Как спасти жизнь

Глава 7

Райли

Забавно, как пережитое может изменить человека. В смысле, занимательно, а не смешно. В одну минуту ты думаешь, что понимаешь, как все устроено. Знаешь, чего хочешь и как этого добиться. А в другую — жизнь предлагает что-то другое и это ставит все остальное под вопрос.

Мне правда нравится моя новая работа. Прошло три недели, а я все еще просыпаюсь полной заряда энергии на весь день. Каждую ночь тащиться из Манхэттена до Статен-Айленд не самое приятное, но в остальном я искренне рада работать бесплатно… что я, собственно, и делаю, еженедельно отдавая чеки Томми и его букмекеру. Бонусом к тому, что мне нравится работа, является то, что оказалось невероятно легко оставить Статен Айленд и все проблемы позади, — не думала, что это принесет такое освобождение. Почти до грешного приятно. Как когда я прогуливала уроки в школе.

— Что вы двое делаете сегодня? — спрашивает мужчина, которому доставляет удовольствие, что я пашу на него как лошадь. Ага, он совсем не сбавил обороты. Предлагая работу, он не преувеличивал, когда сказал, что бывает суров к людям.

Я отвожу взгляд в сторону от Мэйси, играющей в манеже с новой куклой, которую ей купил Джордан. Секунд на десять она удержит ее внимание. Жнец стоит возле кофейника, сегодня на нем другая жизнерадостная комбинация: темный костюм с черной рубашкой и серым галстуком. Это, однако, придает его подбородку большую угловатость и делает цвет глаз зеленее, так что, может быть, достигнут желаемый результат. Ему идет взгляд, как у гробовщика.

Кофейник пищит и выключается, прекратив варить. Джордан достает две кружки из верхнего шкафчика. Для мужчины, выросшего с серебряной ложкой в таком красивом рту, он очень самодостаточен. Его не нужно кормить, он никогда не просит сделать для него работу по дому… например, сходить в химчистку или купить еды. Ежедневно каким-то таинственным образом сумки со свежими продуктами доставляются домой. Бригада уборщиков приходит и уходит с военной точностью. Он отказывается зависеть от кого угодно… кроме меня, я полагаю.

Кстати, по особому указанию, это всегда одна и та же команда по уборке, которая появляется через день, поскольку ему не нравится, когда у него в доме люди.

Типа… что? Вещи такого рода сбивают с толку. Остается загадкой, почему ему так комфортно со мной в его личном пространстве, но не с кем другим. И я имею в виду ни с кем. Никто не заглядывает. Никто не навещает. Никаких звонков. У него вообще друзья есть? Похоже, что нет. Из-за чего, конечно, становится его жаль. Чувство сострадания снова в деле.

С другой стороны, он еще не просил переночевать у него. Я не жду с нетерпением всей той неловкости, что возникнет, потому что мне определенно не очень комфортно в его компании.

— На игровую площадку в Парк не пойдем. Это точно, — бормочу я.

— Почему?

Потому что няньки в восторге от того, что дети едят какашки. Если бы он знал, то заставил бы нас обеих носить защитные костюмы.

— Потому что няни устраивают подпольные восстания.

— Не думаю, что хочу знать, что это значит.

— Поверь, ты не хочешь.

Улыбка в его глазах не доходит до губ. Как будто он не позволяет себе радоваться. Это заставляет задуматься, как надо постараться, чтобы он развеселился. Что вынудит его ослабить контроль, который он держит над всеми нормальными человеческими эмоциями? Должно быть, такая крепкая хватка изматывает. Или он так долго ведет подобный образ жизни, что уже сам не понимает этого. Он ничего не может с собой поделать, только когда проводит время с Мэйси.

— На чьи похороны ты собираешься сегодня?

Он хмурит брови, во взгляде появляется замешательство.

— Я не собираюсь на похороны.

— Хмм, нет? — Я прикусываю щеку изнутри, чтобы не рассмеяться над его выражением лица.

— Что ты хочешь сказать?

