Танго втроем + бонус

Глава 26

Я так и не смогла уснуть. Либо просто передоз сном, либо волнение. Саша спал, уткнувшись лицом в мои волосы, а думала. Миллионы раз прокручивала предстоящую встречу с сыном. И каждый раз пугалась все больше. Где он сейчас? Где Макс его прячет? Не обижают ли его? Вряд ли, Максим бы не позволил…

Забрезжил серый рассвет, затем в полную силу вступило утро. Неожиданно солнечное, после пасмурных и влажных дней. Я выбралась из объятий Саши, сварила себе кофе, вышла с ним на лоджию. Город просыпался, бурлил. Последние дни недогулянного до конца отпуска. Смех, вино, прогулки. Родные рядом. А у меня - никого, много лет уже. Я подавила приступ зависти к чужим людям, напомнив, что сегодня я увижу своего сына. Сына, которого считала погибшим. И одно лишь знание, что он жив, должно возродить, отчего же никак не получается?

– Проснулась? – спросил Саша в спину. Я кивнула. – Почему так рано?

Я пожала плечами. Кофе стремительно остывал. Мне показалось, или с востока вновь наползает тёмная туча? Она была бы кстати. Гнетущее предчувствие беды не отпускало, тревога истерзала и выжала досуха. Я устала. Однажды я просто упаду и не встану. И буду наслаждаться тем, что вставать, улыбаться и говорить уже не надо.

Утренний душ, лёгкий завтрак, беглые взгляды и недомолвки. Мы молчим. Наше молчание некомфортно, оно мучает меня. Я боюсь, когда Саша молчит, лучше бы кричал, право слово. Зря я вчера так… не надо было. Стрелки на часах неумолимо кружатся, все быстрее, моя встреча с сыном все ближе. На очереди салон красоты. Я стою перед зеркалом, смотрю на себя. Я не хочу, чтобы сын видел меня такой. Сломанной. Сейчас я остро, как никогда, хочу вернуть свои косы. Но если волосы - цена за счастье, пусть за самую капельку, то я отделалась легко.

Мастер уже знакомый. Смотрит на меня, улыбается. Мои волосы немного отросли и теперь выглядят не так эксцентрично, просто очень короткая стрижка.

– Что сейчас? – спрашивает она.

Она предчувствует новый эксперимент. Она их любит. Её радует мысль, что творение её рук будет шокировать прохожих. Но сейчас я думаю не об этом, я её разочарую.

– Максимально близко к моему естественному цвету, – прошу я.

Уголки губ девушки опускаются. Ничего, будут и на её веку отчаявшиеся Мальвины, я - всё, завязываю. Сегодня я встречусь с Данькой. Сердце снова грохочет, стоит мне только об этом подумать, хотя пора бы уже свыкнуться с этой мыслью. Я закрываю глаза, а осторожные руки мастера касаются моих волос, наносят прохладную краску. Прошу отвернуть меня от зеркала – не хочу себя видеть. Затем гудит фен, гуляет по лицу кисточка. Я заглядываю в зеркало, уже перед выходом. Остаюсь довольна настолько, насколько это возможно в моём состоянии. Я – сама респектабельность. Моё платье строгое, но элегантное. Сюда прекрасно вписалась подаренная Сашкой жемчужина. Макияж практически незаметен. Он не бросок, именно такой, каким и должен быть на детском празднике. Я кажусь себе свежее, моложе на несколько лет. Вернуть бы иллюзии и веру в жизнь и добро пожаловать, Вера, версия первая. Но с ними я рассталась безвозвратно и ничего хорошего уже не жду. Снова стискиваю кулаки, пытаюсь прогнать тревогу и не удаётся.

– Шампанское? – предлагает Саша уже в машине.

Я хочу отказаться. Саша меня пугает. Мы едем в длинном лимузине. Несмотря на прошлое богатство, в таком автомобиле я ездила только на свою свадьбу и сейчас чувствую себя нелепо. Он не смотрит на меня и все равно наливает полный бокал. Я принимаю его. Автомобиль перебирается через лежачего полицейского, вздрагивает всем своим металлическим нутром, несколько капель выплескивается на моё обтянутое чулком колено. Я стираю их ладонью, радуясь, что это не вино – заметных пятен не останется.

