Танго втроем + бонус

Глава 14

Солнце пробивалось через занавески. Золотилась в воздухе пыль. Красиво. Я даже зависла на несколько минут рассматривая, как лениво и грациозно кружатся в танце пылинки. В голове у меня гудело. Ровным фоном. Мешая думать. Я страдальчески сморщилась. Выпить бы аспиринку. Словно с похмелья, как в мои студенческие годы. Я так и не поняла, спала ли я ночью. Лежала, смотрела в темноту и думала. Пьянела от своих мыслей. Проваливалась в бред. Наступило утро, а я все так же валялась. Тело затекло, я лежала, свернувшись на диванчике в холле. С трудом, покряхтывая, словно столетняя бабка, я поднялась. Потянулась, чувствуя, как лениво заработали мышцы. Прошлась по квартире. Она была запущена – сразу видно, что Саша не баловал её своим присутствием. Посмотрела на часы - лишь начало седьмого. Саша все спал. Сколько часов уже? Может он умер? Я чуть не засмеялась. Это было очень, очень забавно, если бы он умер именно сейчас, когда так мне нужен. И да, обидно ещё.

Саша спал раскинувшись на постели. Его грудь даже не вздымалась, на мгновение я и правда поверила, что он мертв. Испугалась. Как мать, которая панически боится, что её ребёнок перестанет дышать во сне. Правда никаких тёплых чувств к Саше я не питала. Дошла до кровати в два шага, прижала палец к покрытой жесткими щетинками шее. Пульс бился. Ровно, сильно. Ещё бы, такие не умирают. До последнего портят всем жизнь, отравляют воздух, которым дышат, как алкоголем, стойкий запах котрого расплылся по комнате.

Я вышла. Прошла по холлу мимо лифта, даже не подошла к нему. Все потом. Приняла душ. Сидела на дне кабинки, позволяла струям воды бить в спину, и не находила в себе сил пошевелиться. Все же помыла голову, нашла в одном из шкафчиков упакованную зубную щетку. А Саша все спал.

В холодильнике было пусто. Почти. Я нашла открытую пачку творога, несколько яиц. В шкафу упаковка муки, даже не початая. Стоящая тут, потому что здесь её место, никому не нужная. Налепила сырников. Как раньше, много лет назад. Даньке они нравились…

Саша пришёл на запах. Постоял в дверях, молча. Словно прицениваясь.

– Я думал, ты уйдёшь, – наконец сказал он.

– Как видишь, – пожала плечами я. – Иди в душ, скоро будет готово.

Когда он вернулся, сырники лежали на тарелке золотистой, ароматной горкой. В чашках дымился кофе. Что- что, а кофе у Саши был отменным. Сам Саша начисто побрился, надел свежую футболку. В два глотка выпил кофе, сжевал сырник. На меня посмотрел вновь. Я заставляла себя есть – мне нужны силы. Силы и трезвый ум.

– Ещё кофе налей, – попросил Саша.

Я налила, поставила на столе перед ним. Дымилась в его руках сигарета. Я боялась, что он вновь начнёт пить. Трезвым он не знал, что со мной делать. А пьяным был слишком уверен в себе. Мне бы золотую середину… Он допил кофе, загасил сигарету прямо в тонкой, фарфоровой чашке. Я поморщилась, но промолчала. Не моя посуда, пусть делает, что хочет. У меня своего вообще ничего, даже достоинства. Да и не нужно оно мне, без него в этой сучьей жизни гораздо проще. А ещё без иллюзий. Отказаться бы ещё и от надежд, но это сильнее меня. Мы молчали: и сказать нечего, и молчать дальше нет сил.

– Что делать будем дальше? – наконец произнесла я.

– Не знаю, – ответил он. – Ты, например, могла бы убить меня, пока я сплю. Это решило бы все твои проблемы.

– Саша, – устало сказала я. – У меня так много проблем, что один твой труп не спасёт.

Мы снова замолчали. Саша встал, начал открывать шкафчики. Видимо в поисках той бутылки, что не допил вчера. Я вздохнула. Трезвый Саша меня не прельщал, а пьяный уже тем более. По крайней мере сейчас.

– Саша, – попросила я. – Не пей. Пожалуйста.

