Танго втроем + бонус

Глава 11

Очередной порыв ветра прошёлся волной по траве, сдул с куста лист, который упал на моё лицо. Зелёный, с жёлтыми крапинками по краю, плотный, но почти невесомый. Я попыталась рассмотреть небо через его зеленую муть и прожилки, но не сумела.

– Дождю быть, – шепнула я, и сняла лист с лица.

Все так же пахло дымом, к нему примешивался запах жареного мяса. Я поняла, насколько хочу есть, представила, что сейчас выйду из-за кустов отряхивая колени, и попрошу кусочек. Чуть не рассмеялась. С неба упала первая капля, ударила меня о лоб, стекла в правый глаз. Я зажмурилась. Следующие капли были ещё менее деликатны. Лена, которую я уже ненавидела смеялась. Я отползла под батут, легла на прохладную, но сухую траву. Дождь разошёлся и бил упругими косыми струями в полную силу. Отсюда мне было видно Максима и его невесты. Та некоторое время звонко взвизгивала, словно ребёнок, а затем ушла в дом. Максим дожарил мясо, и судя по всему ушёл тоже. Я ждала долго.

Когда я вылезла из под батута дождь ещё шёл. Внутренний дворик был пуст. Я слишком устала, была слишком опустошена, чтобы прятаться, и покинула участок торопливо, но не скрываясь. Мне было все равно увидят меня или нет.

На улице Макса не ходил общественный транспорт. Я пересекла ещё две. Остановка была недалеко от шумного перекрестка. Потратив пять минут на поиски нужного маршрута, ещё тридцать на ожидание и дорогу я добралась до уже знакомого мне пятачка с рынком. Сырой, промозглый ветер не унимался. Я не знала, как включить в доме отопление. Но усталость вперемежку с холодом не хотели меня отпускать. Я вышла на улицу, набрала в поленнице дров. С третьей попытки затопила баню. И уже там, на скользкой мокрой лавке, среди клубов густого дыма позволила себе плакать. Некрасиво, размазывая слёзы по лицу, всхлипывая и повизгивая. Здесь никто не видит. Я сидела, поджав ноги, впившись зубами в кожу коленки. Наверняка останутся красные следы, мне все равно. Пот стекал по спине, а я все никак не могла согреться.

Ночью лежала, свернувшись калачиком под толстым одеялом и пыталась уснуть. Считала до сотни, потом ещё до одной, ещё…и так до бесконечности. Числа сливались в одну бессмысленную и беспощадную цифру, но пока я концентрировала своё внимание, я могла не думать. А когда уснула, снился мне Данька. О, это был очень странный сон. Я его осязала, я чувствовала, что Даня рядом, каждой клеточкой своего тела. Но я не видела его лица. Я даже не знала, как он выглядит. Понимала, что прошло несколько лет. Мой ребёнок вырос.

Младенческие кудряшки сострижены, припухлость щёк сошла на нет. Что я могу пройти мимо своего сына, и не узнать его. И словно потворствуя моим страхам, сон перенес меня в толпу людей. Боже, сколько там было народу. Сколько детей! Мальчишек в разноцветных футболках. И какой-то из них – мой сын. Но я не знаю кто! Я хватала каждого за руку, заглядывала в глаза, в надежде увидеть зелёные крапинки вокруг радужки. Но с каждого лица на меня смотрели совершенно чужие глаза.

Проснулась я сырым, холодным рассветом. Холодно было настолько, что даже не верилось, что море рядом. Хоть снова беги и растапливай баню. Я надела джинсы, толстовку, тёплые носки, сверху длинный халат. Вскипятила себе чая и грелась о чашку, глотая напиток маленькими, непередаваемо горячими глотками. Тепло разливалось по телу, поднималось солнце. Прогрохотал первый трамвай, за ним второй. Я посмотрела на время и решила – пора. Сбросила халат, обула кроссовки и пошла прочь из дома.

Маршрут я уже знала. Через некоторое, непродолжительное время я уже сидела на ступенях какого-то муниципального учреждения на перекрёстке улицы, по которой должен был проехать Макс. Держала в руках одноразовый стаканчик с паршивым кофе, крошила булку наглым голубям, смотрела на дорогу. Время девять, пора бы уже и на работу ехать, пока моя задница не отвалилась на каменной ступеньке сидя.

