Бывшая под елку

— И что в этом плохого?

— Что плохого? — Я испускаю удушливый смешок. — Да все! Я забеременела в восемнадцать и вся моя жизнь перевернулась вверх дном. Нет, я ни капли не жалею, что родила Женю, это лучшее, что могло случиться со мной, но я жалею, что это случилось так рано, потому что я… Я была слишком молода, наивна и глупа, я смотрела на тебя как на Бога, а ты этим и пользовался! Ты хоть раз пробовал поставить себя на мое место? Ты целыми днями пропадал на своей чертовой работе, целыми днями…

— Да, целыми днями! — взрывается он. — Но я, блядь, делал это для нас!

— Ты делал это для себя, чтобы стать лучшим! Я, может быть, тоже хотела построить карьеру, но не имела даже возможности доучиться, потому что с утра до вечера сидела с ребенком! Одна! Тебя никогда не было рядом! Зато ты с удовольствием составлял компанию вечному столпотворению баб вокруг тебя! На любой выбор! Я только и успевала смотреть в соцсетях, как мой муж то с одной обедает, то со второй, фото, лайки, вечные сообщения даже в твои ничтожные выходные! Я… я… — Я сжимаю челюсти, понимая, что голос уже дрожит от подступающих слез. — А я в свои девятнадцать сидела в четырех стенах, у меня не было ни подруг, ни учебы… ничего. Ты был успешной яркой картинкой, а я серым пятном на ней. Ты хоть вспомни, сколько раз я хотела выйти на работу хотя бы гребаной официанткой, хотя бы на пару вечеров в неделю, но ты вечно убеждал меня, что вот-вот, подожди, скоро график нормализуется, но ничего не нормализовалось!

Тимур видит, что я на грани, и медленно выдыхает, стараясь сохранять терпение, после чего произносит устало:

— Какие вечера, Саша? Ты бы потом весь день носом клевала от недосыпа! Как бы ты за Женей днем смотрела? И потом вспомни, какого она давала нам жару по ночам.

— Я-то помню. Это ведь я вставала к ней, кормила, укачивала по полночи, потому что ты слишком уставал после своих встреч! — произношу последние слова с издевкой, с трудом подавляя вновь накатившую ревность и обиду.

Выдержка Тимура снова подводит его, и он повышает голос, всплескивая руками:

— Да сколько можно повторять, что я никогда не изменял тебе⁈ Это были деловые встречи и только!

Я и верю ему, и понимаю, что хожу по кругу со своими обидами, но в то же время что-то не дает мне закрыть эту дверь, выбросить от нее ключ и войти в новую, которую он уже распахнул для меня.

— Тогда почему ты ни разу не взял меня с собой? Да даже не на встречу, а хотя бы просто вместе прогуляться и посидеть в кафе? Но у тебя же вечно не хватало времени. Признайся, ты просто стыдился меня. Успешный красивый муж и тупая необразованная жена в вечно застиранной футболке! — мой голос сочится горечью и дрожит, но я из последних сил выжидающе смотрю Тимуру в глаза, пытаясь увидеть там ответ раньше, чем он сорвется с его губ.

— Боже, какой бред! — Тимур подходит ко мне вплотную и слегка встряхивает за плечи. В его взгляде горит смесь раздражения и непонимания. — Саша, я хоть раз, хоть одним словом или взглядом намекнул, что ты глупая или необразованная?

Я сбрасываю его руки и, покачивая головой, отступаю на шаг назад, упираясь спиной в шкаф.

— Мне не нужны были слова! За тебя говорили твои поступки! Тебя никогда не было рядом!

Тимур сердито выдыхает в сторону и поворачивает голову ко мне.

— Да я из кожи вон лез, чтобы вам не приходилось переживать о завтрашнем дне! И знаешь, мне тоже хотелось, приходя домой, получать улыбку и объятия, а не упреки! Неужели так трудно было просто верить в меня и набраться терпения?

— Если бы не верила, не вышла бы замуж. Никто не верил в тебя больше, чем я! И я надеялась, что и ты в меня поверишь, что я так же ценна для тебя, как и твоя карьера. Ведь, когда я забеременела, ты дал обещание, что все будет хорошо, мне не о чем переживать и мы с ребенком ни в чем не будем нуждаться. Но не сдержал его…

— Неправда, — перебивает он, — я впахивал как проклятый, и вы действительно ни в чем не нуждались.