Он фыркнул, даже весело. Нашёл бутылку в холодильнике. Налил бокал, выпил. Заел сырником. Я посмотрела на настенные часы – все ещё утро. На работу он, судя по всему, не собирался. Я с тоской подумала о том, что мы вместе на целый день. И что зря я не попыталась уйти. Может Сашка слишком слаб для того, чтобы на него ставить? Может проще одной? Одной мне привычнее… Но не стоит забывать, что этот мир для мужиков. Одна глупая и слабая баба ничего не сделает. Зато при поддержке… Вот сейчас, если я ничего не сделаю, Саша напьется. Пьяным начнёт самоутверждаться на мне. Истерзает меня физически и морально. Надо его приручить. Надо показать ему, что может быть иначе. Иначе он просто доломает меня до конца и выбросит. А я не могу себе этого позволить. Я сейчас жить хочу, как никогда раньше.

Я словно к стулу прилипла. Как представила, что предстоит, мороз по коже. Даже тошнота поднялась, замутило, запах кофе казался отвратительным. Я решительно отодвинула от себя чашку. Встала. Ну же, Вера, давай. Ты делала это миллион раз. От миллион первого точно не умрёшь. Тем более лучше делать это сейчас, пока он не пьян. Ты же знаешь.

– Господи, как я это все ненавижу, – сказала я себе шепотом, одними губами.

– Что? – переспросил Саша.

Он стоял ко мне спиной. Резал лимон на тонкие кружочки тем самым ножом, что я вчера для себя приметила. В бутылке не такая доза, чтобы довести взрослого мужика до умопомешательства, но я не поверю в то, что в этой квартире не найдётся бара, напичканного алкоголем. А если я хочу сделать своё существование сносным, позволять ему пить нельзя. По крайней мере не сейчас. Поэтому я сбросила халат. Он упал на пол тихим шелестом. Саша услышал, его плечи напряглись. Ничего милый, если кому и должно быть страшно, так это мне. Я шагнула к нему, коснулась его спины. Мышцы каменные, неужели, он меня боится?

Я обняла его спину. Скользнула руками по груди, затем под футболку. По тонкой полоске волос, что уходила под резинку шорт. Туда, за ней, ниже.

– Что ты делаешь?

– А незаметно?

Я улыбнулась. Заставила себя улыбнуться. Я его не боюсь, нет. Мне просто себя жалко. А жалеть себя тоже нельзя. Так я ничего не добьюсь. Давай, Вера, включай свои актёрские способности. И делай это поскорее. Саша стоял неподвижно. А затем, рывком, обернулся, вынудив меня отшатнуться. Окинул меня взглядом с головы до ног. Я постаралась не прикрыться руками. Парадоксально, но пьяного Сашу у меня легче выходило не бояться, он сам себе не принадлежал. А сейчас смотрит, думает. О чем думает? Неизвестно. Неизвестно и то, хватит ли моему телу привлекательности, чтобы эти мысли из его головы выбить.

– Ты что задумала, Вера? – спросил он.

– Ничего. Я просто хочу приятно провести время.

– Ха, – коротко сказал Саша. – Это очень забавно.

Ни хрена не было забавно стоять голой перед мужиком, в руке которого нож. И пытаться изображать энтузиазм. Хотелось схватить халат, замотаться в него и бежать бегом отсюда, пусть даже в окошко с шестнадцатого этажа вниз. Но я напомнила себе – Даня. Максим. А без этого чокнутого ублюдка я к нему не подберусь, и думать нечего.

– Это стокгольмский синдром, Саша, – я постаралась, чтобы мой голос звучал серьёзно.

А в конце фразы подпустила улыбку. Словно нечаянную, а на деле - запланированную. Стоившую мне миллиона нервных клеток. Наплевать на них, мне и в броне живётся неплохо. Он засмеялся. Протянул вперёд руку. Коснулся моего соска. Обвел его пальцем. Потом провёл по ключице, шее, чуть коснулся мочки уха. По скуле, до подбородка, на губы. Я задрожала. Не от его прикосновения. А от его взгляда, проницательного, он, по-моему, не моргнул ни разу даже. И я, словно, мы в гляделки играем - кто кого. Наконец, я не выдержала и закрыла глаза. Коснулась губами его пальца. Кислый лимонный сок - я едва сдержалась, чтобы не поморщиться. А затем втянула его палец глубже в рот.

– В какие игры ты играешь, Вера?

– Я не играю… я так живу.