– За нас, любимая, – салютует Саша.

Он меня пугает. В последние сутки даже больше, чем за те дни, что я была заперта в его доме. Саша внимательно смотрит, ждёт. Я пью до дна, мелкими глотками. Ощущение, словно я ртуть пью. Вкуса не чувствую, а по венам вместо лёгкого, приносящего облегчения опьянения, разливается страх.

– За нас, – повторяю я эхом.

Саша курит, я выхожу на стоянку, не дожидаясь его. Стоянка подземная, но я чувствую ветер. Сырость, которую он с собой несёт. Наверное, начался дождь, а я, погруженная в свои мысли, этого не заметила. Кожа покрывается мурашками. Внезапно мне хочется вновь забраться в тёплый салон автомобиля, уехать прочь. Это трусость. Я смотрю наверх. Надо мной серый, бетонный потолок. Над ним десятки этажей, тонны и тонны, которые могут раздавить, превратить меня буквально в мокрое место. Я смотрю в потолок словно зачарованная и наверняка выгляжу нелепо. Возможно, там наверху мой Данька, может он уже приехал. Я озираюсь по сторонам, пытаясь отыскать машину Макса, среди десятков других, но мне это не удаётся. Здесь, под равнодушным светом ламп, они все кажутся такими одинаковыми. Зато именно сейчас я понимаю, что мой страх неважен. Такой мелкий, незначительный. Сейчас я увижу своего сына. Максим меня не обманет, я свято в это верю.

– Саша, – тороплю я. – Пошли скорее. Я три дня проспала, вдруг что-то идёт не так? Я должна проверить.

Саша выходит из машины, отбрасывает докуренную до фильтра сигарету на пол. Мы идём к лифту, я сержусь, что так медленно, мне хочется быстрее. Вдруг думаю, что Максим мог припарковаться на улице перед зданием, и поэтому я не нашла его машины. Сейчас не дождется меня и уедет, и Даньку с собой заберёт. Да, это паранойя, но я ничего не могу с собой поделать. В здании чертовски много этажей, а лифт ползет так медленно.

Я зря себя накручивала: зал был пуст. На сцене устанавливали аппаратуру, мои три подружки развешивали шарики, ползая по стремянкам. Я приехала одной из первых. Мой взгляд метался по залу, выискивая знакомые лица – никого. Кроме меня и организаторов - только две мамочки. У обеих девочки. Очаровательные, улыбчивые, в пышных платьях и элегантных туфельках. Принцессы. Но я искала мальчика. С не по годам серьёзными каре-зелеными глазами.

Моё сердце совершало кульбит каждый раз как кто-то входил в распахнутые двери: мне казалось, что вот-вот я умру. Мне хотелось броситься вниз, на первый этаж, и караулить у входа, но рука Сашки крепко удерживала на месте, напоминая на каком свете я нахожусь. Визжали дети, уже включили музыку. Клоун с огромным, чуть покачивающимся носом, навевающим не слишком приличные ассоциации, развлекал всех приходящих деток. Мамы стояли отдельно, собравшись в кружок по интересам. Совсем недавно я бы остро им завидовала, сейчас мне было не до них.

Рядом раздался оглушительный треск, я вздрогнула. Воздушный шарик. Я была так взвинчена, что вскрикнула, сразу же виновато улыбнувшись Саше. Он потянул меня к дверям, ведущим за кулисы – нам предстояло открывать праздник, гости уже рассаживались по своим местам. Первые ряды - сплошняком детки, а дальше родители, у многих на руках младшенькие.

