Греховная страсть

Бейт-Ания

На дороге они встретили женщину, которая шла одна. Когда она увидела Иешуа, она решительно направилась прямо к нему. Кефа и Иоханан вышли вперед, чтобы преградить ей путь, защитив его от возможного нападения, но Иешуа коснулся их плеч, чтобы они разошлись в стороны.

— Марта, — сказал он, кивнув.

— Учитель, — склонила голову Марта, а когда подняла, глаза ее сверкали от гнева:

— Почему ты не приходил?

— Вот он я, — ответил Иешуа.

— Ты знал, что он болен. И не пришел. Теперь он умер. Элазар[24] умер. Наши сердца разбиты. Мы думали, что ты придешь.

Иуда выступил вперед:

— Откуда мы могли знать? Мы в пути с самого Шаббата.

— Ш-ш-ш, Иуда, — произнес Иешуа, — я знал.

Марта запрокинула голову назад и посмотрела в небо, чтобы сдержать слезы:

— Как ты допустил, чтобы он умер!

— А сколько других людей умерло в тот же день, что и твой Элазар? — парировал Иуда. — Сколько других страдает? Почему все они не получили особое лечение?

— Иуда, — сказал Иешуа, качая головой, — ты поглупел от гнева. — Потом, обернувшись к Марте, он добавил: — Послушай, Элазар вновь воскреснет.

Марта встретилась с ним взглядом.

— Ты вернешь его нам обратно? — спросила она.

— Где он похоронен?

Она указала на отдаленную гору, на которой были видны несколько крупных белых камней, стоящих рядом. Их было хорошо видно на темной горе.

— Сходи за своей сестрой и приведи ее сюда. Мы пойдем к нему вместе.

Марта ушла, поспешно направляясь к деревне.

Мужчины разошлись в разные стороны — некоторые собрались под платаном, другие спустились вниз по склону в поисках какого-нибудь источника, чтобы утолить жажду. Женщины — Мириам, Сусанна, Йохана и Шломит — сели вместе в сторонке, неподалеку от платана. Они были обеспокоены и сидели на траве, словно дикие животные, готовые вскочить в любой момент.

— Кто она такая? — спросила Йохана.

Они обернулись к Сусанне — их оракулу. Она помнила имена и взаимоотношения, семейные связи, она запоминала все, впитывая любые сведения, словно губка.

— Сестра жены Иешуа, — сказала она, пропуская стебельки травы между пальцами. — У нее было две сестры, вторую тоже зовут Мириам. — Она стыдливо улыбнулась Мириам из Магдалы. — Элазар был их братом. Когда умерла жена Иешуа, все думали, что он возьмет в жены Мириам. Она моложе и очень красивая.

Йохана взглянула на Мириам из Магдалы с жалостью.

— Где ты слышала об этом? — спросила она у Сусанны, пытаясь хоть немного умерить свой гнев ради Мириам.

— Я разговаривала с матерью Иешуа, — ответила Сусанна, нервно поглядывая на Мириам, как будто бы опасалась, что та может впасть в беспамятство от ревности.

Мириам испытала прилив гнева и стыда. Их деликатность глубоко задевала ее, ей хотелось втоптать их сочувствие в пыль, как пропитанный потом плащ на ее спине. И все же она не могла отрицать, что все происходящее было ей небезразлично, ревность и зависть душили ее.

Со стороны дороги они услышали женский плач. Отчаянные рыдания повторялись снова и снова. Они смотрели на дорогу, но все еще не могли видеть ту, которая шла по ней и столь безутешно плакала. Потом они увидели Марту придерживавшую за плечо женщину невысокого роста, лицо которой было прикрыто шалью. Иешуа быстро направился к ним. Он опустился на колени перед рыдающей женщиной, и она упала в его объятия. Ее рыдания стали громче и отчаяннее.

— Где ты был? — кричала она сквозь слезы. — Где ты был?

Иешуа прижимал ее к груди, по которой она колотила кулаками. Лицо его исказилось, и он тоже заплакал. Испуганные происходящим мужчины поднялись и направились от платана прямо к трем скорбящим людям.