— Мы нуждались в тебе!!! Как ты не понимаешь?..

Голос все-таки срывается, и слезы скатываются по щекам, обжигая кожу, но я даже не пытаюсь стирать их. Может, хоть так получится отпустить часть боли и освободиться от этой бетонной плиты, давящей на сердце. Взгляд Тимура тут же теряет воинственность, и он выдыхает, словно из него выкачали весь воздух. Белов делает шаг ко мне и, заключив мое лицо в ладони, осторожно вытирает большими пальцами слезы и смотрит теперь с такой нежностью и тоской, что это почти невыносимо.

— Саша…

Я, словно кролик под взглядом удава, замираю и чувствую, как проваливаюсь в карие омуты, наблюдая, как они становятся все ближе. Сердце срывается в галоп, когда губы обдает горячим дыханием Белова, и я рвано выдыхаю:

— Не надо…

Но его губы неумолимо приближаются, и я уже вся напрягаюсь, собираясь вырвать лицо из его хватки и отвернуться, как вдруг Тимур сам отстраняется.

— Блядь… — цедит он сквозь зубы, вскинув голову. — Если это Дэн, я его прибью.

Я не сразу понимаю, что происходит, но потом слышу, что в дверь стучат. Дымка в голове рассеивается, и реальность возвращается. И возвращается она особенно резко, потому что Тимур открывает дверь и я слышу знакомый голос:

— Добрый вечер. — Игорь прокашливается от неудобства. — Я за Александрой.

Тимур стоит ко мне боком, и я вижу, как он, сжав челюсть, пристально осматривает незваного гостя с головы до ног, после чего вопросительно поворачивается ко мне, прожигая недоверчивым взглядом, но дверь при этом шире не открывает, явно не желая впускать гостя в дом. Он с такой силой сжимает ручку, что костяшки его пальцев побелели — значит, едва сдерживает злость. Что ж, сейчас это к лучшему, с его злостью мне справиться легче, чем с нежностью. Так мне будет проще уехать и наконец разобраться в своей жизни.

Я на несколько мгновений опускаю глаза в пол, чтобы взять себя в руки, незаметно вздыхаю и, вытерев остатки слез, подхожу к Тимуру. Не глядя на него, накрываю ладонью его пальцы на ручке, заставляя отпустить ее, и сама раскрываю дверь шире, встречаясь решительным взглядом с гостем.

— Игорь, привет. Спасибо, что приехал. Я сейчас выйду.

Я разворачиваюсь и быстро иду в гардеробную за шубой, пытаясь усмирить то, что после себя оставило землятресение из эмоций.

Но на обратном пути меня останавливает стена в виде Белова. Втянув носом воздух, я собираюсь обойти его, но он снова преграждает мне путь, выставив передо мной руку.

— Уйдешь сейчас, и я больше не побегу за тобой, Саш.

Я тяжело сглатываю и прикладываю все усилия, чтобы мог голос прозвучал равнодушно.

— Твое право. Отойди, мне пора. — Киваю на дверь, устав от наших стычек. — Женю я заберу завтра, когда приеду за машиной.

Убрав его руку, я буквально вырываюсь из дома в ночную прохладу морозной зимы, но вздрагиваю, когда слышу череду сокрушающих ударов в стену. Дыхание ломается, и я накрываю рот ладонью, чтобы сдержать рвущиеся рыдания.

Уходи, глупая.

— С тобой все в порядке? — раздается взволнованный голос Игоря, и я замираю. Мне требуется секунда, а может, больше, чтобы перевести дыхание и сморгнуть непрошенные слезы.

Пробежав пальцами по лицу, я глубоко вдыхаю жгучий воздух и поворачиваюсь к Игорю.

— Да. Все нормально. Поехали.

Запахнув шубу покрепче, я первая спускаюсь с крыльца, пытаясь не думать о последних словах Тимура и его мягком, но серьезном голосе. Он не шутил и не шантажировал. Он дал мне выбор. И я им воспользуюсь.