Со сцены было видно куда больше. Я оглядывала ряд за рядом, не осознанно сердилась на детей, связки шаров в руках которых мешали мне разглядеть тех, кто был позади. Саша говорил, я знала наизусть каждое слово – сама написала речь. Моя работа - улыбаться. Раздаются аплодисменты, теперь мы стоим с краю сцены, вместе с аниматорами. Под задорную музыку к нам поднимаются ребята-первоклашки. Да, сегодня далеко не первое сентября, но многие из них в форме. Вид ребят, у некоторых щербины от выпавших молочных зубов, в тщательно наглаженных юбочках и брючках неожиданно умиляет, вплоть до слез, которые я с трудом сдерживаю. Сашка при помощи клоуна раздает будущим школьникам разноцветные рюкзачки, каждый из которых собрала я. В них яркие карандаши, смешные ластики, первый школьный дневник, много всего, что я хотела бы купить своему сыну. Семнадцать мальчишек и девчонок, а я все смотрю в зал и не вижу Максима. Обманул? Церемония чествования первоклашек завершается, в зал выбегают напряжённые актёры, поднимается кутерьма, к потолку летят шары. Сейчас самое смешное. И каждый презент найдёт своего нового хозяина. Мы спускаемся в зал, попадаем в разряженную толпу. Хлопушки, музыка, дети, дети. Я начинаю отчаиваться. С каждой следующей секундой, которая отмеряется ударом моего сердца, я все чётче начинаю понимать, что просто умру. Сначала упаду на пол, буду выть и истерично кататься, сбивая всех с ног, просто пытаясь в истерике выплеснуть все накопившееся отчаяние. А потом меня просто разорвет. Так вот некрасиво закончится моя история.

– Максим опоздал, – недовольно говорит Саша. – Мог бы явиться вовремя, коли пробился в партнёры.

– Он пришёл? Где? – я стараюсь не кричать, но получается плохо.

Надеюсь, что Саша спишет это на то, что я хочу перекричать музыку. Он ведёт меня прочь, я послушно иду за ним, цепляясь за его руку, как утопающий за соломинку. Смешно, но в эту секунду, Сашка - это все, что у меня есть. Да, я с готовностью предам его, может даже в следующую минуту, но сейчас он - мой мир. Он прячет меня за своей пазухой, по своему оберегая, как мать своё дитя.

– Вон, – показывает Саша пальцем.

Я смотрю в указанном направлении и правда вижу Максима. Ноги хотят подкоситься, но я себя контролирую. Вдыхаю, глубже, ещё раз. Иду вперёд. Раздаётся смех – надувают пузыри. Гигантский, колеблющийся и переливающийся всеми цветами радуги, пузырь появляется передо мной внезапно. Я не успеваю среагировать и врезаюсь в него. На какое-то мгновение он обволакивает меня лёгкой, едва ощутимой прохладной влагой и лопается, с тонким, слышимым, наверное, только мне, звоном. Странно, но именно это меня отрезвляет. Я беру себя в руки, по крайней мере, мне так кажется.

Максим стоит недалеко от входа. Он один и чувствует себя явно неуверенно. Лена в стороне. На ней лёгкий брючный костюм, шелковый шарфик на плечах, волосы аккуратно забраны в небрежную причёску. Господи, какая она вся… чистенькая. Ненавижу её. Но нужна мне не она. Я вновь готова кричать от отчаяния. Где Данька?

– Замечательный праздник, – улыбается мне Лена. – Это вы здорово придумали. Правда, Максим?

Максим кивает. Он старается не смотреть мне в глаза, а мне это так нужно, как никогда в жизни. Я ищу его взгляд и умираю от ожидания. Наконец он словно решается, поднимает голову. Где он? Я спрашиваю одними глазами. Но он понимает. Кивает в сторону.

А я… стою, как вкопанная. Боюсь повернуться. И кажется, что тихо так, словно все замерло в ожидании. На деле играет музыка, визжат, смеются дети. Среди них – мой сын. Я осмысливаю, укладываю это в голове. Стискиваю кулаки так, что ногти впиваются в кожу. Поворачиваюсь. Здесь десятки детей, от самых маленьких, до тех, что уже вступают в пору юношества. Но Даньку я нахожу сразу, безошибочно, несмотря на то, что он стоит спиной ко мне. В груди становится так жарко, что мне страшно, что я умру. Тогда я точно напугаю и Даню и всех остальных детей.

Я стою. Заставляю себя усилием воли стоять на месте. Не упасть, не бежать к нему. Сзади подходит Максим, стоит так близко, что я слышу его дыхание.

– Завтра, - говорит он. – Завтра мы встретимся втроем. Я вас… познакомлю.

Мне становится невыносимо горько от того, что мне придётся знакомиться со своим же собственным сыном. Завоёвывать его симпатию, доверию.