Земля-воздух [Бенефициар]

— А ты умеешь заглаживать вину, да? — отстранился и улыбнулся, нежно обнимая меня за талию и притягивая к себе.

— У меня есть пятнадцать минут, — усмехнулась, взъерошив его волосы.

Потянула его в спальню, толкнула на спину на кровать. И все вот он делал нежно и покорно. И процесс затягивался. А я планировала еще кофе по дороге купить. И в душ надо забежать, не свинья же.

Соскользнув с разочарованного Женьки, который готов был вот вот кончить, а мне еще до того, как пешком до Китая, я быстро помчалась в душ, а оттуда на работу.

Примерно в обед, когда занятия подходили к концу, позвонил Женька и, сказав, что папа его загрузил делами до вечера, попросил заехать к ним в офис, чтобы отвезти пару документов в другой за подписью, а то он не успевает. Я согласилась и через сорок минут без интереса рассматривала очередной договор аренды. Между Пашей и Женькой.

— Это мне чего, к нему везти, что ли? — угрюмо спросила я Женьку нервно дымящего в окно моей машины, припаркованной перед высотным зданием, где располагался офис Петровых.

— Нет. — Женька достал из моего подлокотника ручку и быстро написал адрес офиса на обратной стороне договора. — Там на третьем этаже у них контора. Зайдешь, там сидит громила такой. Ты его не пугайся, он с виду только грозный. Отдашь ему бумаги, а то машину я утром им отправил, а с этой херовой бюррократией забыл… Впрочем ладно, бывай Машуля, вечером в ресторан тебя свожу.

Он вышел из машины, а я, успокоенная тем, что в офисе будет Пумба, а не Коваль, неторопливо поехала по указанному адресу. По дороге купила себе любимый гляссе. Забарахлил кондиционер, перестав выдавать охложденный воздух, я разочарованно выключила его и открыла окна, чтобы теплый августовский ветерок хоть немного разбавил быстро нагревающийся в салоне воздух. Припарковавшись у входа в хороший офисный центр почти в центре города, явзяла в правую руку стакан с кофе и потянулась к договору, почему-то незаметно свалившемуся на пол перед пассажирским сидением.

— Киса, какой приятный сюрприз! — Пашин громкий гогот раздавшийся со стороны распахнутого окна стал для меня абсолютной неожиданностью.

Настолько неожиданностью, что из дрогнувшей руки выпал стакан, испоганив к чертям любимую габардиновую юбку с отделкой из шелкового кружева по низу и заляпав белый блейзер.

— Что ты нервная такая? — хохотнул Паша, когда я выскочила из машины и истерично начала рыться в багажнике в посках хоть чего-нибудь, что могло бы спасти от пропитывания перфорированной кожи сидения. — Знаешь, как нервозность снимают?

Не нашла ничего. И с сожалением смотрела на испоганенное водительское кресло.

— На. — Протянула чудом не пострадавшие бумаги Паше, мрачно оглядывая свой безнадежно загубленный внешний вид. И салфетки ведь закончились чтобы попытаться ткань оттереть и убрать липкие потеки на коже ног. И рук.

Он документы взял, без интереса пробежался по ним взглядом и щелкнул иммобилайзером, заставив закрыться неведанно когда припаркованный рядом со мной солидный внедорожник мерина. У женьки тоже такая же марка, только спортивной пароды.

— Кис, пошли, отмоешься. Потом могу добросить до дома. — И не глядя на меня поперся к мраморному крыльцу офисного здания. Я бы не пошла, но руки и ноги были ужасно липкими, а на сидении еще лужа…

Их офис располагался на последнем этаже и являл собой просторное помещение, оформленное по последнему слову хай тека, с огромными панорамными окнами во всю стену, множеством декоративных элементов из стекла и металла. Вдоль противоположной от окон стены бесчисленные стеллажи с папками-регистраторами, у окна огромный офисный стол за которым важно и грозно восседал Пумба, увлеченно смотрящий в монитор перед собой. При моем появлении его брови удивленно поползли вверх.

— Здарова, Машка. А ты чего такая красивая? — беззлобно заржал он глядя на угрюмую меня.

