Греховная страсть

Глава IV

Отношение самого Беранже к Церкви удивило и взволновало меня. Я была настолько поражена, что могла только молча встречать его взгляды. Некоторое время мы с ним не общались, но я страстно желала быть подле него. Слава Богу, борьба его и моей воли длилась недолго. Однажды вечером он встал рядом с моим стулом, выглянул в окно и начал насвистывать песенку: «Марионетта, Марионетта, маленькая кокетка».

— Прекратите насвистывать эту песню, — сказала я вызывающе.

— Ну надо же, оказывается, она умеет разговаривать, — произнес он делано удивленным тоном.

Я отвела от него взгляд и сказала:

— Почему я должна разговаривать, когда мне нечего сказать?

— Это же неправда, Мари, тебе же есть что сказать! Ты злишься на меня, поэтому молчишь.

Я повела бровями.

— Я не виню тебя, — сказал он серьезно, — просто я не смог должно ответить на твой вопрос.

Я одарила его взглядом.

— Нет. Ну, что вы.

— Я ответил в порыве чувств, не успев как следует подумать.

— Так ответьте мне сейчас, вы действительно уверены в том, что Церковь была права, убивая всех этих людей?

Беранже тяжело вздохнул:

— Я думаю, то, что думают все. Что случилось, то случилось. Да, я признаю, Церковь совершила ошибку, но изменить это уже нельзя. Факт остается фактом. На все воля Божья.

— Я тоже так думаю, — сказала я понимающе.

— Ты молодец, что размышляешь о подобных вещах, Мари. Я не думал, что ты настолько умна и внимательна. Я был сражен твоими вопросами и не был готов к разговору. Поэтому был весьма груб.

— Я понимаю.

Шепотом он добавил:

— Я не должен грубить тебе, Мари, я вообще не должен так грубо разговаривать ни с кем, а уж тем более с тобой.

— Хорошо, — сказала я, поднимая голову и встречаясь с ним взглядом, — я вас прощаю.

Выражение его лица резко изменилось, словно я сняла с его души тяжелый камень, — он стоял и радостно улыбался, о, сколько же в нем было шарма.

И я была рада, что освободилась от гнетущего чувства и мы снова могли непринужденно разговаривать друг с другом. Но у меня все равно остался вопрос. Действительно ли он верил в то, что только что сказал мне: что Церковь совершила ошибку, или сказал это лишь для того, чтобы возобновить отношения со мной. Но я не стала его об этом спрашивать. Я решила выбрать тот ответ, который грел мою душу.