Война Доминантов. Раунд 5

— Итак, Стив, как поживает твоя мама?

Он медленно перевел взгляд на меня, пока Тара все еще боролась с бумагой. Звучало так, словно на ней был гребаный микрофон.

— Моя мама… хорошо. Она… мертва. Хорошо и мертва. — Он слегка подпрыгнул, как будто услышав, как это прозвучало. — Я имею в виду, что это хорошо, что она мертва. — Его глаза медленно расширились от очередного неудачного каламбура. — Она умерла на небесах. И это хорошо.

Я кивнул.

— Умерла на небесах, да? Своего рода награда.

Его рот немного сжался, когда он взял стакан с водой, глаза метались по сторонам.

— Ты знаешь, что я имею в виду, ты, абортированный сперматозоид сатаны, — прошипел он, царапая ногтями свою лодыжку.

— Чувак, тебе нужен лосьон с каламином или что?

— Мне нужна ванна с овсяным молоком, вот что, — раздраженно прошептал Стив. — Я покрыт всеми ядами, обитающими в этом забытом Богом лесу!

Я прикусил губу, услышав, как Тара вдувает воздух в эту штуковину.

— Тебе нужна помощь в поиске вилки, любовь моя?

— Фух, — пробормотала она. — Мне кажется, нужна. Вроде как… — Она вернулась на место, с растрепанными волосами, запыхавшаяся. — Да, внизу темно.

— Позволь помочь тебе, — сказал я, залезая под стол так же, как и она, и обнаружив, что она надула эту штуковину примерно на треть. Я ощупал куклу в поисках отверстия для выдувания и поморщился, когда мои пальцы наткнулись на отверстие на ее лице. Кажется, надувная часть была на макушке головы. Я поднес его ко рту и сделал около десяти хороших выдохов, прежде чем сесть на место. — Я тоже не могу ее найти. Стив? Возможно, ты мог бы помочь?

Он с ворчанием забрался под стол, а мы с Тарой огляделись.

— Черт, у нас появилось несколько зрителей, — пробормотал я.

Тара слегка кивнула, потягивая воду.

— Они еще ничего не видели.

— Боже милостивый, что не так с ее лицом? — Стив ахнул под столом, затем поднялся, его лицо было красным. — С Франкенштейном покончено.

— Что ж, — кивнула Тара, — давайте познакомимся с ней.

Стив потянулся под стол, вытащил куклу и закрепил пухлые пластиковые конечности на стуле рядом с собой.

— О, привет, Бетти, — сказала Тара слишком громко. — Ты голодна? Мы как раз собираемся сделать заказ. Ты выглядишь голодной.

Бормотание, шипение и шепот разразились незамедлительно. Боже милостивый. Бьюсь об заклад, эти люди быстро переоценили угрозу, которую, по их мнению, представлял Проповедник. Я бы, черт возьми, так и поступил на их месте.

— Да… Бетти, — сказал Стив, присоединяясь. — Я тоже… поражен… декором… ресторана.

Я кивнул, прикусив губу. — Ваше потрясение определенно оправдано. Такое резкое изменение по сравнению с нашим нынешним местом пребывания.

— Может, она хочет пить? — произнесла Тара.

Стив потянулся за водой, словно он тушил пожар. Он поднес стакан к отверстию размером с мяч для гольфа на лице куклы и налил немного. — Давай, милая, — сладко пропел Стив, — смочи свой свисток, моя маленькая неживая потаскушка.

— Сэр, — подошла официантка. — Могу я, пожалуйста, попросить вас убрать эту… штуковину? Это семейный ресторан, — прошептала она.

Стив посмотрел на нее, потом на меня, потом на Проповедника, чье торжествующее покачивание головой я видел краем глаза.

— Это Бетти, — сказал Стив. — Моя… сестра.

Тара прочистила горло.

— Их отец был производителем пластиковой посуды.

О, чертовски бесценно.

— Она член семьи, — отразил я. — Мы готовы сделать заказ? Если вы не возражаете?

С мученическим выражением на лице, официантка переводила взгляд с меня на остальных.