– Не верь ему, – сказала я серенькой невзрачной голубке, вокруг которой с песнями и танцами увивался претендент на будущее потомство. – Лапши на уши навешает в лучшем случае.

Голубка была явно умнее меня, прислушалась к совету, и улетела на крышу соседнего здания. А на светофоре прямо в двух шагах от меня остановилась машина моего мужа.

– Проклятье, – буркнула я, и уткнулась взглядом в землю.

Максим был слишком занят собой, чтобы смотреть по сторонам. Когда положенные секунды истекли, его машина резво дернулась вперёд, исчезла за поворотом. Я поднялась, отряхнула попу, повязала платочек поприличнее, глядя в своё отражение в окошке. В моих руках была простая пластиковая папка из ларька гор.печати, шариковая ручка. На листке в рядок написаны фамилии, первые пришедшие мне в голову. Так как голова у меня была однозначно кривая, фамилии тоже не удались. Здесь были и Задрижоповы, и Писечкины, и Криворучкины, и даже один Спиридон Неудачник. Главное столбик. Завернула за перекрёсток, прошлась решительно. Постучала в первый же дом, на газоне которого валялись игрушки. Открыла девушка в униформе.

– Здравствуйте, – улыбнулась я во все зубы, искренне надеясь тому, что синяки на скулах, оставленные Сашей уже совсем не видно.

– Здрасьте, – отозвалась девица.

– Компания 'Ваш уют'! Мы проводим опрос, целью которого является разъяснение необходимости вашей улице своей, персональной детской площадки! Сколько детей в вашей семье?

– Эм…два.

– Прекрасно! – снова улыбнулась я. – А где они?

– В Италии, три дня уже…

– Своего моря вам мало. А игрушки почему до сих пор не собрали?

– Что? – удивилась девушка.

– Не важно, – отмахнулась я.

Через несколько минут я знала, как зовут хозяйских детей, сколько им лет, и во что они любят играть. О своих хозяевах девушка могла беседовать бесконечно, но они не были мне интересны.

– А ещё дети на вашей улице есть? – девушка равнодушно рожала плечами. – Например вон в том доме? Ну ладно. Фамилия какая у ваших хозяев?

Возле Задрижоповых я аккуратным почерком записала Терентьевых. Попрощалась, пошла к заветному дому, стискивая потные ладони. Все будет хорошо, Вера, надо только верить. Я хмыкнула, потом улыбнулась. Надо же, какое имя у меня идиотское. Просто издевка судьбы а не имя. Я замерла на мощеном тротуаре перед домом. Хотелось спрятаться, как вчера, на четвереньки, забиться под батут. Но я не для этого пришла. Вздохнула глубже, вытерла ладони о джинсы, и пошла. Позвонила в дверь. Она была массивной, сделанной на совесть, отзвуков звонка и шагов я не слышала. А потом дверь открылась.

– Да? – спросила она. – Кто вы?

А я смотрела на неё. Молодая, какая же она молодая. Чем-то…на меня похожа. Не нынешнюю, а молодую, наивную. Свежее личико, ясные глаза. Карие глаза. Даже, блядь, коса есть. И платье с неглубоким вырезом из лёгкого трикотажа.

Скромненькое такое, по колено. Мне вдруг стало жаль её. Может от того, что меня тогда никто не пожалел. Хотелось сказать ей – беги ты отсюда. От богатых мужиков беги, от лёгкой жизни… Но боюсь, она бы меня не поняла. Поэтому я сделала усилие, и в очередной раз улыбнулась.

– Здравствуйте! Я насчёт строительства детской площадке на вашей улице! Собираю информацию о количестве детей, их возрасте и предпочтениях.

– Я не разглашаю никакой личной информации, – сказала девушка и попыталась захлопнуть дверь. Я не позволила, выставив вперёд ногу. Тяжёлая дверь больно стукнула по ноге, я скрипнула зубами.

– Лена, – терпеливо сказала я.

– Откуда вы знаете моё имя?

– Тереньтевы сказали, – махнула я рукой в сторону соседского дома.

– Они на отдыхе. Если вы сейчас же не уйдёте, я вызову полицию.

