С любовью, искренне, твоя

ГЛАВА 7

ПЕЙТОН

Поверить не могу, что этот мерзавец оскорбил меня.

Ладно, хорошо — да, я признаю, мне просто не верится, что он сделал это, глядя в мои глаза. Еще одна ложь. Этот парень — мудак; конечно, он будет оскорблять меня прямо в лицо.

Я спешу к столу, который будет моим еще одиннадцать дней, выдвигаю стул, плюхаюсь на него и устраиваюсь поудобнее, руки уже на клавиатуре, прежде чем пододвигаюсь к столу.

Возмущённое «хмм» вырывается из моего горла, когда я слышу мурлыканье своего компьютера, действуя на автомате: проверяю социальные сети компании; добавляю хэштеги к публикациям в Facebook; создаю три поста в Instagram и загружаю новое фото в сторис; добавляю ссылки на покупку спального мешка в опцию смахивания вверх (при. пер.: проведение пальцем вверх по экрану мобильного устройства).

Создаю себе заметку — запланировать фотосессию для новой линии женской одежды; это до смешного милые вещи, которые поддеваются под верхнюю одежду. Я расстраиваюсь, потому что у меня не будет скидки, когда компания запустит новую линию бренда.

Выпячиваю нижнюю губу на несколько секунд.

Я буду скучать по этому месту — не только по своим друзьям и людям, с которыми я работаю, но и по самой работе. Это было отличное место работы, несмотря на высшее руководство.

Или из-за него?

Рим Блэкберн, может, и мудак, но он создал здесь нечто замечательное, а это значит, что ему действительно не всё равно, несмотря на наплевательское отношение и едкие замечания. «Roam, Inc» является инновационной, современной и быстро развивающейся компанией.

Здание красивое, в деревенском стиле, но без излишеств. Элегантное, но не стерильное. Комнаты отдыха на каждом этаже. Там всегда убрано. Продукты доставляются каждую неделю и хранятся в холодильнике. Моё любимое занятие — жевать еду, сидя за столиком в углу комнаты отдыха.

Не считая сегодняшнего утра. Что, черт возьми, делал здесь Рим? Он был последним человеком, которого я ожидала увидеть, когда отложила свой журнал, хотя мне стыдно, что я не узнала его голос. Предполагается, что я по уши в него влюблена. Как я могла не понять, что это был он?

Позор.

Он был так же ошеломлен, как и я, когда увидел, что именно я сижу там. Я поняла это по его глазам. Ох, босс пытался скрыть свою реакцию за привычным нейтральным выражением лица, но было невозможно скрыть вспышку шока, когда наши взгляды встретились.

Рим Блэкберн выглядел… заинтересованным.

Или, возможно, виной тому был туман от алкоголя, который так и не рассеялся?

Уф.

Или, возможно, его заинтересовало мое платье. Разглаживаю плотную ткань на ногах, съеживаясь от мерзкого полиэстера, которая облегает меня во всех неправильных местах.

Да, я почти уверена, что Рима больше интересовало, во что, черт возьми, я была одета, чем я сама.

Корплю над своим ноутбуком, настраиваю рекламный пиксель (прим. пер.: применяется, чтобы отслеживать посещения и поведение пользователей) и указываю целевую аудиторию для нескольких постов. Зеваю. Смотрю на часы, затем проверяю свою электронную почту.

Как и каждое утро, я просматриваю письма, пробегая пальцем по левому краю монитора, касаясь подушечкой пальца каждого нового сообщения, чтобы не пропустить ничего важного. Просматриваю их по очереди, удаляя те, которые являются мусором, или отправляю их в папку с файлами.

От: Рим Блэкберн.

Замираю.

Сердце сразу начинает бешено колотиться.

Какого фига…

О, блин, Жен добавила поддельный адрес электронной почты в мой профиль Outlook.

Подождите.

Ёшкин кот, он ответил.

Он, черт возьми, ответил.

Расслабься, Пейтон, он будет ругаться.