— Ничего, босс.

Джордан открывает холодильник и хмурится. Он вытаскивает небольшую емкость со сливками и поучительно протягивает мне.

— Что это?

— Сливки. Молочный продукт, полученный из коровьего молока. Некоторым нравится использовать его при готовке, некоторым добавлять в кофе…

Он не смеется, его лицо остается глыбой льда.

— Разве мы не договаривались покупать только органическую еду?

В этом все дело? Ради всего святого…

— Да, договорились. — Следует сказать ему, что это мои сливки. Я не даю их Мэйси. Но не могу найти в себе силы, чтобы успокоить его истерзанную душу. Он уже на протяжении трех недель чрезмерно реагирует. Я научилась не растрачивать энергию попусту.

— И все? Это все, что ты можешь сказать? Я объяснил тебе, почему для Мэйси важно есть органическую…

Я виню во всем недостаток кофе. Я еще не выпила вторую чашку и мысли невольно сорвались с языка.

— Дорогой Дневник, сегодня няня снова плохо себя вела…

За это меня награждают морганием и суровым взглядом.

Встав со стула, я забираю сливки из его рук.

— Это для моего кофе. — Затем разливаю свежий кофе в кружки, добавив себе немного сливок, и протягиваю ему его черный — как он любит. Знаю, это шокирует.

Сажусь на место за кухонной стойкой, Джордан пододвигает ближе ко мне банку с сахаром.

— Он тоже тебе понадобится, — говорит он нежно. В его голосе слышится раскаяние. Так что, может, чудеса и случаются. — Тебе не следует употреблять неорганическую еду. Это вредно для здоровья.

Сказать ли ему, что после смерти папы, мама иногда забывала кормить меня?

— Я несколько лет питалась государственными школьными обедами, Джордан. Этот поезд уже ушел. — Сделав глоток кофе, я отвожу взгляд. Не хочу прямо сейчас видеть реакцию на свои излишние откровения. — Я подумала, что сегодня мы с Мэйси могли бы сходить в Музей естественной истории.

Мэйси забросила новую куклу и отлично развлекается со старыми кубиками.

— Дай знать, когда решишь. Я буду дома к ужину.

С этими словами он допивает кофе и хватает пиджак со стула. Взяв наши пустые кружки, я споласкиваю их и ставлю в одну из двух посудомоечных машин, а он уходит.

У нас установился определенный привычный режим. Когда я приезжаю к семи утра, Мэйси уже одета и накормлена. Я забочусь о ней в течение дня, кормлю ее ужином: иногда он рядом, чтобы помочь, иногда — нет. Потом я ее купаю и укладываю спать, а он берет на себя родительские обязанности на ночь.

Это удобная, слаженная семейная жизнь, странно подделанная под настоящую. Не говоря о том, что мне до сих пор ничего неизвестно о событиях, приведших к тому, что Мэйси живет с ним, а Джордан не дает возможности спросить.

Через полчаса после обеда мы с Мэйси заказываем Uber и через весь город едем в музей. Это оказалось прекрасной идеей, ее личико озаряется удивлением, когда мы входим и она видит синего кита, нависшего над нами.

Жнец: Как она?

Сообщение приходит, когда мы стоим возле экспоната мамонта с густой шерстью. Как она? Невероятно взбудоражена в своей коляске, с радостью готова выбраться из нее, чтобы посмотреть поближе.

Я: *посылаю фото Мэйси с широкой ухмылкой на лице и цепкими ручками, тянущимися к нему*

Жнец: Она не напугана.

Громкое заявление. Нет, не напугана. Ему стоит у нее поучиться.

Я: Ее мало что пугает. До сих пор такого не случалось.

Подтекст очевиден. Я понимаю желание проявить бдительность и осмотрительность, но его беспокойство имеет глубокие и мрачные корни, которые проявляются с некоторой долей сумасшествия.

Жнец: …

Жнец: Как долго вы там пробудете?