— Вот я пришел, — сказал Иешуа, — я здесь.

Ревность вновь охватила ее. Как она сможет совладать с этой твердой рукой, которая сжимает ее сердце, когда изо дня в день она видит, как он тратит себя на других? Он тоже страдает вместе с ними. Каждую смерть, каждую рану он переживает, как свои собственные. Даже растоптанное тельце птенца, выпавшего из гнезда, вызывает у него печаль. Как будто бы кровь всех живых существ, всех, кого он любит, пульсирует у него в крови. Она удивлялась тому, что он не плачет постоянно, хотя все время испытывает чувство сострадания. Ее поражало то, что он может учить и лечить, а не просто ходить, неся в своем сердце этот давящий груз вины и сочувствия.

Спустя какое-то время он поднялся, помог Мириам из Бейт-Ании подняться с коленей. Потом последовал за Мартой. За ним устремились мужчины, а затем и женщины. Иешуа вел процессию вверх по дороге к горе, где была устроена гробница. Мириам, которая поймала себя на том, что ревнует, старалась прогнать прочь эти чувства и молилась.

Она была полна предчувствий и ожиданий. Она знала, что Иешуа собирался сделать так, чтобы этот человек восстал из мертвых, сделать то, чего она никогда прежде не видела собственными глазами. Говорили, что Иешуа уже воскрешал, но это была молодая девушка, и произошло это сразу же после ее смерти, правда, Мириам не видела свершенного чуда: это было задолго до того, как она отправилась вместе с ним. Но этот Элазар умер уже несколько дней назад. Его уже обмыли и намазали тело миррой, и он уже был положен в гробницу.

Подумать только, всего лишь месяц назад она бы усомнилась в том, что Иешуа может сделать нечто подобное. Но теперь многое изменилось в ней самой, и даже направление мыслей стало иным. Она знала, что он сумеет это сделать, но это не имело большого значения. Она понимала, что чудеса сами по себе не являются чем-то главным. Да, они тоже играли определенную роль, и они много значили для тех, кто оказывался излеченным, но сам факт излечения того или другого человека, изгнания бесов был не так важен, как присутствие Учителя и его пример.

Любовь, которую он нес в себе и передавал каждому — калеке и прокаженному, богатому и бедному, достойному и отверженному. Это была все та же любовь, которая заставляла его плакать при виде греха женщины, она давала ему силы вернуть назад то, что эта женщина утратила.

Гробница была одной из нескольких, расположенных на склоне горы. И так же, как и другие, она была выдолблена в камне и прикрыта большим валуном, покрашенным в белый цвет. Наверху валунов были сложены пирамидки из нескольких мелких камешков, оставленных здесь скорбящими. Элазара, казалось, очень любили, потому что на валуне около его гробницы пирамидок было несколько, и они были довольно высокими.

Иешуа постоял на коленях перед гробницей некоторое время, бормоча молитвы. Марта и ее сестра стояли рядом, а другие женщины наблюдали за ними издали. Некоторые из мужчин бродили у края дороги, пытаясь рассмотреть башни Иершалаима, до него было не более двух миль.

Наконец Иешуа поднялся, отряхнул одежду, попросил, чтобы ему помогли откатить камень от входа. Марта, которая вдруг испугалась, стала возражать:

— Равви, уже прошло несколько дней. Там уже будет запах тлена.

Но Иешуа с помощью Кефы и Тома взялся за камень. Они втроем раскачали его и, с криком накренив, опрокинули в сторону — камень упал, открыв вход в гробницу.

Из могилы ударила волна зловонного запаха тления. Мириам начала ловить ртом воздух, а потом ее стало тошнить. Прикрывая рот рукой, она отошла как можно дальше по дороге, и там ее вырвало. С Кефой и Томой произошло то же самое. Потом все втроем вернулись, чтобы взглянуть на Иешуа, который, прижав полу накидки к носу, вошел в склеп. Мириам едва сдержалась, чтобы не окликнуть его, чтобы не умолять его не входить внутрь. Мириам из Бейт-Ании сидела на корточках у входа в склеп, глядя на него.

