Тайные мечты одинокой женщины

25. Кошка, которая гуляла сама по себе

Дети увлеченно играли в кубики на одеяле, расстеленном на траве. Митька строил башню, а после великодушно позволял Лисе ее разрушить. И оба смеялись от удовольствия, когда кубики разлетались в разные стороны. Горыныч, рыжий кот Яна, внимательно следил за игрой, греясь на солнышке.

Разделение труда и полная гармония. Эйра слышала об особенной связи между близнецами, но не переставала удивляться, наблюдая ее проявления у Митьки и Лисы. К тому, что они хотят одно и то же одновременно, она уже привыкла, как и к двухголосому ору на все лады. Но вот недавно Митька гулял во дворе с Аллой Викторовной, а Лису Эйра забрала в дом переодеться, потому что та промочила ноги в траве. Дочка что-то гулила себе под нос, а потом вдруг замерла… и заплакала. Эйра ничего не могла понять, пока не услышала басовитый плач Митьки. Оказалось, он побежал, зацепился ногой за шланг и упал. То есть, сестра почувствовала боль брата? Выходит так…

- Интересная книга?

- А?

Эйра не заметила появление Яна.

- Держи, это тебе. – Он протянул ей молочный коктейль с клубникой. – Книга, говорю, интересная?

- Да черт ее знает… - призналась Эйра.

Она держала открытую книгу на коленях, но так в нее и не заглянула. Ян опустился в соседний шезлонг и глотнул через трубочку свой напиток. Кажется, чай со льдом.

- О чем задумалась?

Эйра оглянулась. Ян явился один и, похоже, неспроста.

- Да так, о разном, - ответила она. – А где Каро?

- С мамой. И Тоня с ними. Тебя напрягает мое общество?

- Меня напрягает, что ты здесь не просто так. О чем хочешь поговорить?

- Если тебе это неприятно, то ни о чем.

Чертов Шико! Использует против нее ее же приемы…

- Нет, говори.

Эйра отпила из стакана и зажмурилась от удовольствия: клубнику Алла Викторовна выращивала сама, молоко покупала в ближайшей деревне.

- Как дела, Эйра?

Интересное вступление.

- Прекрасно, - улыбнулась она. – Я живу в прекрасном доме с прекрасными людьми, которые заботятся обо мне и моих детях.

- Мама счастлива, что вы живете здесь, - сказал Ян. – И папа тоже. А я очень тебе благодарен за то, что они счастливы.

- Рада, если это так.

- А как у тебя с Матвеем?

Что и требовалось доказать. Эйра предполагала, что разговор Ян затеял из-за Матвея. Только почему? Тот жаловался на что-то? Просил поговорить? Или это инициатива Яна?

- Все хорошо.

- Ты так и не приняла его, как отца двойняшек?

- Ян, ты издеваешься? – возмутилась Эйра. – Хотя… вы же редко тут бываете… Лучшего отца для Мити и Лисы и представить сложно. Он заботливый, добрый, терпеливый. Как я могла его не принять?

- Но они зовут его по имени, - напомнил Ян.

- А, это… - Эйра поморщилась. – Это его выбор. Я не осуждаю. Там старый конфликт с отцом…

- Даже так? Он не собирается оформлять отцовство?

- Собирается. Но я его не тороплю. Пусть сам решает, когда и как.

- А что за конфликт? Прости, что пристаю. Но ты сама учила, порой лучше проговорить, чем хранить в себе. Ты же знаешь, я даже Каро ничего не скажу.

- Я толком сама не знаю. – Эйра допила коктейль и вертела в руках пустой стакан. – Матвей не рассказывает. А то, что удалось узнать… так… общие сведения. Если коротко, то его отец устроил за нами слежку, я сдуру ляпнула об этом Матвею, он взбесился и поругался с отцом. Кажется, он сильно против того, что рядом с его сыном мать-одиночка. Матвей решил, что отец быстрее оставит нас в покое, если не будет знать, что двойняшки – его внуки.

