Тайные мечты одинокой женщины

22. Золото и любовь

Эйра не заметила, как Матвей вытащил ключи из кармана ее брюк. Лучший? Она скажет, что он - засранец, когда заметит пропажу. Эйра никогда так к нему не обращалась, но, забывшись, могла пробормотать это прозвище себе под нос, особенно в первые дни их совместной жизни.

Матвей делал вид, что ничего не слышит. Он не притворялся в главном, но в мелочах иначе не получалось. Эйра топталась на его самолюбии с завидным постоянством. А он прощал и делал вид, что ничего не замечает. Она не представляла, каким упрямым он может быть, особенно если разозлить его по-настоящему.

Как это сделал отец…

Матвей поверил Эйре, ей не было смысла обманывать. Слежка – вполне в духе папаши. Решится ли он на откровенную подлость, чтобы разлучить сына с матерью-одиночкой? Матвей не хотел проверять, как далеко отец может зайти.

Записку Эйре Матвей оставил, чтобы она не волновалась понапрасну.

«Срочно вызвали на объект. Позвоню, как освобожусь».

Она поймет, что это ложь, но вмешиваться больше не будет. Эйра достаточно умна, чтобы считать скрытый смысл: «Я сделаю так, как решил, ты меня не остановишь».

Обидится? Захочет наказать? Да пусть… Лишь бы не шарахалась от каждой тени в страхе за детей.

Телефон, поставленный на зарядку в машине, все же брякнул, когда Матвей проезжал шлагбаум.

«Пожалуйста, будь осторожен на дороге».

Через пару минут пришло новое сообщение.

«Мы тебя ждем».

Матвей улыбнулся и сосредоточился на вождении.

Он не предупредил отца о визите, хотел застать врасплох. Где-то в глубине души еще теплилась надежда, что папаша всего лишь удовлетворял любопытство. В конце концов, он не может не понимать, что сын уже не подросток.

- Сергея нет дома!

Мачеха встретила Матвея с возмущением. Как обычно, когда не перед кем изображать любовь и заботу.

- Я подожду, - сказал Матвей. – Он скоро вернется?

- Ты потерял телефон? Я не личный секретарь.

- Спрошу иначе. Можно подождать отца в доме? Он же не в командировке? Если нет, посижу в машине.

Мачеха фыркнула, но пригласила Матвея в дом. Видимо, поняла, что муж не сильно обрадуется, узнав, что старшего сына не пустили на порог. Она даже предложила ему кофе. Матвей согласился, чтобы понаблюдать, как мачеха справится с ролью гостеприимной хозяйки.

- Пожалуй, ты удачно зашел, - заявила она, расставляя перед Матвеем чашку, кофейник и вазочки с печеньем и конфетами. – Я не искала тебя специально, но… так даже лучше.

- И о чем вы хотите со мной поговорить? – поинтересовался он из вежливости.

Что хорошего она может ему сказать? Матвей тщетно пытался подружиться с ней еще ребенком. Возненавидел, когда она перекроила дом по своему вкусу, уничтожив всю память о маме. А после того, что рассказала Лизка, не испытывал к мачехе ничего, кроме брезгливости.

- Ты знаешь, что у нас с Сергеем нет совместных детей… Я была беременна, но потеряла ребенка. И больше… не смогла…

А это новость. Матвей не слышал о том, что мачеха носила ребенка. Похоже, все произошло, когда он уже жил в интернате.

- Но Сергей всегда относился к Лизе, как к родной дочери. И по документам он – ее отец.

И дальше что?

Матвей медленно пил кофе, окончательно потеряв интерес к разговору.

- Сергей говорил тебе о завещании?

Он отрицательно качнул головой. Отец сетовал, что некому передать дело, но… завещание? Он, случайно, не болен?

- Ты не захотел работать в компании, - продолжила мачеха. – И он не хочет, чтобы дело всей его жизни перешло в руки чужих людей.

- Вы хотите сказать, что он оставляет компанию Лизе?

Логично, папаша любит ее сильнее родного сына. Но странно. У Лизы не то образование, чтобы вести бизнес.

- В завещании есть условие. Компания переходит тому из вас, кто первый подарит Сергею внука или внучку. – Мачеха выпрямила спину. – Лиза беременна.

Матвей чуть не подавился кофе. Не от удивления, а едва сдержав смех. Мачеха торжествует, потому что ее дочь беременна, а его детям уже исполнился год. Интересно, если сказать об этом, ее хватит удар?

- Поздравляю, - сказал он, отдышавшись. – Дети – это прекрасно.

- Ты… не будешь оспаривать завещание?

- Позвольте вам напомнить, что мой отец жив. – Матвей отставил чашку. – И, насколько мне известно, здоров. Уверен, на кладбище он не торопится.

- Я не это имела в виду, - смутилась мачеха.

- Что же касается компании, то она мне не нужна. Я сам по себе, если вы еще не заметили.

Разговор оставил неприятный осадок. Если мачеха узнает об Эйре и детях, то вполне может придумать какую-нибудь гадость. Ради своей Лизы она способна на что угодно.

- Ты? – удивился отец, едва войдя в гостиную. – Что-то случилось?

- Нам надо поговорить, - сказал Матвей, поднимаясь навстречу. – Наедине.

В кабинете отец привычно занял место за столом. Матвею всегда казалось, что так он очерчивает пространство вокруг себя. Между ними – непреодолимая преграда.

- Зачем ты следишь за мной?

- Заметил? – Отец хмуро на него посмотрел. – А мне обещали, что поручат это профессионалам.