Не открывай, не открывай, не открывай…

Ничего хорошего из этого не выйдет.

Ничего.

Если бы он узнал, что исходное электронное письмо отправила я, моё барахло и моя задница были бы уже на тротуаре у парадного входа.

Чтобы начать свое дело, необходимы деньги, и мне нужны следующие одиннадцать дней. Мне нужна эта зарплата.

Я не должна открывать его письмо. Возможно, у Рима есть устройство отслеживания, которое сообщит, кто его открыл. Такое бывает? Нет, этого не может быть. Жен бы подумала об этом, верно?

Впиваюсь зубами в нижнюю губу, размышляя.

Открывать?

Нет, на самом деле не стоит.

Но…

К черту!

Щелкаю мышкой, открывая письмо, мои лицо и шея пылают, когда я начинаю читать. Моя кожа будто горит.

Но…

Мои глаза не могут читать достаточно быстро. Выговор в письменном виде не тот тип электронного письма, который должен меня напугать.

И все же я цепляюсь за его последнее предложение — постскриптум, — перечитывая его с ухмылкой: «Очевидно, вы были пьяны, когда сочиняли это письмо, и оно является результатом употребления алкоголя».

Как сильно Рим ошибается.

Я была пьяна, но чертовски хорошо знала, что делаю — по крайней мере, мне так кажется. Алкоголь придал мне смелости совершить то, что я хотела сделать целую вечность.

Что ты на это скажешь?

Вы были пьяны, значит, не имели это в виду… К такому выводу он пришел?

Прошлой ночью я была пьяна — думаю, все в отделе маркетинга поняли это, судя по моему сегодняшнему виду, — но я имела в виду то, что писала.

Я безумно хочу с ним покувыркаться.

Это правда. Правда, черт возьми. Даже в комнате отдыха, когда оскорбления легко слетали с его губ, мне хотелось сорвать с его шеи этот галстук и лизнуть ключицу, прямо таки впиться в неё зубами.

Прикусываю нижнюю губу, съедая половину блеска, которым Жен накрасила мои губы, чтобы я выглядела презентабельно. Мой курсор завис над кнопкой «Ответить».

Мне действительно не следует.

Нажимать на нее.

Упс. Палец скользкий.

Сомневаюсь.

Медлю.

Взяв телефон, набираю Женевьеву, потому что какого фига я делаю, флиртую с ним в ответном письме? Это непрофессионально, и Рим уже громко и ясно выразил свои чувства по этому поводу.

Жен отвечает после первого гудка.

— Подожди. — Слышу, как скрипит её стул, а затем наступает тишина, и на заднем плане слышен щелчок закрывающейся двери.

— Хорошо. Давай. Поговори со мной.

— Он ответил, — я шепчу, чтобы меня никто не услышал в соседней кабинке.

— Прочитай мне. Медленно.

— Тому, кого это касается…

Подруга прерывает меня возмущенным бормотанием.

— Тому, кого это касается? Кто так говорит?

— Ну, я так написала, в своем первом письме.

— И тогда мне тоже не нравилось. Звучит глупо.

Я раздраженно вздыхаю.

— Ты будешь и дальше перебивать? Давай просто предположим, что тебе не понравится всё письмо, хорошо?

Хосспади.

— Ладно. Продолжай.

— Тому, кого это касается. — Прочищаю горло. — Как вы, наверное, поняли, вы вызвали много шума своим небольшим заявлением. Это было непрофессионально и могло быть неверно истолковано как домогательство, что, я уверен, не входило в ваши намерения. Я воздерживался от ответа, главным образом потому, что мне нечего сказать; это недоразумение будет решаться отделом кадров вместе с отделом ИТ, и когда они вас найдут… вы будете уволены. Ваш босс, Рим Блэкберн.

Постскриптум: Очевидно, вы были пьяны, когда сочиняли это письмо, и оно является результатом употребления алкоголя.

Жен некоторое время молчит, прежде чем сказать:

— Он действительно написал слово «постскриптум»? Или ты так прочитала?

