо, ее шлем ударяет меня по подбородку.
Уэст устало вздыхает. Он смотрит на меня с непроницаемым выражением лица.
— Как ее зовут?
— Мэйси.
— Поздравляю с отцовством. Она красавица. — Она правда милейший ребенок.
— Она не моя, — говорит он.
Оу. Ни разу ни странно.
— Не твоя? — Наверно, это не очень хорошая идея обвинять новоиспеченного босса в краже ребенка, но чья она? — Тогда чей это ребенок?
— Илая.
— А Илай — это…
— Не здесь.
Этот мужчина — человеческое воплощение кубика Рубика: требует больших усилий, но не стоит потраченных затрат.
— Я не очень хорошо знаю детей, — вынуждена объяснить я. В случае, если у него есть еще какие-то идеи.
— Вероятно нет, но сейчас у нас не особо есть выбор, не так ли? — говорит его мама, снова встревая в разговор. Очень неприятная женщина. Что многое объясняет. Мне становится жаль ее сына.
И почему она предполагает, что я являюсь выбором? Ведь я не подписывалась на заботу о детях. Я подписывалась портить Зум-конференции, а не младенцев.
— Так… няня не вернется?
Уэст неспешно подходит к окну, из которого виден Центральный парк, а его мать бросает на меня полный презрения взгляд.
— Габби Уэлтерс — самый востребованный в городе специалист по уходу за детьми.
Теперь понятно, откуда у Уэста такая заносчивость.
— Извините. Специалист по уходу за детьми вернется?
Ее плечи опускаются, а выражение лица принимает обреченный вид. Блин. Это не сулит ничего хорошего.
— Нет. Она не вернется.
— Но придет кто-то другой, верно? — Я нервно перевожу взгляд с матери на сына.
Она хмурится… или, думаю, она смогла бы, если бы не большое количество ботокса на ее лице.
— Попробуй в этом городе в последнюю минуту найти квалифицированного специалиста по уходу за детьми, — усмехается она. — Это невозможно.
Я собираюсь спросить о неквалифицированных работниках, потому что — а какие еще есть варианты? Я? Нет. Ни в коем случае.
Взгляд его матери падает на притихшего ребенка, лежащего на моих руках: детские кулачки крепко схватили блузку, голова покоится на плече, от мокрых от слез щек на нежном шелке появляется пятно. Я впервые вижу, как смягчаются суровые черты лица миссис Уэст.
— Пока и ты сойдешь.
Как, черт возьми, я оказалась втянута в это?
— Нет, мэм. Я правда не квалифицирована, я типа опасна для этого ребенка. Мне даже не известно, где у нее верх, а где низ.
Миссис Уэст указывает на рот Мэйси.
— Туда нужно класть еду. — Ее короткий ноготь с французским маникюром указывает на попку Мэйси. — Оттуда выходят какашки. Тебе нужно мыть и то, и другое в том же порядке.
После чего женщина стряхивает ворсинки со своей белой льняной рубашки, поправляет деревянные браслеты, позвякивающие на запястьях, и берет сумочку с соседнего стула.
— Ну что ж… Мне нужно вернуться в Вашингтон. — Сунув сумочку под мышку, она направляется к выходу.
— Уезжаешь? — спрашивает Уэст раздражающе безразличным тоном.
— Мне здесь больше нечего делать. Я позвоню, когда найду кого-то подходящего, Джордан. — Глядя прямо на меня, она добавляет: — Тем временем постарайся ее не покалечить.
Не оборачиваясь, она выходит, оставляя за собой шлейф дорогих духов и замешательство. Замешательство, конечно, одолевает именно меня.