— Я… сейчас вернусь.

Я глубоко вздохнул и взял Тару за руку под столом. Она широко улыбнулась мне, а затем повернула голову к Стиву.

— Вы с Бетти похожи друг на друга, Стив.

Его верхняя губа медленно приподнялась справа.

— Она сводная сестра. — Он медленно посмотрел на нее. — Уродлива, — пробормотал он.

Мужчина в костюме подошел к столу рядом и наклонился к моему уху. — Пожалуйста, уходите, или мне придется вызвать полицию.

Я одарил его своей самой понимающей улыбкой.

— Я понимаю. Делайте все, что необходимо. — Я осмотрелся. — Придет ли официантка, чтобы принять наш заказ?

Он выпрямился и уставился на меня сверху вниз, как будто хотел вышвырнуть меня сам. Затем он вздохнул, посмотрел на Тару и Стива и повернулся с коротким кивком, давая знак персоналу вызвать полицейских. Скорее бы уже они приехали.

Нам не пришлось долго ждать, прежде чем наш спаситель, чернокожий полицейский, прибыл с менеджером, указывающим на нас.

— Эти. — Извращенцы-нарушители закона. — Как мы решим этот вопрос?

Проповедник встал и вышел.

Я встал.

— Извините, мы просто пытались устроить семейный ужин.

Стив и Тара последовали его примеру, Стив прижимал Бетти к своему телу.

— Мы уходим, — сказал он, чувствуя себя оскорбленным. — Я и не знал, что этот город предвзято относится к женщинам-инвалидам.

Мы все вышли из ресторана, а полицейский проводил нас до двери. Мы поспешили дальше, когда он остановился у другой группы людей, похожих на менеджеров. Я молился, чтобы он поговорил какое-то время.

Сев в «Хаммер» и отъехав от ресторана, мы все облегченно вздохнули. Стив выглядел так, словно ему было плохо, он продолжал прижимать Бетти к себе.

— Приятно видеть тебя с женщиной, Стив, — произнес Проповедник с истерическим смехом в голосе.

Стив осознал свое сексуальное преступление и бросил куклу на пол.

— Ну, Стив, — пожурил я его, — так нельзя обращаться с Бетти.

Он посмотрел на нее сверху вниз, его лицо исказилось от отвращения, когда он снял ботинок, потом носок и начал набивать им ее рот. — Эта дыра — дверь в ад, — прошептал он, приглаживая рукой растрепанные волосы и глядя на нас. — Зловещая бездна, — заверил он смертельно серьезным шепотом, который привел к пятиминутному приступу смеха.

По крайней мере, с этим покончено. Теперь нам просто нужно посмотреть, сколько баллов мы заработали.

Глава 12

Я лежала рядом с Люцианом в палатке, глядя в темноту.

— Как ты думаешь, сколько баллов мы заработали, — наконец произношу я. Мы валялись размышляя, в уютном пятиминутном затишье.

Он слегка хмыкнул.

— Кто знает?

— Когда мы проверим?

— Вероятно, завтра. Из-за Проповедника сложно сказать.

Я уставилась в темноту, потянулась к его руке и переплела свои пальцы с его.

— Как твоя рука? А нога?

— Рука все еще болит, но этот клей, похоже, действительно закрыл рану от укуса.

— Нет инфекции? Отека? Нужно следить, чтобы не развилась инфекция.

Покусывая костяшки моих пальцев, он улыбнулся.

— Я серьезно.

— Я знаю это. — Смех усилил его сексуальный тон.

— Это не смешно, Люциан. Это серьезно.

— Это чертовски замечательно, вот что это такое.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты. Заботишься обо мне. Я вижу, что получение травмы развивают фетишизм.

Я улыбнулась и поднесла его руку к своим губам для поцелуя.

— Нет необходимости в каких-либо травмах, мистер Бэйн. Я люблю тебя совершенно здоровым, большое спасибо. — Я укусила его за палец, затем поцеловала. — Кстати, какое задание будет следующим?