- Оставил? – Ян тоже крутил в ладонях стакан, и лед позвякивал, ударяясь о стекло. – В покое?

- Оставил, - кивнула Эйра. – Я попросила кое-кого из старых знакомых узнать. Подтвердили, что оставил.

- Понятно. А досье на Матвея кое-кто из старых знакомых не собрал?

- Ясновидящим не пробовал подрабатывать? – съязвила Эйра. – Вперед, у тебя получится.

- Как на пенсию выйду, - усмехнулся Ян, - так и подумаю над твоим предложением. Что-то интересное узнала?

- Не-а. Мать у него умерла, когда он был ребенком. Но это Матвей и сам рассказал. Отец женился второй раз через несколько лет, на матери-одиночке с дочкой, а где-то через полгода после свадьбы отправил сына учиться за границу.

- Мачеха избавилась от пасынка?

- Похоже. Но что за скелеты хранятся в семейных шкафах, мне узнать не удалось.

- А хочется?

- Хочется, - призналась Эйра. – Может, тогда мне удалось бы лучше понять Матвея. Или даже помочь ему.

- А как у тебя с ним? Ну… вообще?

- И хорошо, и никак.

- Хм…

- Он хороший. Почти идеальный. И он мне нравится.

Эйра и подумать не могла, что будет обсуждать свою личную жизнь с Яном. Однако он спросил… а она словно обрадовалась возможности поговорить о Матвее. Держать все в себе действительно тяжело. А Ян выслушает… и не распустит сплетни.

- Но? Есть же «но», да?

- Ян, я не знаю, что с ним делать.

- В смысле?

- Скажу иначе. Он слишком хорош для меня.

- Тю! Эйра, окстись. С чего такие мысли?

- Таких, как мы с тобой, Ян, называют извращенцами. Матвей другой. И я не хочу его портить.

- Так, погоди. С этого места подробнее. Матвей – не саб? Ты уверена?

- Не знаю.

- Ты – и не знаешь? Поверить не могу…

- Явных признаков нет. Возможно, если надавить… Но я не хочу. Не хочу, понимаешь?!

Ян как-то странно на нее посмотрел и отвернулся. Эйра подумала, что он сейчас уйдет, однако он помолчал, а потом произнес:

- Ты все еще не веришь в любовь?

Она могла отшутиться, могла соврать, но отчего-то ответила честно, как на исповеди:

- Не знаю. Мне страшно…

Однажды Эйра поверила. И обожглась. Она давно излечилась от той болезни, и все же не смогла забыть, как больно, когда тебя отвергают. Если любовь существует, она не только чудо, но и ответственность, и безграничное доверие, и взаимность. Матвей предлагал ей все это, и даже больше. И Эйра с удовольствием приняла бы этот дар, но…

- Сейчас у нас все хорошо. Мне хватает того, что он может дать. Но если когда-нибудь моя тьма не насытится? – Эйра говорила тихо, но была уверена, что Ян слышит каждое слово. – Если я захочу рвать и терзать? Что мне делать? Предать? Не хочу, чтобы он страдал…

- Так ты его любишь…

- Наверное.

- Ты говорила с ним об этом?

- Матвей согласится на все, лишь бы остаться рядом со мной и детьми, - горько сказала Эйра. – Если я скажу ему лечь под плеть – ляжет. Во имя любви. Ты же понимаешь, что это неправильно?

- Пожалуй…

Мите и Лисе наскучили кубики. Теперь они тискали Горыныча, развалившегося поперек одеяла. Кот позволял детям абсолютно все, даже таскать себя за хвост и усы. Правда, тут уже Эйра следила за тем, чтобы они не мучили рыжую няньку.

- Все образуется, - сказал Ян. – Мне нравится Матвей. Он настоящий.

- Конечно, - улыбнулась ему Эйра.

Слабое утешение, но ей стало немного легче. Если Ян понял, значит, она ничего не надумывает. Может, и правда, собраться с духом и поговорить с Матвеем? Но он так устает… и этот конкурс… и невозможно остаться наедине…

Значит, позже? При первом же удобном случае.