Женщина-босс: жизнь в ритме успеха

Глава 13

Как проходит первый месяц после рождения ребёнка, особенно, первенца? Этот месяц одновременно самый короткий и самый длинный в жизни и родителей, и малыша.

Счастливые родители абсолютно не принадлежат сами себе и не помнят себя (и не всегда от счастья), и в то же время, в памяти навечно остаётся едва ли не каждая секунда этого месяца.

Полина и Вениамин не стали исключением. Первый месяц жизни их сына настолько сплотил молодых родителей, что они и думать забыли о контракте и о фиктивности их брака.

Мысли их переместились совсем в другую плоскость и сосредоточились на привыкании к новому статусу. Очень помог, пусть и небольшой, но всё же опыт Вениамина — ведь ему когда-то приходилось помогать родителям после рождения Ивана.

К счастью, важной работы по реставрации пока не было, потому руководство музея пошло́ навстречу молодому отцу, разрешив ему временно работать по свободному графику. Потому Вениамин наравне с Полиной погрузился в родительство, в круглосуточную суету около Ромки, в новый режим и в длительные прогулки с коляской при любой погоде.

Кроме того, Вениамин и Полина были почти круглосуточно на связи с Лидией Ивановной и Алексеем Викторовичем, родителями Вениамина, обращаясь к ним с каждым возникшим вопросом и при малейшем сомнении в чём-либо.

Алексей Викторович и Лидия Ивановна, которых Полине строго-настрого было велено называть «дядя Лёша» и «тётя Лида», безусловно, были очень удивлены столь кардинальным переменам в жизни сына, однако радость за Вениамина оказалась сильнее, чем все остальные чувства.

Обсудив новости между собой, Епифановы-старшие решили: если уж Вениамин принял решение не устраивать свадьбу и вообще никак не обнародовать свою женитьбу, значит, счёл нужным поступить именно так. А сыну они доверяли, следовательно, полностью приняли его позицию.

Конечно, Вениамин не посвящал их во все тонкости и подробности отношений с Полиной. Не говорил и о том, что Полина — бывшая девушка Даньки Рубцова. Для него самого это не имело почти никакого значения (почти — потому что он так и не решился спросить у Полины о её чувствах к Даньке).

Вениамин постоянно мониторил родительские сайты и форумы, читал и слушал статьи известных педиатров и засыпал вопросами патронажную медсестру, когда она приходила к ним в первый месяц после рождения Романа.

К великому счастью и облегчению обоих родителей, малыш родился здоровым и развивался хорошо. То есть, Виолетта Юрьевна оказалась права: препараты, которые вынужденно приняла Полина в достопамятный вечер, никак не отразились на здоровье Ромы.

Несмотря на то, что и Полина, и Вениамин были светловолосые, светлоглазые и белокожие, уже сейчас было понятно, что сын удался сразу во всех мужчин семьи Епифановых.

Когда Роману исполнился месяц, Вениамин, Полина и сам виновник торжества впервые вышли на видеосвязь с родителями Вениамина, чтобы те познакомились с внуком. Конечно же, не прошло и пяти минут после сеанса видеосвязи, как Вениамину позвонила Катька, которую уже давно распирало от любопытства, и потребовала «видеосвидания» с племянником.

Полина, по понятным причинам, в этом разговоре не участвовала, слушала со стороны, как Вениамин и Рома общаются с Даниилом и Катей.

Алексей Викторович и Лидия Ивановна собирались прилететь в Москву в Новогодние каникулы, однако оба загрипповали, и билеты пришлось вернуть, а визит — отложить на неопределённый срок.

Ещё до наступления Новогодних каникул в семье Вениамина и Полины произошло знаковое событие. Точнее, даже два. Во-первых, Полина, которая после окончания больничного листа отгуляла полагающийся ей отпуск, в середине декабря, когда Роме исполнилось три месяца, вышла на работу.

Молока у неё сразу было очень мало, и Романа быстро перевели на смеси. К тому же, Полина почти полностью оправилась после родов, и была полна сил и энергии.

Вениамин не противился стремлению Полины, напротив, поддерживал её во всём. А потом он сделал то, что окончательно и бесповоротно привязало Полину к нему, и прежде всего, именно эмоционально привязало.

Правда, Вениамин не ставил перед собой подобной цели; он действовал исключительно в интересах ребёнка и семьи в целом. Дело в том, что и Полина, и Вениамин не хотели доверять Рому няне, пусть хоть трижды надёжной и проверенной.

Полина лично проводила все собеседования с потенциальными нянями, и её не устроила ни одна. Отчаявшись, Полина уже решила, что не будет пока выходить на работу, и тогда Вениамин, видя её состояние, предложил нестандартный выход из ситуации: сказал, что в отпуск по уходу за ребёнком пойдёт он сам.

К счастью, законом это допускается, хоть и отцов, которые берут на себя смелость пойти в подобный отпуск, безусловно, подавляющее меньшинство.