Не знаю, следует ли прийти в ужас или обрадоваться. От него можно ожидать чего угодно. Вопреки моим рассуждениям в груди разливается теплое чувство. Может, он все-таки не труп. Может, он на искусственном жизнеобеспечении и ему нужна причина, ради чего стоит бороться. Что еще более странно, я хочу, чтобы он сражался. Джордан — хороший парень, любой, кто увидит его с Мэйси, согласится с этим, с ним просто… трудно быть рядом. Быть в его компании — все равно что постоянно биться головой об стену. Проще его избегать.

Я: Достаточно долго для того, чтобы ты успел присоединиться. Дай знать, когда доберешься.

Когда Джордан не отвечает, я принимаю это за положительный ответ. Он бы осадил меня, если бы не собирался встретиться с нами здесь.

Тем временем мы отправились на фуд-корт. Я взяла Мэйси органический йогурт и чашу с фруктами из сумки, а себе купила рожок мороженого. Затем нахожу свободный столик и ставлю коляску перед собой. Но проблема в том, что сегодня Мэйси решила, что йогурт ее больше не устраивает. Она продолжает отталкивать ложку.

— Нет, — настаивает маленькая мисс Привереда. Потянувшись к ореховому мороженому, она пытается схватить его пухлыми ручками, так что я делаю то, что кажется естественным. Вопреки желанию верховного вождя я даю ей его попробовать.

— Кусай понемногу, Мэйс. Полегче, детка, — говорю ей, держа мороженое подальше, чтобы она не схватила его обеими руками.

— Кусай! — повторяет она.

— Помаленьку, — предупреждаю снова.

Сделав небольшой укус, она моргает, мозг решает нравится ему или нет, а потом она улыбается и хихикает.

— Понравилось, да? Еще?

Она издает взволнованный звук.

— Еще, — слышу я, что звучит больше, как «Есе».

Так что я позволила лизнуть еще несколько раз. Что в этом плохого, правда? Это даже не стоит обсуждать. Она может закатить истерику, если ей не разрешить, а эхо здесь впечатляет. Не собираюсь рисковать.

— В первый раз пробуете мороженое? — доносится справа. Мужской голос.

Естественно, я украдкой бросаю взгляд. Как только наши глаза встречаются, он улыбается. Длинные патлатые темно-русые волосы уложены так, как позволено только художникам, выглядят модно и круто, но такое больше никому не пойдет. Глаза орехового цвета. Около тридцати пяти. Привлекательный. Ямочки в виде полумесяца и того красивее. Но так не пойдет. Я здесь не для того, чтобы обольщать одиноких отцов. Его сын сидит напротив него.

— Мороженое. Это в первый раз, когда она его попробовала?

Он флиртует со мной или он шпион, подосланный Джорданом? У меня есть законные основания беспокоиться на счет последнего. А по поводу остального сложно что-то сказать, я так давно отгородилась от этой своей части.

Когда он не прерывает зрительный контакт, я решаю, что он в самом деле флиртует. Напротив него сидит сын, его маленькая копия лет пяти-шести, ест сэндвич и пялится в айфон. С таким же успехом он мог быть на другой планете, так сильно он увлечен просмотром.

— Думаю, да. Она не моя. Я всего лишь няня.

— Я — Тодд, — произносит незнакомец. — Мой сын Джейк.

К счастью, Джейк не ведает о жульничестве отца. Но теперь неприятное чувство возрастает. Последнее, что мне нужно, это чтобы Джордан застукал меня, пытающуюся завести интрижку будучи на работе. Могу только представить, чем это может закончиться.

— Райли, — отвечаю с натянутой улыбкой, потому что не могу нагрубить. Я не такая.

— Приятно познакомиться, эм… — Он опускает взгляд и хмурит брови. — Эй, кажется с твоей девочкой что-то не так.

Я смотрю вниз и вижу красные пятна на щеках Мэйси. Как будто их кто-то выжег на ней. Нет никаких сомнений в том, что это. Слова готовы сорваться с языка, но Тодд опережает меня.