Греховная страсть

* * *

Через день Беранже извинился. Он принес мне маленький букетик ранних полевых цветов и сказал:

— Я был не прав, Мари. Все зло, которое я испытал к этому австрийцу, я сорвал на тебе. Прости меня.

Я приняла его извинения и цветы, но его неистовство потрясло меня. И я решила не приставать к нему больше. Он был прав. Я была собственницей. Все это время мое внимание сосредоточивалось только на моих собственных желаниях. Вряд ли я когда-то серьезно задумывалась о его проблемах, нуждах и потребностях. Хочет ли он, чтобы я приходила, хочет ли он моего общества, был ли он доволен тем, что я готовила и что-то делала для него еще. И вообще нужно ли ему это? Его слова вернули меня к действительности.

Я избегала его несколько последующих дней, прося мою мать отнести ему ужин. А когда я была вынуждена обращаться к нему, то делала это совершенно иначе.

Он это заметил и снова пытался завоевать мое расположение. Он хотел развеселить меня, шутил, постоянно приносил цветы, просил меня погулять с ним по холмам и поговорить. Он поделился со мной своими намерениями разбить сад вокруг церкви и попросил моей помощи в отборе красивых камней для его ограждения. Но я отказала ему, сказав, что очень занята делами по дому.

И однажды он не выдержал:

— Я не уйду отсюда, пока ты не поможешь мне. Я весь день буду болтаться у тебя перед глазами, — сказал он.

Я смягчилась. Я вытерла руки и сняла с крючка плащ. Но я шла, глядя не на него, а вниз, делая вид, что ищу камни.

— Почему ты сторонишься меня, Мари, — спросил он, когда мы уже достаточно отошли от дома. — Я же извинился, разве нет? Что еще я могу сделать?

Я отвернулась в смущении:

— Я не сторонюсь вас, святой отец.

— Святой отец? — И он громко рассмеялся. — Ты уже годы меня так не называла.

Я продолжала идти.

— Ты даже не посмотришь на меня, Мари? Марионетта? — Он остановился, взял очень нежно мою руку в свою и произнес:

— Пожалуйста!

Я повернулась и посмотрела на него.

— Я стараюсь лишь только не искушать вас, святой отец. Вы были правы. Все это время я была собственницей.

— Да нет же, Мари, нет, — сказал он, водя своим пальцем по моей ладони, — это я был не прав. Мне нужна твоя дружба. Без нее меня просто нет.

Я кивнула, сдерживая слезы, но они все равно покатились по щекам. Он ловил их своими пальцами.

— Моя милая, как я дорожу тобой.