Паша, плюхнувшись на большой диван, обитый белый кожей саркастично посмотрел на меня, в ожидании застывшую посреди офиса.

— Толстый, иди погуляй, Киса отмываться будет. А то видишь, как намокла при одном моем появлении. — Заржала эта сука, откинув голову назад.

Костян, гоготнув, послушно покинул офис, а я, смерив убийственным взглядом паскудно улыбающуюся сволочь посла в дальний конец офиса, скрывающий за перегородкой матовой стеклянной небольшую фудзону со всем необходимым.

Блейзер был безнадежно загублен, я его скинула, оставшись в шифоновой блузке, и с сожалением глядя на разводы пропитавшие трикотаж. У меня даже нижнее белье промокло гляссе, и стиснутые узкой юбкой бедра липли друг к другу. Намочив бумажные полотенца я сначала оттерла руки. Потом ноги. Мерзкое ощущение липкости на коже раздражало и плюнув на все я стянула юбку, почти н удивишись неслышному приближению Паши за своей спиной, остановившегося в шаге расстояния.

— Какие симпатичные трусики. — Хохотнул Коваль, горячим взглядом окидывая мои ягодицы. — Заметил, что кружевное белье предпочитаешь. Мне больше по вкусу шелковое.

— И часто носишь? — усмехнулась я, выбрасывая испоганенное бумажное полотенце и потянувшись за другим.

— Не чаще твоего полупокера. — Отпарировал Паша, подходя к столешнице кухонного гарнитура и опираясь о него бедром. — Ой, что же я такое сказал. Вдруг он и правда носит. — Притворно испугался он, со смехом глядя мне в глаза. — Может, ты ему даже свое даешь поносить. Даешь?

А вот последнее слово имело очень и очень двоякий смысл. Он вообще любитель говорить с развратными намеками. На которые так реагирует мое тело. Вот и сейчас пальцы, оттирающие внутреннюю сторону бедер мокрым полотенцем слегка дрогнули. Бросила на него взгляд и в горле пересохло.

— Иди ты на хуй, Коваль. — Рассеяно пробормотала я, увлеченная удержанием самоконтроля который знатно подкашивал насыщеный искушением и приглашением взгляд его потемневших глаз в отражении.

— Я по девочкам, кис. Этот маршрут уготовь для своего полупокера. И вообще, пусть побреется. — Снова с намеком, с нехорошим акцентом на паузе и змеиной улыбке, прежде чем продолжить. — А то выглядит как пидорковатый канадский дровосек. Канадский дровосек-гомосексуалист, точнее.

— А ты, я смотрю, помимо того что сексистская свинья еще и гомофоб. И скорее всего еще и шовинист. Полный набор. — С пренебрежением подытожила я, выкидывая в мусорную корзину полотенце и несколько нервно натягивая юбку.

— Сексист однозначно, немного шовинист, но не гомофоб. Мне, киса, плевать, кто в какую дырку тыкается, если обладатель дырки совершеннолетний и согласен на это. Меня раздражает, что черноходники яростно бьют себя в грудь, визжат о своих правах и всеми возможными способами, в том числе внешним видом, демонстрируют, что они не такие. Да ты хоть в лесу дерево трахай, зачем об этом кричать-то? Но твой полупокер не сознается, что он по мальчикам прикалывается, я его раза три уже спросил. Или он и по мальчикам и по девочкам? — паскудно улыбнулся Паша, вперивая в мое недовольное лицо. — Надо уточнить этот момент у полупокера.

— Не трогай его. — Задетая его интонацией, холодно предупредила я, подхватывая со столешницы блейзер.

— Да ладно. Он не обижается. — Паша на мгновение прикусил губу, задерживая взгляд на моей груди, но не рискуя идти в атаку прекрасно расценив мой ледяной взгляд. — Даже поржал, когда я ему сказал, что он выглядит как полупокер. Хотя, чего там смешного?

— Вообще не трогай. — Обрубила его я.

— Сдался он мне. — Закатил глаза, взяв стакан с подставки и подходя к диспенсеру в углу. — Сам таскается. Времени сейчас много, работы мало, а он иногда смешно шутит. Так что пусть таскается, хоть не так скучно.