Мои губы растягиваются в легкой улыбке. Гребаный Рим и его формальности. По какой-то причине мне кажется милым, что он на самом деле написал слово «постскриптум».

— Он написал.

— Вот придурок. — Подруга издает долгий вздох.

— Он не придурок, — громко шепчу я. — Он прециозный.

Оглядываясь назад, можно сказать, что в его электронном письме нет реального смысла, просто обычный ответ отдела кадров, очень дипломатичный, очень… босс Рим в своем стиле.

Отсюда чувствую, как Жен закатывает глаза.

— Итак, как собираешься отвечать?

— Я не собиралась. Думаешь, мне следует?

— Пейтон, он ответил тебе по электронной почте, так что не упусти эту возможность. Не тупи.

— Боже, вот как, спасибо. — Я смеюсь.

— Своим последним предложением он ясно дал понять, что ведет себя, как полный идиот, так что прими это.

— Думаешь, это было намеренно?

Она обдумывает мои слова, и я слышу, как она хмыкает.

— Зная его? Вероятно, нет. Если бы это был кто-то другой, я бы сказала «да». — Жен делает паузу. — Почему я не слышу щелканья твоей клавиатуры?

— Почему ты такая властная?

— Потому что пытаюсь тебе помочь. А теперь дерзай.

— Что я должна написать? — Кусаю ноготь большого пальца.

— Называй его мистер Блэкберн, он это ненавидит.

Я смеюсь.

— Хорошо…

— Не забудь написать, что желаешь покувыркаться с ним. Мужчины любят подобную хрень — даже люди-роботы, такие, как Рим.

— Женевьева.

Я представляю, как она пожимает плечами.

— Пожалуйста, ты знаешь, что это правда. У него палка в заднице.

— Ты собираешься оскорблять Рима или помочь мне?

— Ничего не могу с собой поделать.

— Я вешаю трубку.

— Подожди. Подожди. Поставь меня в скрытую копию, хорошо (прим. пер.: скрытая копия — графа, куда помещаются контакты, которые не будут видны другим получателям.)?

— У тебя серьезные проблемы. Ты знаешь это?

— Ага, ты говоришь мне все это дерьмо. Кто-то идет. Мне пора. Отправь мне копию.

Линия обрывается, и я остаюсь одна.

Глаза прикованы к монитору, губы сжимаются в тонкую линию.

Щелчок.

Щелчок, щелчок, щелчок. Мои руки летают по клавиатуре сами по себе, вся осторожность испарилась вместе с моим заявлением об увольнении, которое теперь подано в отдел кадров.

Я уже нарушила проклятую деловую этику, и кто знает, сколько еще… почему бы не пойти ва-банк?

Пошло всё на фиг!

Посмотрим, смогу ли я его спровоцировать? По крайней мере, узнаем, смогу ли я заставить могучего Рима Блэкберна испытывать неловкость.

Мистер Блэкберн,

Я уверена, вы думаете, что мне должно быть стыдно за то, что я отправила то электронное письмо, и, возможно, я должна чувствовать себя немного виноватой? Но я не стыжусь и, к сожалению, не испытываю никакой вины. Сюрприз-сюрприз, это было великолепно, и я не буду извиняться за то, что рассказала вам о своих чувствах. Возможно, я сделала это в грубой или вульгарной форме — определенно это не было круто, — но, по крайней мере, я наконец-то призналась.

Я не извиняюсь за свое поведение, потому что похлопываю себя по спине за то, что у меня хватило смелости высказаться.

Еще несколько моментов, прежде чем я закончу это сообщение…

Ты не найдешь меня, но можешь попытаться.

Поскольку ты большой поклонник постскриптумов, вот тебе один: не алкоголь заставил меня написать тебе. Он просто придал мне смелости, в которой я нуждалась, чтобы признаться.

Я всё ещё хочу покувыркаться с тобой. Что скажешь на ЭТО?

С любовь, искренне,