Он усмехнулся. Отложил нож, я слышала, как он звякнул о столешницу. Провёл пальцем, мокрым от слюны по моим губам. Затем рывком поднял меня за бедра и посадил на стол. Отстранился, сбросил одежду. Прижался ко мне. Боже, какая горячая у него кожа. Я закинула руки на его плечи, приникла ещё ближе, настолько, насколько это возможно. Я хотела ласкать его, это было бы очень кстати, но не могла себя заставить. Ничего… для первого раза тоже неплохо. Я же умненькая. Я учусь.

Мои ноги обхватили его бедра. Член упирался в промежность, я очень переживала, что вновь окажусь суха и это его разозлит, покажет, насколько я притворяюсь. Но, блядь, я могла заставить шевелиться свои руки и ноги, но как заставить себя возбудиться? Сашка гладил мою спину. Молчал. Это молчание меня пугало. Казалось, я недоигрываю и он не верит.

Тогда, когда надо мной глумились, мне было слишком больно, чтобы даже думать. Саша - мудак. Но он не умеет делать так больно. Сейчас его руки касались меня даже нежно. Скажи себе, что это Максим. Да, ты его ненавидишь. Но тогда, да и всегда, он был лучшим. Самым последним подлецом и самым нежным любовником. Представь себе, что это его руки. Что тебе девятнадцать и ты не знаешь, насколько паршив этот мир. Что ещё веришь, что все может быть… не так. Не так, как все вышло в итоге.

– Ты меня хочешь? – спросил он снова. С недоверием.

– Да.

Он рывком толкнулся внутрь меня. Максима вообразить так и не удалось, слишком много образов смешивалось, стоило только закрыть глаза. Но тело, видимо, смирилось. Или просто… Максим его вылечил. Неважно. Главное мне сейчас, чтобы Саша, мой персональный маньяк, был доволен. Он двигался во мне глубокими, размеренными толчками, стол чуть поскрипывал в такт. Я оторвалась от его плеч, откинулась назад, чтобы дать ему больше свободы действий. Чтобы он быстрее кончил. Тарелка с сырниками упала на пол, запахло творогом. Я ударилась локтем и не сдержала стона. Саша наверное решил, что от удовольствия, ускорился, и вскоре застонала и сам. Упал на меня, горячий, покрытый испариной, тяжёлый.

Мне было больно, он прижал меня к жёсткой поверхности стола, которую я чувствовала каждым позвонком. Но я терпела. Обняла его. Глаза открыла и смахнула с его лба порядку волос.

– Видишь Саша, я на твоей стороне.

Он поднялся, надел шорты, оставив меня распластанной на столе.

– А раньше на чьей была?

Я промолчала. Сказать было нечего. Раньше я просто существовала, а сейчас у меня цель есть. Саша вышел на лоджию, запахло дымом. Я убрала бутылку в холодильник, надеясь, что сегодня он к ней уже не вернётся. И как была, нагая, прошла следом за ним.

Вид открывался шикарный: море, горы, лес. Сам город. Я села, словно собачка, у его ног, любуясь дымкой горизонта через стеклянные стены. Саша тяжело опустился рядом со мной. Докурил, размахнувшись бросил сигарету вниз и повернулся ко мне.

– Ты странная.

– Да, – согласилась я. – Зато твоя.

Сделала над собой усилие, приблизила его лицо к своему. Так, как когда-то давно заглядывала в глаза Максима. Здорово, что у Саши глаза совсем не такие. Не стоит смешивать. Даже в голове. Славно, что у меня это не получилось. Тем более не стоит привязываться. Ты - всего лишь инструмент, Саша. А я твоя игрушка. Странная, непонятная. Интересная. И надеюсь исчезнуть до того, как исчерпаю твой интерес до дна. В такие игры я и сама ещё не играла. И даже не ожидала, что это будет так увлекательно.

Я лизнула его губу, а затем поцеловала. Он не отвечал, скорее позволял мне себя целовать. Наверное, я - лысая и чокнутая девица, его пугала. Так даже лучше. А то, что он меня хочет, я и так знаю. Я льнула к телу Саши, а сама думала. Обо всем сразу. О Максиме. О том, насколько сладка будет месть. Обо всем думала, кроме Даньки. Это потом. Когда убью всех, своими или чужими руками, когда крови напьюсь, когда стану свободной и цельной. Тогда я заберу своего ребёнка.