Не ломайся, девочка!

Глава 15 Аглая

Конечно, я согласилась…

Миша отвез меня к новой квартире и поцеловал. На этот раз целует дольше и тянет мою ладонь на свою ширинку, а там… бугор торчком.

И не то, чтобы я о таком не знала. К тому же Михаил симпатичный мужчина, спас меня, выручил… С квартирой помог.

Но внутри какое-то ощущение неправильности происходящего.

Или неправильная я. Помню, как Лада выболтала, что как-то познакомилась с женатым состоятельным мужчиной, возраста ее отца. Он подарил ей красивый золотой браслет, она сделала минет. Потом поехала с ним же, знакомым мужчиной на два дня отдыха на зимнюю базу. Не побоялась. До сих пор с ним иногда пересекается, каждый раз после такой встречи у нее что-то новенькое и дорогое появляется. Сама бы не купила, знаю, на ее заработную плату продавца-консультанта, пусть даже в ювелирке. Там она и сняла этого «папика»…

Не гнушается же!

Настроение у нее отличное, а я…

Даже от мокрого поцелуя с симпатичным мужчиной прихожу в ступор.

плюс эта эрекция.

Мне совсем не хочется трогать.

— Давай… — хрипло выдыхает в мой рот, проведя по губам языком. — Опустишься?

Внутри все каменеет.

Мы на парковке прямиком у дома, где он оплачивает мне две трети классной квартиры.

Это намек? Или просто совпадение?

Во рту пересыхает, испуганно дернувшись назад, шепчу:

— Это… Я не умею. Ты что? Я так не делала…

— Никогда? — улыбается снисходительно.

— Никогда. Я… нет, ты что. Я не такая!

Забившись, испуганно дергаю ремень безопасности, который не хочет отстегиваться. Михаил наблюдает за моими действиями с улыбкой. Помогает выбраться из-под ленты и обнимает.

— Кажется, я немного поторопился, да? Ты просто очень… Очень красивая! — гладит меня по талии, под грудью, спускается на бедра. — Поверить не могу, что ты… ни разу! Сведешь меня с ума…

— Уже поздно. Мне пора.

— Пригласишь на чашечку кофе?

Снова застываю. Отказать прямо надо, а я чувствую себя зависимой!

Зависимой и обязанной ему.

Но в то же время не готовой расплачиваться вот так, сексом…

Может быть, с Ладой его познакомить? Она ему и сделает приятное… ну, как умеет! А я…

— Ладно, прости. Что же ты такая пугливая? — понижает голос и много-много раз чмокает. — Губки сладкие, бровки нахмурила. Оттаивай, сахарная ледышка... Я тебя не обижу. Напротив, я за тебя горой. Ни денег, ни сил не жалко. За правое дело борюсь. Ради тебя! Раком «РиЭль» нагнем и поимеем вместе. Да? Ты же со мной?

— Только ради того, чтобы эти мошенники вернули мне деньги. И чтобы больше никто так не обжегся с ними, как я… И… И ты торопишься! С этими… действиями.

— Понял… — отпускать не спешит.

А я уже не знаю, как вывернуться!

Прямо послать не могу, он же может меня под зад выпнуть легко!

Подписалась черт знает на что…

Надеюсь оттянуть время, а потом…

Вдруг он остынет? Другую захочет. Не меня. Я и не представляю из себя ничего особенного!

Сама не помню, как удалось от него ускользнуть. Но спешила так, словно за мной черти по пятам гнались!

Забежала в квартиру, закрылась на все замки и цепочку накинула.

Долго умывалась в душе, смотрела на все эти крутые примочки — тропический ливень, арктический душ и уже не кайфовала от роскоши, доставшейся почти даром.

Еще и сообщение от Михаила.

«Сахарная, жду от тебя хотя бы горячее фото…»

Сам-то не постеснялся вывалить мне в переписку свои трусы, чуть-чуть их оттянул, показывая красную головку члена… Боже, а в следующий раз он своего дружка в полный рост сфоткает?!

Что же я так влипла…

***

Тихон

Помощь приятелю из прошлого, Расулу, обернулась для меня ловушкой. Он так сильно хотел сдать высокопоставленное лицо, что о последствиях, кроме как для себя, не подумал. Я решил, что он хочет шантажом прижать гада и нагнуть его так, чтобы тот не рыпался. Но Мирасов какого-то черта решил поиграть в благородного и честного. Его конечной целью оказалось засадить Захарова за решетку. Значит, привлечь государственные структуры, которые оказались в курсе всего. Всего, что мутил Расул. В курсе меня, в том числе.

