Женщина-босс: жизнь в ритме успеха

Глава 8

— О чём же ты думала, милая? Тебе ведь не восемнадцать лет, чтобы так безответственно полагаться на случай и на авось!

Доктора, очень хорошего, нашёл, конечно же, Вячеслав Кондратьевич. И в машине около женской консультации ждал Полину он: она не доверяла больше никому, даже Георгию Анатольевичу. Только Вячеслав Кондратьевич был полностью в курсе дела; для остальных сотрудников филиала, да и всей организации, махинаторы оставались просто мошенниками.

Именно Вячеслава Кондратьевича Полина попросила найти для неё хорошего, проверенного врача, когда сделала два теста, а потом сдала анализы. Сбоев привёз Полину в женскую консультацию, которую вот уже много лет посещала его супруга.

Доктор, Виолетта Юрьевна, была старше Сбоева и работала в консультации, кажется, со времён Царя Гороха. Она вела все три беременности у жены Вячеслава Кондратьевича, Евгении. Евгения не признавала других гинекологов, будь они хоть трижды именитые и титулованные, никому, кроме Виолетты Юрьевны, не доверяла и не посещала никакие модные частные клиники.

Полина смотрела на пожилую сухонькую женщину с короткими седыми волосами и небольшими внимательными тёмными глазами, как кролик на удава.

— Так получилось, — всхлипнула она и тут же поняла, что Виолетта Юрьевна слышит эти слова каждый день, и не по одному разу.

И наверно, эти слова всегда произносятся таким тоном.

— Понятно, что получилось. Бывает, никто не застрахован. Но если уж сначала страсть захлестнула с головой, то потом-то эта голова всё же включилась, наверно? Или нет? Ведь в течение трёх суток после незащищённого контакта можно предотвратить нежелательную беременность, приняв нужные лекарства.

— Я говорила об этом с врачом тогда, сразу, и мне не рекомендовали рисковать, принимая эти таблетки. Во-первых, у меня непереносимость лактозы. А во-вторых, я тогда не по своей воле приняла препараты, в сочетании с которыми серьёзное лекарство могло дать непредсказуемый эффект.

— Что за препараты? — доктор цепко и пристально смотрела на Полину.

Пришлось Полине немного приоткрыть завесу тайны и в общих чертах обрисовать ситуацию, правда, без подробностей.

— Ну и ну, — покачала головой Виолетта Юрьевна. — Такое в моей многолетней практике точно впервые. Ну что я могу сказать, девочка? Держись. И молись. Ну и, безусловно, выполняй все мои рекомендации и требования на протяжении последующих месяцев нашего общения.

— Я ведь потому и боюсь рожать, Виолетта Юрьевна! Кто знает, как те вещества отразятся на здоровье ребёнка?

— Тут ситуация такая, что могут быть последствия, конечно, но вероятность того, что их не будет, несоизмеримо выше. А с теми проблемами, которые ты пережила в подростковом возрасте, шутки плохи. Как правило, даже совсем юным девчонкам категорически не рекомендуют прерывание, если в анамнезе проблемы с почками. Это чревато, Полина.

— А какова вероятность того, что ребёнок родится здоровым? Сколько процентов?

— Этого тебе заранее с большой точностью никто не скажет. Но ведь даже в семьях хронически злоупотребляющих людей бывает, рождаются абсолютно здоровые дети. А в семьях, где родители стопроцентно здоровы и ведут здоровый образ жизни, порой рождаются больные дети. Никто никогда не знает наверняка, как судьба повернёт. Так что настраивайся на долгое и плодотворное сотрудничество со мной. Будем рожать.

… — Ну что? — нейтрально и осторожно спросил Вячеслав Кондратьевич, когда они выехали со стоянки, расположенной у консультации.

Он видел и следы слёз на осунувшемся лице Полины, и то, как она старается держаться независимо и прямо.

— Только рожать, — глухо сказала Полина. — У меня проблемы с почками в анамнезе, и если я сейчас доктора не послушаюсь, то могу вообще никогда больше не забеременеть. Или не выносить ребёнка. Возможны и другие неприятные последствия.

— Рожать так рожать, Полина Андреевна. Может, оно и к лучшему? Мы с Женей троих подняли, и ни разу не было мысли… Сама понимаешь. Не представляю себя без них. А теперь у меня уже внуков четверо, пятый на подходе. То есть, пятая, девочка, говорят.

— Всё так, Вячеслав Кондратьевич. Но ваши дети желанные, и рождены в любви. А у меня всё неправильно, всё не так, как должно быть. Наперекосяк всё.

— А мы не знаем, дочка, как должно быть. Даже если нам кажется, что знаем. Есть кто-то свыше, тот, кто знает лучше.

