Я тебе объявляю войну, девочка!

Глава 19

Точки на экране пляшут. Смотрю на них со смесью ужаса и любопытства. Когда уже решилась, ожидание становится пыткой. Я начинаю бояться, что будет пошло или отталкивающе и поддержать общение на общей волне не получится.

Опыта у меня не то чтобы совсем чистый лист. Одних поцелуев на пару часов наберется. Но пробелы в знаниях есть существенные. Я не уверена, что в точности представляю себе, как все происходит между мужчиной и женщиной. Это сковывает, не хочу показаться смешной, а дьявол кроется в деталях…

Слава что-то пишет, слишком долго. Мой энтузиазм начинает плавно спадать.

Сейчас мое «да» зависает где-то между «скорее нет» и «может быть».

Предлагаю перенести этот опыт на другой раз, но сразу же стираю. Нет… Не то.

Может, совсем отказаться?

Точно. Он предложил откровенную переписку? Я откровенно признаюсь, что к такому эксперименту пока не готова. Не знаю, что представлять и как.

Мешкаю, пытаясь подобрать тактичное определение.

Светик: Уточняю. Я правильно понимаю, ты хочешь узнать, можно ли в принципе рассчитывать на секс со мной?

Если Слава сейчас затянет про мужские потребности, то диалог на этом можно смело заканчивать. Не раз наблюдала, как парни таким образом манипулируют, а получив свое, все равно расстаются. Не знаю, что может нас так быстро сблизить, но это точно не старый как мир шантаж.

Вместо простыни текста приходит короткое и напористое:

Слава: Нет. Я хочу в ТЕБЯ. В твои мысли.

Видимо, все, что написано ранее, стер не отправляя.

Не подозревала, что мозг у меня эрогенная зона, но я снова вспыхиваю как спичка, когда была уверена, что перегорела.

Слава, боже… Где он этому научился? И, главное — когда?!

Мои пальцы замирают над сенсором. Как ответить?

Светик: Как тебя впустить?

Слава: У меня по телу короткое замыкание, когда твое горячее дыхание касается кожи. Прошепчи что-нибудь мне на ухо. Чтобы услышал только я.

Светик: Злобин, ты настоящее зло. Искуситель! Не знала, что от тебя может ТАК снести крышу. Меня будто током тряхнуло.

Слава: Я проверю? Люблю ощущать в руке твои пальцы. Такие пугливые. Дашь мне их?

Светик: Держи. Чувствуешь? Я глажу тебя по щеке.

Слава: Я в космосе! Не надо стесняться, спусти руку ниже.

Светик: Я чувствую, как бьется пульс на твоей шее.

Не сочиняю. Все начиная от «прикосновения» моих губ к кромке его уха и заканчивая гладкостью шеи — сейчас осязаемо.

Слава: Ниже.

Светик: Спускаюсь к ключицам…

Слава: У меня от тебя мурашки бегут. Держи меня крепче, потому что я улетаю.

Такие простые слова, а меня пробирает всю. Почему я думала, что это будет пошло? Это чувственно. Действительно от слова «чувствовать», только не прикосновение, а картинку, которая живет только в воображении.

Представляешь и чувствуешь. Как наяву.

Светик: Пишу кончиками пальцев свое имя у тебя над сердцем.

Слава: Оно сейчас выломает мне ребра. Не знал, что можно испытывать возбуждение и этим органом тоже. У меня сейчас все ощущения там.

Светик: Везет. Я свои вообще не могу собрать в кучу. Теперь понимаю, что значит «таять».

Слава: Знаешь, я жадный. Я хочу больше. И имя свое напишу губами. На твоей груди. Каждую из пяти букв по отдельности.

Мне жарко. Вершины сосков печет как от ожогов. Пульсирующий ком, который долбит ребра вместо сердца, слишком тяжелый и норовит сорваться вниз.

Светик: Мне кажется, что я сейчас умру.

Слава: Не бойся. Просто спускайся НИЖЕ.