— Веня, ты хорошо подумал? Ты ведь, наверно, понимаешь, что, несмотря на полную законность такого поступка, общество не всегда одобряет его? Не всегда к таким отцам относятся с пониманием, особенно, представители сильного пола.

— Полина, ты сама как относишься к тому, что я хочу выйти в подобный отпуск? Считаешь этот поступок немужественным?

— Я? Конечно, я в восторге, Вениамин, потому что ты — единственный в мире человек, которому я на сто процентов доверяю сына. Доверяю тебе Рому даже больше, чем себе. И для Ромы это самый лучший вариант. И я считаю твой поступок по-настоящему мужественным. Не потому, что мне это удобно, а потому что искренне считаю: так поступить может только очень мужественный человек. Но это я…

— Это всё, что мне нужно знать, Полина, и всё, что имеет для меня значение. А общественное мнение — это мнение людей, которых никто не спрашивал.

— То есть, ты принял решение? Потом не пожалеешь и не станешь меня упрекать в том, что я помешала твоей самореализации?

— Если ты согласна на такой выход из ситуации, то да, я принял решение. С самореализацией проблем не будет. Тем более, я по-прежнему смогу работать удалённо и сотрудничать с издательством. А ещё по закону мне полагаются выплаты. Так что всё в полном порядке, со всех сторон.

Первое время после выхода на работу Полина, возвращаясь по вечерам домой, подспудно готовилась к тому, что услышит от Вениамина упрёки или жалобы. Однако день пролетал за днём, и Полина видела, что Вениамин прекрасно справляется с взятой на себя миссией.

Сама Полина теперь почти никогда не задерживалась на работе допоздна, спешила домой к своим мужчинам. О том, что Вениамин должен покинуть квартиру и куда-то переехать, Полина старалась даже не думать и очень надеялась, что сам Вениамин ничего подобного не замышляет.

А Вениамин неистово мечтал о том, чтобы Полина позволила ему и дальше постоянно оставаться рядом не только с сыном, но и с ней самой, хотя бы, пока Рома ещё маленький. Конечно, что уж скрывать, мечтал Вениамин о гораздо бо́льшем, но постоянно держал себя в руках, и не давал чувствам и эмоциям выходить из-под контроля.

Однажды, в середине января, Полина приехала домой позже обычного и по царящей в квартире тишине поняла, что её мужчины уснули. Причём, оба. Роман сладко спал в своей кроватке, а Вениамин, не менее сладко, — рядом с кроваткой сына, на диване. Вениамин делил комнату с сыном, а Полина жила во второй комнате, там, где был кухонный уголок.

Полина в течение нескольких минут смотрела на Рому и Вениамина, таких родных и таких похожих друг на друга, а потом вдруг поняла, насколько она счастлива. По-настоящему, по-женски счастлива. Счастлива так, что ей и желать в этой жизни больше нечего, и не надо больше ничего, только бы эти двое мужчин всегда были рядом с ней. Хотя… От такого мужчины, как Вениамин, она, кажется, готова родить ещё одного ребёнка. Дочку, например. Да можно и ещё одного сына, это не принципиально. Главное, чтобы отцом был Веня.

Внезапно Полина, разомлевшая было от нахлынувшего счастья, замерла. Она вспомнила вдруг, что они с Веней поженились по договору, и срок этого договора истечёт через несколько дней.

Полина быстро приняла душ, надела домашний халатик, пошла в свою комнату и плотно закрыла за собой двери. Достав из шкафа с документами два экземпляра договора (свой и Вениамина), она, не долго думая, открыла настежь окно, взяла керамическую миску, положила туда смятые листы и подожгла их.

Через несколько минут, когда бывший договор почти полностью превратился в пепел, двери распахнулись, и в комнату ворвался испуганный Вениамин. Он был бледный, лохматый и с каплями воды на лице.

— Ты почему такой мокрый? — улыбнулась Полина.

— Проснулся, пошёл чистить зубы и умываться, и тут почувствовал запах гари, — перевёл дыхание Вениамин. — Испугался. А что ты делаешь? Зачем бумагу жжёшь?

— Я сожгла твой и свой экземпляры брачного договора, — спокойно сообщила Полина.

— Так ведь всё равно у нотариуса остался третий экземпляр, — растерянно ответил Вениамин.

— Предлагаешь мне поджечь нотариальную контору? — Полина встала и подошла вплотную к Вениамину. — Нет, на такое я не подпишусь. Придётся придумать какой-то законный способ уничтожения третьего экземпляра договора.

Глядя в большие серо-зелёные глаза Вениамина, Полина сняла заколку с волос, встряхнула головой и начала снимать с Вениамина футболку. Он хотел спросить у Полины, что, собственно, она задумала, но вместо этого почему-то начал целовать её и быстро снимать с неё короткий домашний халат.