— Вы фаталист, Вячеслав Кондратьевич? Не знала. Зато знаю, какого труда мне стоило занять моё место. Я стремилась к этому, трудилась, как одержимая, целенаправленно шла к цели в течение нескольких лет, отдавая все силы, всю себя. А что теперь? Не успела занять место, к которому так стремилась, как уйду в декрет? Я вообще думала заняться этим вопросом только лет через семь, а может, даже через десять. Сейчас очень многие женщины рожают первенца после тридцати лет.

— Ты уже точно не примкнёшь к их числу, Полина Андреевна, смирись. Трагедии особой я тут не вижу. У тебя же наверняка есть родственники, которые помогут с ребёнком? А ты выйдешь на работу, как только оправишься после родов. Если захочешь выходить, конечно.

— Захочу. Но родственников у меня, можно сказать, нет. А тем, какие есть, я ребёнка не доверю.

— Значит, найдём хорошую, проверенную няню. Я бы на твоём месте печалился не об этом.

— А о чём? Не пугайте меня, Вячеслав Кондратьевич!

— Руководство банка, то, которое высшее, очень щепетильно относится к соблюдению морали и нравственности в рядах сотрудников, а особенно тех, кто находится на руководящих должностях. Репутация должна быть кристально чистой, таков девиз. Ну вот такой у них пунктик, хозяин барин. Не зря же наши махинаторы делали ставку на очернение тебя именно с этой стороны — они знали о негласных правилах и требованиях высокого начальства. Во всяком случае, Мальцев точно знал, и именно он придумал снять «фильм».

— Но у них же ничего не получилось.

— Теоретически, да. Но тут как в старой шутке. «Так-то оно так, ежели да конечно, а случись чего — вот тебе и пожалуйста!». Директор одного из основных филиалов не замужем, но беременна. Не факт, конечно, что придерутся, но бережёного Бог бережёт.

— Да ну, Вячеслав Кондратьевич! Я не верю, что в современном мире существуют подобные предрассудки, и высшее руководство опирается на них в принятии решений.

— Ты, конечно, можешь и не верить, но я бы советовал подстраховаться. Во избежание, так сказать.

— А что я могу сделать-то? — растерянно спросила Полина.

— Как вариант, выйти замуж.

— За кого⁈

— У ребёнка ведь есть отец. Хоть и поневоле, но он отец.

— Вячеслав Кондратьевич, я вообще не собираюсь замуж, а за Вениамина Алексеевича — тем более. Он не герой моего романа, от слова «совсем».

— А по-моему, очень даже достойный парень, порядочный, честный. Такие качества во все времена в цене. Можно сказать, повезло тебе, что от такого, как он, забеременела. Я со своей стороны смотрю. У меня трое сыновей, но вот будь у меня дочь, — я бы как раз такого мужа ей пожелал, а себе — такого зятя. Поверь моему опыту и знанию людей.

— В том и дело, что он слишком порядочный, Вячеслав Кондратьевич! И он не виноват в том, что произошло. Как я могу вот так взять и испортить ему жизнь? Знаете, я уже достаточно обожглась на том, что пыталась решать за других их судьбу, а теперь хватит. Он даже о ребёнке ничего не будет знать, вот так! Чтобы спокойно строил свою жизнь так, как хочется ему, не оглядываясь на то, что случилось между нами.

— Сама себе противоречишь, Полина Андреевна. Говоришь, что не принимаешь решения за других, и тут же решаешь и за Вениамина, которого собираешься исключить из жизни ребёнка, и за ребёнка, которого собираешься исключить из жизни отца. Почему ты решила, что имеешь на это право?

Полина, вздёрнув подбородок, отвернулась к окну. Молчала, надувшись, остаток пути.

— И всё же подумай хорошо, Полина Андреевна! Взвесь все «за» и «против». Не обязательно ведь жить вместе как муж и жена. Можно заключить брак по договорённости, с брачным контрактом. А о ребёнке узнать Вениамин всё же должен, как бы он потом себя ни повёл.

— Но вы ведь не расскажете, Вячеслав Кондратьевич?

— Нет, конечно! Об этом только ты можешь рассказать, больше никто.

— Может, у Вениамина Алексеевича вообще невеста есть. Или просто девушка.

— Нет. Ни невесты, ни постоянной девушки нет в данный момент.

— Откуда вы знаете?

— Знаю, Полина Андреевна. Надеюсь, ты моему слову веришь?

Полина думала в течение нескольких дней, и чем дольше думала, тем бо́льший смысл видела в словах Вячеслава Кондратьевича. Потому, дождавшись субботы, Полина собралась с силами и поехала к Вениамину, чтобы сделать ему предложение.