— Я думаю, что твое. — Он снова поднес мою руку к губам и несколько раз поцеловал. — Мы справимся. В отделении акушерства и гинекологии должно быть проще.

— Хм. Возможно. — Я упорно отказывалась заглядывать в это пустое пространство внутри себя.

— У тебя все получится, ты идеально подходишь для этой работы.

— Нет. Не подхожу.

Я почувствовала, как его губы растянулись в улыбке.

— Ты женщина, любимая.

— А это отделение акушерства и гинекологии. — Темная бездна нависла чуть ближе, и я снова шарахнулась в сторону.

— И что?

Я фыркнула, начиная раздражаться от того, насколько туповатым он был в данный момент.

— Знаешь, я понятия не имею о вещах, которых говорила Бекка.

Он сделался серьезным.

— О каких вещах?

— О ребенке.

— Ну, ты молода.

— И сломана, не забывай. — Так оно и было. На меня изнутри смотрел какой-то дикий демон прямо из преисподней. Сломанная. Неспособная. Испорченный товар.

Мгновение он лежал совершенно неподвижно, затем перевернулся на бок. Он нашел мое лицо и нежно погладил его.

— Ты не сломанная, детка. Вот здесь, ты настоящая мать. Там, где это действительно имеет значение. — Он похлопал меня по груди, но от его слов у меня перехватило дыхание, и вся тяжесть боли обрушилась на меня.

— Это не так, — выдохнула я, позволяя ему притянуть меня к себе.

— Так. Родить ребенка может любая. А вот, чтобы любить этого ребенка больше, чем себя, и делать все возможное, чтобы он рос счастливым и здоровым, нужен кто-то особенный. Поверь мне, я знаю. — Люциан сделал секундную паузу, словно пытаясь отогнать горькие воспоминания. — Ты же знаешь, что мы можем усыновить ребенка, верно? Так много детей, которым нужна идеальная мать, как ты.

Я кивнула, уткнувшись ему в грудь, цепляясь за твердый тон его голоса. Он был прав. Но…

— Я просто… хочу знать, каково это, — пропищала я, — почувствовать, как во мне растет жизнь. — Часть меня чувствовала, что эта потребность была эгоистичной, в то время как другая часть настаивала, что это единственный вид материнства, который засчитывается.

— Тише, тише, — он медленно и решительно погладил меня по спине. — Я знаю, что ты этого хочешь. Мне так чертовски жаль, любимая. — Обхватив мое лицо руками, он покрывал нежными поцелуями мой лоб.

Судорожный вдох помог мне проглотить часть агонии.

— Я чувствовала себя такой глупой, когда Бекке приходили в голову эти идеи. Я ничего об этом не знаю.

— Я знаю, знаю. Но ты вовсе не глупа, у тебя просто не было повода изучить это. Я имею в виду, что сам даже не знаю все правильные названия нижнего белья. Я называю всё исподним, когда вижу простые трусы. Но мне это и не нужно, чтобы взять те, которые мне понравились.

Я хихикнула, уткнувшись ему в грудь, от его искреннего тона.

— Я знаю, — сказал он, словно я смеялась над ним. — И я подумал, что трусы — это то нижнее белье, которое… ненадолго прикрывает твои части тела.

Я расхохоталась у него на груди, и он толкнул меня на спину, целуя с улыбкой на губах.

— Ты врешь, — произнесла я между поцелуями.

Он лишь едва кивнул, его руки ожили с целеустремленностью, которая тут же сказалась на моем пульсе.

— Мы можем сделать это снова?

— Что? — спросила я, ахнув ему в рот, когда его пальцы стали более настойчивыми.

— Сыграть в эту игру.

Я слегка застонала.

— Кончать по команде? — От предвкушения мой пульс участился.

Он ответил рычанием и кивнул.

— Если я буду главной, — прошептала я.

Он сделал паузу, будто впервые обдумывая такую возможность, затем прошипел свой отве: — Чё-ё-ё-рт, да.

Я застонала, почувствовав, как его каменный член вжался в верхнюю часть моего бедра, по мне пробежало возбуждение.