Светик: Соскальзываю пальцами по мышцам живота, вдоль ремня… — Сбиваюсь. Будто в барьер врезаюсь. Какие они на ощупь? Тугие? Горячие? Гладкие или с густой дорожкой волос от пупка? В голове проносятся несколько смелых фантазий, ни одной из которых я не вижу четко. Изображение рябит. Перескочить, спуститься сразу в трусы? Как вообще написать такое?! Боже… — Все. Не могу. Прости, дальше — пряжка!

Психую. Делать — это одно, а описать не получается! За такие термины я в детстве получала по губам. Теперь от необходимости их применить меня дергает. Хочу, но не могу!

Это испытание и шок для моей не развившейся еще раскрепощенности.

Слава: Ну нет! Не обламывай меня.

Слава: Я сейчас сдохну!! Давай помогу расстегнуть.

Внутри меня спор. Но его требовательный тон опять меня продавливает.

Светик: Не думаю, что получится.

Слава: Это не сложно. Напиши про самое яркое переживание из последнего. Первое, что пришло в голову. Пиши прямо СЕЙЧАС!!

Светик: Я задыхаюсь от желания. Твое дыхание очень близко и смешивается с моим. Громкое. Влажное. Ладонь колет щетиной. Я будто пьяная. Мне страшно.

Оправляю. Меня всю колотит еще пару секунд. А потом резко стягивает холодом.

Потому что Слава всегда гладко выбрит.

Потому что не о нем это. Боже. Я непроходимая дура.

Быстро, не отдавая до конца отчета своим действиям, удаляю свое сообщение. Плевать, что оно прочитано. Чтобы вдуматься, нужно время. Надеюсь на это.

Светик: Это слишком. Я пас.

Ответа нет. Успокаиваю себя тем, что Славу отвлекли. Если спросит, конечно же, признаюсь. Но лучше бы он не задавал вопросов.

Сообщение приходит через минут пять. Но оно от Сони.

Соня: Отчитываюсь: я дома. На остановке попалось объявление, по-моему, бомба! Я сорвала копии, какие нашла поблизости, боюсь, опередят. Ты вроде бы искала работу?

Из аудитории выбегаю одновременно со звонком. Боязно и в то же время хочется верить, что жизнь, наконец-то, начинает налаживаться.

Дома убеждаюсь, что предложение действительно заманчивое. Нужен копирайтер с большим словарным запасом и хорошим стилем подачи информации. Главное — про опыт ни слова.

Целую от души свою хронически хмурую Соню.

— Попробовать можно, чем черт не шутит? Все-таки на филфаке учусь. Пожелай мне удачи.

Она отводит глаза, но позволяет себя обнять. Все еще обижается.

— Удача тебе не понадобится, — тихо бросает мне в спину.

— Ты о чем?

— О том, что ты целеустремленная — ворчит.

Неожиданный комплимент оставляет странное ощущение недосказанности, но разобраться в причинах мешает вибрация телефона.

Слава: Ты не забыла, что мы собирались в парк развлечений? Только на выходных у меня завал, давай сегодня к семи часам. Буду ждать у главной арки.

— Без меня, — категорично заявляет Соня, бессовестно заглядывая в текст. — Мне еще Санька выгуливать.

— Ты назвала щенка ЕГО именем?

Сестра пожимает плечами.

— Этот тоже постоянно пытается от меня убежать.

Ладно, пусть для начала хоть о ком-то научится заботиться, а меня ждет моя удаленная вакансия с гибким графиком.

Нужный офис расположен на другом конце города. Приятная девушка, что согласилась назначить мне встречу, сразу же отправляет меня на второй этаж. В кабинете директора здороваюсь с немолодой дамой, не отрывающей близорукого взгляда от бумаг. Уточняю, что пришла по объявлению.

От нее ноль эмоций.

Складывается впечатление, что я с порога не прошла фейсконтроль. Очень жаль, если так.

— Как вы на нас вышли? — вдруг неприветливо интересуется мадам.