— Как она выносит это? — недоуменно пробормотала Йохана.

Мгновение спустя Иешуа вышел.

— Кефа, — позвал он, — он не может идти сам.

Кефа с ужасом, застывшим в глазах, глубоко вздохнул и последовал за Иешуа. Прошло еще сколько-то времени, и затем двое из них вновь появились, неся тело: Иешуа держал ноги, а Кефа, самый сильный из них, держал голову и плечи.

Они уложили безжизненное тело на землю перед склепом. Его голова и лицо были обернуты пеленами, пропитанными благовониями, длинными льняными полосами были обернуты ноги и руки. Мириам из Бейт-Ании опустилась на колени и коснулась его руки. Она вопросительно взглянула на Иешуа.

— Сними пелены, — приказал он.

Мириам из Бейт-Ании начала с руки. Ее руки сильно дрожали. Марта подошла ближе и начала разбинтовывать вторую руку. Лицо было припорошено белым, как хлеб, который собираются поставить в печь. Сестры протерли руки снятыми полосками ткани.

Затем они стали разматывать полоски ткани с ног и наконец приступили к голове. Марта приподняла голову, а ее сестра начала снимать пелены.

Элазар был молодым, на его коже, которая стала серой, не было ни морщинки. Та же самая белая пудра покрывала руки и ноги, ноздри и веки и местами была видна на щеках. Мириам подавила еще один приступ тошноты.

— Элазар, — сказал Иешуа так, как будто пытался разбудить уснувшего ребенка. — Элазар, ты нужен своим сестрам.

Веки вздрогнули.

— Ох, — выдохнула Марта, отскочив в сторону.

Глаза открылись и замерли — они начали оживать: сначала он стал вращать ими, моргать, обводить всех взглядом, Мириам из Бейт-Ании, которая целовала ему руку снова и снова, тихонько вскрикнула.

Мириам приблизилась. Она видела рождение трех своих сестер, поэтому знала о восторге и радости, которую испытываешь, наблюдая за появлением новой души на свет. Это нисколько не отличалось от чуда рождения. Элазар моргал и смотрел, как все новорожденные, и казался таким же беспомощным и слабым. Он молча двигал губами, не издавая ни звука. Казалось, что он не может поднять ни руку, ни ногу, ни голову. Все, что указывало на то, что он вновь ожил, — это его движущиеся глаза, голубые, как вода в озере.

Марта целовала сандалии Иешуа.

— Спасибо, — бормотала она. — Спасибо.

Кефа опустился на колени в страхе и благоговении. Все, глядя на него, тоже опустились на колени, склонив головы перед лицом чуда восстания из гроба. Иешуа произнес благодарственную молитву, как делал это перед и после каждого чуда, которое он совершал. Мириам слышала в его голосе ликование и гордость.

Прошло время, прежде чем Элазар смог заговорить, и еще больше, пока он смог подняться, поэтому они провели весь день здесь, возле гробницы, ожидая, когда все они смогут продолжить путь: подняться на гору и вновь войти в город. Мужчины от нетерпения суетились. Они говорили о чуде, как о победе, и воображали, с каким триумфом войдут в Бейт-Ания следом за Иешуа и Элазаром.

— Все сбегутся, чтобы посмотреть на чудо! — возбужденно восклицал Андреас.

— Все сомневающиеся теперь уверуют! — провозглашал Кефа. — Они будут бессильны рядом с нами! Славься, Господи!

— А когда мы войдем в Иершалаим, — добавлял Леви, — вместе с Элазаром, кто сможет остановить нас? Мы — как народ, который шел вместе с Моисеем через Красное море!

— Элазар не пойдет в Иершалаим! — раздраженно сказала Мириам из Бейт-Ании. Она приподняла голову Элазара и поддерживала его за плечи, она укачивала его, а Марта напевала какую-то мелодию и умащивала его ноги соком алоэ, который был оставлен внутри гробницы. — Забудьте об этом. Он останется дома с нами.