Не говори, что любишь – 1

Глава 14. Никита

Почти неделю падаю вечером на кровать без сил. Утром до обеда универ, затем тренировка, вечером купание в море и домой. То место на пляже я себе застолбил и каждый вечер, как солнце скрывается за горизонтом, врезаюсь своим мощным телом в теплую морскую воду. После плавания не так болят натруженные мышцы, и нервы здорово успокаивает.

Неделю не встречал мелкую в универе и почти совсем о ней забыл, пока не столкнулся в коридоре в последний учебный день. Случайно так врезался, отчего она улетела бы в конец коридора, не поймай я ее за талию. Из ее рук вылетела розовая сумка, и с ушей посыпались наушники. Стою, обнимаю ее, прижимаю к своей груди, сердце колотится как бешеное, скорость-то приличная была, мог бы снести ее и не заметить. Василина тоже замерла, в грудь мою уткнулась и сопит там, дыханием кожу под рубашкой прожигает.

— Что там? — спрашиваю ее тихо, а сам почему-то крепче прижимаю.

— Где? — поднимает голову и заглядывает мне в глаза.

— В рубашке моей? — усмехаюсь. — Дышишь в нее уже десять минут.

— Придурок, — втыкаются мне в грудь маленькие острые кулачки. — Чуть не убил меня! Кто так носится? И где ты пропадал все это время?!

О как, заметила, значит. Улыбаюсь довольно, сжимая чуть крепче ее тонкую талию. Чувствую под кружевной белой рубашкой теплую кожу, упругую и напряженную.

— Я думал, ты рада будешь меня не видеть, — бешу ее еще больше, отчего принцесса делается румяной.

— Не рада, — произносит с трудом и чуть хрипло, — Но я хотела извиниться.

— Вот оно что, — мой большой палец пробрался на кожу между пуговиц на рубашке и вожу по ней мягко, почти незаметно. Чувствую подушечкой пальца, как напрягается еще больше, натягивается как струна.

— Что ты делаешь? — шепчет, глядя в глаза.

— Ласкаю тебя, принцесса, — отвечаю хрипло, продвигая почти всю ладонь, накрывая кожу на животе.

— Сейчас? — почему-то удивленно спрашивает она, а сама опускает взгляд к моим губам. Смотрит на них, чуть пододвигаясь ко мне.

Джинсы становятся ужасно узкими и неудобными, вытаскиваю руку из ее рубашки, застегиваю верхнюю пуговицу.

— Извиняйся.

— Что? — переспрашивает она, а я вижу, что совсем девочка потерялась в пространстве.

— Я хочу услышать твои извинения, — провоцирую ее, но она все еще пребывает в каком-то коматозе.

— Э-э-э… Прости меня, я не должна была предлагать тебе деньги. Нужно было просто вызвать такси, — приходит в себя, отстраняется, поправляет свою кружевную воздушность. Вот ведь оделась, короткие серые льняные брючки, сандалии с белыми ремешками и кружевная рубашка, под которой видно белый лифчик с кокетливыми розочками.

— И? — нагло продолжаю я, неохотно отпуская ее талию.

— И швырять тебе деньги, — шипит принцесса, а я делаю пару шагов и поднимаю ее рюкзачок с пола. Подаю ей.

— Не пойдет.

— Что не пойдет? — удивленно вскидывает свои глаза, сверкая синим.

— Извинения твои не принимаются, — ухмыляюсь, задумав месть.

— Почему? — искренне удивляется Василина.

— Просто так, прости и все? Нет, отработаешь.

— Как?

— Заеду за тобой сегодня в восемь вечера и узнаешь.

— Я не могу в восемь, — тут же лепит она отмазку, а сама густо краснеет, врет однозначно.

— Сможешь, — подхватываю свою свалившуюся сумку с пола и собираюсь уходить. — В восемь принцесса, у твоих сказочных ворот, — разворачиваюсь и ухожу, стараясь не оборачиваться.

Иду к мотоциклу, ругая себя на все лады, на хрена позвал? Подумает еще, что мне нравится, а зачем мне это? Отношения, которые изначально ведут в никуда? Чем только думал? Понятно, что не головой. С такими цацами вообще лучше не общаться, обходить мимо. А я сам навязался. Ладно, посмотрим, что вечером будет.

Попов поставил меня в спарринг с Ринатом, выбиваю его на десятой минуте. На следующей неделе ждем спонсоров, хотят посмотреть в какой мы форме. На чемпионат едем с Ринатом вдвоем. Заявлен я, а Ринат как запасной. Вчера передали списки участников, впрочем, я и так догадывался, кто там будет, и вчера же пришел новый счет из клиники в Берлине. Стоимость операции не изменилась, но курс евро пошел вверх, вся надежда на приз. Остается полтора месяца, а я свидание затеял, дурень.

В раздевалке долго стою в душе, чередуя горячую воду с холодной. Ринат в соседней кабинке фыркает и жалуется, что я ему руку вывернул. Выхожу, медленно одеваюсь, разглядывая морду в зеркале. Не мешало бы побриться, но и так сойдет. Ринат выходит следом, недовольно топчется рядом.

— Нельзя было поаккуратнее? — в очередной раз жалуется он.

— Нельзя, пожалею раз, потом на соревнованиях спасибо не скажешь, — отмахиваюсь от него, хлопая по плечу. — До понедельника.

— Шуруй давай, — все еще обижается друг, а я выхожу, посмеиваясь.

Выйдя во двор, осматриваю свой мотоцикл и вспоминаю, что у меня нет второго шлема. Вбиваю на телефоне, где можно купить, и мчусь туда, хорошо, что магазин находится по пути к принцессе. Шлем в магазине выбираю почти сразу, розовый с рисунком из белых бантов по бокам. Ржу, оплачивая на кассе, и сую шлем в пакет, представляя, какое негодование он вызовет у девчонки. По пути покупаю еще колу и чипсы, розовый плед, завернутый в рулон. Складывая все, кроме шлема в небольшой рюкзак, снова смеюсь, такая подготовка к свиданию меня радует. Или у нас не свидание? Сам запутался. Обещал ей месть, вот пусть и получает по полной.