Так они и вышли на меня.

Подкараулили и под белы рученьки…

Блять…

Как вспомню о визите туда, так снова трясти начинают. Пальцы дрожат, легкие сжимаются.

Всю жизнь я старался жить по своим правилам и стремился быть на виду лишь для того, чтобы меня оставили в покое.

И вот, пожалуйста, меня самого вытащили на поверхность и вскрыли, как лягушку. Еще живым… Теперь никуда не скрыться.

Либо топтать зону, за все-все-все, куда хотя бы однажды залез, хакнул, использовал в своих личных целях.

Это же пиздец. Всю твердь земную опрокинули мне на голову и заставили держать.

Не согласиться нельзя.

Уверен, длительный срок — еще не самое страшное. Пустят слушок, куда надо, и все, кому мои проделки однажды помешали вести бизнес и встали поперек горла, отправят за мной по следу своих громил. На зоне достанут так, что вешайся. По первой я по глупости сел, но наслушался и насмотрелся всякого. Так что… Нет, увольте. Здесь закон на мою сторону не встанет…

Логично, что на Мирасова я оказался зол. Я выкрутился по максимум, дал ему все, что он хотел получить, и огреб в ответ немало. Справедливость? Неа, не слышали…

Нервно проверяю телефон.

Ска, видеть его теперь не могу. Знаю, что за мной плотно следят и дернут, как сошку, к ноге, когда понадоблюсь, чтобы раздобыть сведения там, где привычные методы не работают.

В кабинет зачуханный не усадили работать, это уже хорошо.

Или плохо.

Работа в поле всегда более опасная.

Наверное, сказалась моя подготовка и служба в спец.войсках…

То ли оценили высоко, то ли превратили в опасную пешку.

От неизвестности на горле будто удавка.

Двухдневный загул не помогает вытравить из нутра кислое ощущение металлического крючка ,цепляющего под ребрами.

Выпивка не расслабляет. Мозг, напротив, испытывает шок. Говорят, алкоголь вызывает у нашего организма ощущение приближающейся смерти. А что следует сделать перед смертью? Пожрать и потрахаться. Утолить голод и оставить потомство…

Потомство я оставлять не собирался, но нескольких девок в клубе укатал зверски. Ирку туда же… Сначала картинно дулась, что я шпилил не ее одну, потом преподнесла это как очередной пафос:

— Тимур, как здорово, что ты мне настолько доверяешь… Аааа… Аааа… Мы так открыты друг другу…. Боже, даа…. Сделай так еще! Аааах… Я с тобой хоть на Луну… Под самые звезды!

В итоге завалился с ней в отель еще на сутки тупого угара.

Так наебался, что яйца т мысли о грядущем сексе предпочли в мошонку втянуться, нах, будто их и не было никогда. Ирка тоже… опухшая и заебанная, как будто под ротой солдат побывала.

Меня потряхивает, колбасит дико…

Отходняк жуткий. Тошнит люто. Трясет…

Мне бы бульончику. Куриного. А? Мамка всегда таким отпаивала… Куриный бульон с зеленым укропчиком.

Но к родне в таком виде не сунусь. Я хоть и отщепенец, но не отброс помойный.

— Ир, а ты готовить умеешь?

— Че? Готовить? Давай доставку закажем…

— Мне домашнее надо.

— Ммм… — призадумывается. — Нет, я не могу. Но… Умеет моя мама. Так вкусно готовит…

Оп, и мне уже похорошело.

Вернее, не похорошело, но конкретно так снесло с кровати отельной в сторону выхода.

— Тимур, ты куда?! А как же мама? Я ей уже звоню!

— В другой раз, малышка! Я вспомнил, что у моего деда… годовщина. Сорри, надо бежать! — придумал на ходу сказочку и слинял.

Спасибо, знакомств с мамами мне не нужно.

Тем более, я знаю, кто мне бульона сварганит. Милая тихушница-соседка Глашенька…

Однако на квартире меня ждал сюрприз.

Пусто.

Сразу как-то, еще с порога понял, что девчонки в квартире нет.

Потому что копеечный ангелок с комода пропал, еще какие-то девчачьи висюльки, подушечки. Словом, та бабская суета, которую искренне считаешь лютой херней, и только, когда ее не станет, понимаешь, что без нее как-то пусто…

Вещей Глаши нет.

Кроме тех, что я ей подарил.

Они лежат аккуратной стопочкой на комоде а ля молчаливый укор!

Плевочек такой в харю.

А мне обидно. Я ж блять, от всей пацанской души… подарок…

Куда слиняла? Дурочка… Я же найду…