В её глазах было упрямство. Мою жалость как ветром сдуло. Мне хотелось толкнуть её внутрь дома, захлопнуть за собой дверь, а потом показать этой девочке, что такое больно. Не так, как это продемонстрировали мне. В облегченной версии. Но так, чтобы она разревелась, размазывая слёзы кулаками по юным щечкам, и все мне выложила. Все, что знает.

Я поняла, что я это сделаю. Сейчас. У меня уже в ладонях зудело от желания вцепиться ей в волосы. Я нажала на дверь – Лена испугалась. Я бы на её месте испугалась тоже. Не сейчас, сейчас я ничего не боюсь. Тогда, много лет назад.

– Лена? У тебя все хорошо?

Женский голос раздался из глубины дома. Я отступила назад. Лене повезло. Наверное и мне тоже. Кто-то уберёг меня от ошибки, от опрометчивого решения.

– Прошу прощения за беспокойство, – процедила я, и пошла прочь, гадая, расскажет ли она о моём визите Максиму.

Через десяток метров я обернулась – Лена все так же стояла в открытых дверях и смотрела мне вслед. Боится. Правильно боишься, девочка. Если я узнаю, что все эти годы Максим скрывал от меня Даньку, от твоей комфортной жизни не останется или следа.

Я доехала до моря. Ненастное утро сменилось солнечным и жарким днём. На пляже уже бегали дети, громко лаяла на прибой собака. Волна её завораживала, но ступить она в неё не решалась, отпрыгивала и рычала. Я отошла в сторону от людского скопления, от чужих глаз. Здесь, на мелкой гальке лежала одинокая девушка и читала книгу. Так даже спокойнее. Я сбросила верхнюю одежду и зашла в море. Вода была достаточно холодной, но поплавала я с удовольствием.

Не думай, говорила я себе, задерживала дыхание и ныряла, как можно глубже. Если думать, можно сойти с ума. Сначала надо разложить все мысли и домыслы по полочкам, разобрать, что есть факт, а что бред рожденный моей воспаленной фантазии. Ещё я боролась с желанием пойти в дом Макса, проникнуть внутрь, обследовать. Но Максим не Саша, снимать такой финт не прокатит. Я и сейчас боялась возвращаться домой, мне казалось, что там меня ждёт мой муж, разъяренный тем, что я напугала его невесту.

Снова пошёл дождь. Всех отдыхающих словно смыло с улиц. Лица встречающихся людей были унылы - отпуск не задался. Я могла бы их понять, но мне до погоды не было никакого дела: льёт и льёт себе. Шла я домой медленно – тянула время. Мне казалось: я вернусь, а дома Макс. Злой. Готовый покарать меня за то, что я нарушила покой его дома. Интересно, он любит эту свою девочку? Или просто берёт её в жены из каких-то своих соображений, как меня когда-то?

Громко лаяла Булька. Я не заметила, как стала называть так соседского щенка, который правда ни капли был не похож на нашего Бо. Дверь в дом была заперта, я не помнила, горел ли в нем свет вечерами. Кормил кто-нибудь щенка? Вошла в свой пустой дом, взяла пару последних сосисок, перелезла уже почти привычно через забор и скормила их щенку.

Дом был отмыт дочиста. Я полистала стопку пожелтевших от времени газет, которые лежали в серванте. Металась из угла в угол, не в силах найти себе места. Вечер никак не хотел наступать, Максим не приехал, хорошо это или плохо... Наверное плохо, может, если бы он приехал в ярости, мы бы все же поговорили… Я уснула, а когда проснулась солнце только садилось. Все тело ломило, мне казалось, я умудрилась поймать простуду. Монотонно стучали по крыше капли дождя. Мои единственные джинсы, купленные Максимом, так и не высохли. Я долго уговаривать себя сидеть на месте. Так долго, что пожарила курицу и даже сварила суп. Не знаю зачем. Мне нужно было занять себя, а монотонный стук ножа о разделочную доску успокаивал. Я не заметила, как порубила на кубики целую горку картофеля, который некому было есть. По дому плыли аппетитные запахи: от ещё не успевшей остыть духовки шло тепло, а я устала сражаться сама с собой.