- И что такого я сделал, что тебе понадобились профессионалы, чтобы следить за мной?

- Ну, знаешь… - Он повел шеей. – Был бы у тебя такой сын, ты бы тоже забеспокоился, когда он вдруг послушал совета.

- Какой «такой», папа?

- Упрямый, как осел!

- Так ты устроил слежку, потому что я согласился работать в «Доме мечты»?

- Нечего мне тут допросы устраивать! Сопля… И правильно сделал! Ты не только осел, ты еще и телок. Что с тобой не так, а? Почему ты выбрал бабу с детьми?

- Эйра – не баба, - отрезал Матвей.

- Все думал, как привести тебя в чувство. Но ты сам пришел! Она старше…

- И что? Нам это не мешает.

- Она содержит притон! Клуб для извращенцев!

- Я знаю.

- У нее дети!

- Ты взял в жены женщину с ребенком и удочерил Лизу, - зло выплюнул Матвей. – С тобой тоже что-то не так?!

- Не смей! - Отец треснул кулаком по столу. – Это другое!

- Это то же самое. Ты любишь свою жену и ее ребенка. Я люблю Эйру и ее детей.

- А, так ты мстишь…

Разговора опять не получилось. От криков уже дрожали оконные стекла.

- Я живу так, как хочу, - отчеканил Матвей. – И люблю того, кого хочу. Мне не нужно ни твое одобрение, ни твое разрешение.

- А, может, ты тоже извращенец? – скривился отец. – Определился бы, кто тебе нравится. В юности совращал девочек, теперь потянуло на старух…

Матвей не понял, как очутился рядом с отцом и едва не совершил непоправимое.

- Нет! – завизжала невесть откуда взявшаяся Лиза.

Это и отрезвило Матвея. Еще мгновение, и он ударил бы отца. Кулак он уже занес.

- Матвей, не надо!

Лиза повисла на нем, пытаясь оттащить в сторону. Он не сопротивлялся, хоть и приходил в себя с трудом.

- Никогда… - прошипел Матвей, не отрывая взгляда от перепуганного отца. – Слышишь? Никогда не говори так об Эйре. И не смей трогать ее и детей!

- Матвей… - заплакала Лиза.

- Не нервничай, тебе нельзя, - сказал он ей, оборачиваясь. – Я уже ухожу.

- Вон! – очнулся папаша. – Вон из моего дома! Ты мне больше не сын!

Матвей усмехнулся и, подмигнув Лизе, покинул дом, который давно уже не считал родным. Может, так даже лучше. Это определенно поставит точку в затянувшейся войне. Мачеха будет довольна. Никто не тронет Эйру и двойняшек.

Свобода!

- Матвей! – Лиза выскочила следом за ним на крыльцо. – Подожди, не уходи. Я расскажу… обещаю, я сейчас все ему расскажу…

- Не надо, Лизка. – Матвей остановился возле своей машины. – Не надо ничего рассказывать. Не порть отношения с родителями. Береги ребенка и мужа.

- Ты меня простил? – недоверчиво спросила она.

- Это так важно?

Матвей задрал голову, чтобы не спалиться. Мужчинам нельзя плакать. Взгляд упал на флюгер, поскрипывающий на ветру.

- Прощу, если ты украдешь для меня одну вещь, - сказал он.

- Какую? – растерялась Лиза.

- Кота с крыши.

- Что? Флюгер?!

- Ага. Сама только не лезь туда. Он тяжелый. И приварен. Найми рабочего с «болгаркой», организуй все, когда родителей не будет дома. Поверь, пропажу они не заметят. Или замени флюгер другим. Но мне нужен этот кот.

- Он что, из золота?

- Он из памяти, - вздохнул Матвей. – Это полностью искупит твой грех.

- Ладно, я сделаю…

Выехав из поселка, Матвей понял, что не хочет возвращаться к Эйре и детям в таком разбитом состоянии. Она начнет расспрашивать, придется рассказывать о скандале… Ей оно надо? Матвей не представлял, как можно грузить проблемами любимую женщину. Она сегодня и так перенервничала.

Он поехал к себе домой, в московскую квартиру, и уже оттуда отправил Эйре сообщение.

«У вас все хорошо? Переночую в Москве, очень устал. Вернусь завтра. Люблю вас. Поцелуй Митьку и Лису».

Матвей дождался ответа и выключил телефон. Эйра написала, что у них все в порядке, значит, можно не волноваться.

Мужчины не имеют права на слабость. Но сейчас Матвей чувствовал себя слабым и беспомощным, совершенно никчемным. Его словно вывернули наизнанку, хотя, казалось бы, ничего необычного не произошло. Очередной скандал, всего-то.

Он налил себе выпить, но алкоголь не лез в горло. Хотел отвлечься фильмом, но поротый зад внезапно напомнил о себе. Странно, он не замечал боли, когда вел машину. Чтобы хоть как-то облегчить страдания, пришлось лечь на живот.

Отвлечься не получилось, в голову постоянно лезли всякие мысли. В основном вспоминалось прошлое… Матвей то ворочался, пытаясь уснуть, то бродил по квартире в поисках обезболивающего, то косился на телефон, как будто выключенный гаджет мог ожить.

Муторно… Давно ему не было так тоскливо, тяжко и тревожно.

И, пожалуй, одиноко.

Матвей почти решился связаться с Робкой, когда в дверь позвонили. Он не хотел открывать. Поздний вечер, почти ночь. Он никого не ждал. Однако гость оказался настойчивым.

Матвей включил экран видеофона и увидел Эйру.