— Ты меня не слышишь?

— Не веришь, значит, что он сам? — саркастично улыбнулся, в ответ на мой раздраженный взгляд, отпив воды. — Ну, хорошо. В воскресенье вечером на шашлыки приезжайте в пригородный, у меня там что-то вроде дачи с небольшим прудиком. Соберу несколько друзей, чтобы не так подозрительно было, ведь у тебя же репутация, да, киса?

Я цокнула языком и, сказав, что в его помощи больше не нуждаюсь, удалилась из офиса. Кинула загубленный блейзер на сидение, села за руль и отправилась домой.

Меня еще долгое время нервно потряхивало от прокручиваемого в голове разговора, но к вечеру вернувшийся Женька значительно разбавил мое настроение веселыми байками. Отогнал мою машину на химчистку, потом вернулся и мы пошли в обещанный ресторан. Вспоминали о прошлых своих посиделках здесь же, сплетничали об общих знакомых и я окончательно расслабилась, с благодарностью посмотрев на него. Смысла он не понял и решил обрадовать приглашением Коваля в воскресный вечер. Я, было, начала отнекиваться, но Женька, сказал, что он кое-что задумал, и ему для этого надо быть в хороших таких отношениях с Ковалем. На мои попытки выпытать его идею он лишь загадочно улыбался и клятвенно обещал рассказать все позже.

В воскресенье вечером меня и Женьку за город отвозил наш общий друг, ибо пить мы собирались оба.

Пашина «дача с прудиком» напоминала хорошую такую боярскую усадьбу на берегу озера, окруженную частым лесом. Я вышла из машины и с любопытством огляделась, втягивая свежий и вкусный воздух. «Дача» располагалась в некотором отдалении от загородного поселка, почти на отшибе.

Забора не было, только живая изгородь вместо него, окружавшая своебразным полукругом огромную территорию перед большим бревенчатым домом с широкой асфальтированной парковкой. Смотрелось красиво.

Женька потянул меня в обход к озеру. От берега, покрытого ровным газоном, на десять метров вперед тянулся широкий деревянный пантон с огромной площадкой на сваях, на которой располагалась большая, резная беседка.

Мы с Женькой приехали последними, народ уже был в сборе и уже воодушевленно горланил песни под гитару, иногда пррываясь для поджарки мяса на мангале, недалеко от дома или распитием подбадривающего и значительно расширяющего репертуар.

Из всех присутсвующих а их было одиннадцать человек я знала только Костю, его жену (и то по фотографии), Рамиля и Пашу. Но Костя поспешно попытался исправить этот факт, выйдя к нам из беседки, когда мы подошли. Представился мне, со значением поведя головой назад, в ту сторону, где сидела его очаровательная, добродушно улыбающаяся супруга. Я едва заметно кивнула, сдерживая улыбку и стала знакомится с остальными. В том числе с двумя проститутками Коваля, жмущихся к нему с обеих сторон. Но имен их не запомнила.

Пашка венчал широкий дубовый стол, и кивнул Женьке рядом с собой по правую сторону. Женька потянул меня, и я, неловко улыбаясь людям пошла туда же. Села на деревянную скамейку, рядом с женьккой, тут же о чем-то попытавшимся заговорить с Пашкой, и познакомилась с сидящей напротив меня миловидной черноволосой Ритой, женой Рамиля, снова уже успевшего набухаться и радостно мне лыбящегося. Рядом со мной села общительная Кристина, жена Пумбы и мы сней быстро нашли общий язык. Этому немало поспособствовало белое вино, которые я, Кристина и Рита.

А Женька, бухающий с Костей, Пашей и Рамилем и вправду иногда выдавал подобострастие Ковалю. К которому игриво жались две проститутки. Я несколько раз сжимала Женькино колено под столом, когда он уж слишком наигранно смеялся над шутками Паши и мысленно била лопатой по голове гада Коваля, который мне не соврал. Женька сам под него стелился и меня это уязвляло. А эти две проститутки еще. Бросила вскользь взгляд, когда брюнетка, на плече кторой лежала рука Коваля, что-то шепнула ему на ухо, едва не вылизывая его мочку языком. Ну-ну, смотри не отравись.