— Объявление увидела на автобусной остановке.

Тонкая бровь иронично взлетает на лоб.

— Ценю ваше чувство юмора и все же?

Брр, неприятная какая. Можно подумать, я не похожа на ту, что ездит на автобусе. Такой откровенный негатив с порога я встречаю впервые.

Грымза высокомерная.

— Ну, как это обычно бывает… — с трудом гашу усмешку, заведомо простившись с должностью. — Скучно жить стало. Думаю, дай поработаю.

Этот ответ ей явно заходит больше. По кислому лицу прям видно, как я начинаю оправдывать надежды.

— Опыта, я так понимаю, нет?

— Опыт — дело наживное.

— Конечно, милочка.

И почему мне снова чудится издевка?

Блин, Сонька же не могла ничего напутать? Объявление вот оно, в кармане. Там все черным по белому…

— Что вас отличает от других соискателей?

— Незаменимость, конечно же, — копирую ее надменный тон. — Вот уведут конкуренты, будете локти кусать.

Не пойму, зачем тянуть кота за хвост? Скорее бы уже сказала, что я им не подхожу, и отпустила с миром. Но вредная тетка продолжает допрос:

— Почему копирайтинг?

— А я владею словом, как самурай катаной. От меня ведь что требуется? Написание продающих описаний товара и текстов. Хотите я «продам» вам вашу ручку? Или чего мелочиться — всю фирму?

— Светлана, — Грымза подрагивающими пальцами расстегивает пуговицу под горлом и доливает себе в стакан воды. — Давайте уточним, какой оклад вас устроит?

От балды называю месячную сумму, что могла бы получать в баре, помноженную на два. Помирать, так с музыкой.

Грымза нехорошо бледнеет. Но вместо громогласного «Пошла вон!», деликатно откашливается.

— Плачу половину за один заказ, вы согласны?

Предобморочное состояние возникает непроизвольно. С усилием захлопываю рот, согласно киваю, хотя ни черта ее словам не верю и… отправляюсь оформляться.

Что это было, понятия не имею. Но аванс уже на банковской карте. Даже пробный текст присылать не пришлось.

Может, от Злобина финансовой удачей заразилась? Надо было тщательнее о него потереться.

— А она всегда такая странная? — спрашиваю девушку на ресепшене, кивая наверх.

— Антонина Марковна? Она сейчас с мужем разводится. Сами понимаете…

Вообще не понимаю, но рада, что в офисе мне бывать не надо.

Летящей походкой выхожу из троллейбуса в городской парк. Сразу за ним — парк развлечений. Вечер, холодно, но хочется мороженого. Мать всегда брала его нам с Соней, когда был повод что-то отпраздновать. Мамы уже нет, а привычка осталась.

Неторопливо иду к арке, ищу глазами Славу. Людей вроде немного, но все не те.

Вдруг кто-то подходит сзади и накрывает ладонью мои глаза. Умом понимаю, что больше некому, и все же неконтролируемо дергаюсь. Последние пара дней атас просто…

— Угадывать не будешь? — Рука плавно сползает с моего, застывшего в немом шоке, лица, ловит мои пальцы… — Хочу свое короткое замыкание…

Оборачиваюсь, не веря глазам своим.

Передо мной, погано ухмыляясь, стоит Вадим. Во второй руке протягивает ванильный рожок.

— Светлячок, ты чего бледная такая?

— Потому что ты ненормальный! — отвечаю зло, с ужасом вспоминая, ЧТО он мне сегодня понаписывал, а я ему наотвечала…

— Пару часов назад тебя не хило завел этот ненормальный. — Вадим прикусывает губу, высматривая на моем ошарашенном лице какие-то только ему известные эмоции. И судя по довольной физиономии, он там находит все, что искал… — Наша совместимость превзошла все мои ожидания.

Смотрю на него почти со страхом.

Крыть нечем. Отрицать бессмысленно.

Что с тобой, сволочь, делать-то?

Глава 20