Тайные мечты одинокой женщины

9. Отцы и дети

Что такое неделя для того, кто ждал два года? Пустяк.

Так казалось Матвею, когда он уходил из клуба, воодушевленный надеждой, что подарила ему Эйра. Ведь она могла выгнать его взашей за проваленное испытание. Он и тогда не сдался бы – ходил бы за ней по пятам, рискуя попасть в полицию за домогательства.

К счастью, можно обойтись без экстремальных мер. Неделя пролетит быстро: Матвею есть, чем заняться. Его наконец-то пригласили на интервью в три из пяти компаний, куда он пытался устроиться на работу. Без опыта выбор невелик и зарплата смешная, но надо с чего-то начинать.

И над поведением надо подумать, если Эйра велела. Тем более, появилась новая вводная: ему не нравится быть чьим-то сабом. Он хочет подчиняться только Эйре.

Наваждение не прошло, когда Матвей ее увидел. Одержимость не исчезла, вопреки всем доводам рассудка. И тянет его не к доминирующей женщине, не к «мамочке», а к Эйре!

Она не заметила или сделала вид, что не заметила, как в ее присутствии член встал колом. Ничего подобного не случилось рядом с Дорой. Вообще, с потенцией у Матвея все в порядке, монашеский образ жизни после встречи с Эйрой он не вел. Все пытался доказать себе, что она ничего не значит…

Доказал, ага. Обратное. Вот еще один вывод: Матвей одержим не сексуальным влечением. Вернее, не только им. Секс с Эйрой был охренительным, но не самым крышесносным в его практике. Возможно, потому что все произошло именно так, как произошло.

Матвей вспомнил еще кое-что. Что тогда, что теперь боль после ударов Эйры приносила облегчение и предвкушение чего-то хорошего.

В общем, в себе он не разобрался, но окончательно убедился, что его слова о любви к Эйре – не пустой звук.

Настроение ожидания праздника основательно подпортил папаша.

Неудивительно. Он всегда напоминал о себе в «нужный» момент. Как будто зорко следил, чтобы сын не расслаблялся.

- Завтра в семь жду на семейном ужине. Оденься прилично, у Лизы помолвка.

Матвей подавил в зародыше желание сказаться занятым. Не поможет. Тем более, у него с отцом договор.

- Хорошо. Я буду.

В загородном доме отца Матвей появлялся не часто и исключительно по приглашению. Старая семейная история по-прежнему причиняла боль, хотя родственные чувства практически исчезли. Невозможно любить того, кто предал…

Каждый раз, выходя из машины, Матвей задирал голову, чтобы увидеть флюгер, закрепленный на крыше дома. Кот и мышонок – первые, с кем он здоровался, приезжая сюда.

Флюгер – единственная вещь, хранящая память о маме. Если бы мачеха знала, по чьему эскизу он сделан, то выкинула бы и его. Отец не сказал ей… Или забыл, как и все, что связано с первой женой.

А Матвею легче подниматься по ступенькам, осознавая, что дом еще хранит память о маме. И пусть об этом никто, кроме него, не догадывается.

- Привет, сынок! Как я рад, что ты смог приехать.

При гостях папаша всегда так распинается. Особенно при тех, кому надо продемонстрировать образцовую семью Соколовых. Сегодня незнакомых людей немного. Матвей поздоровался с мачехой и Лизой, и отец представил его жениху и его родителям.

- Ждали только тебя, - сказал папаша. – Можно садиться за стол.

- Я же не опоздал? – Матвей посмотрел на часы, нахмурившись.

- Нет, это мы пришли раньше, - улыбнулась мать жениха.

Похоже, у Лизки все серьезно, если отец устроил помолвку в тесном семейном кругу. Ирония судьбы: приемная дочь ближе родного сына. Судя по довольному виду папаши, Лиза выбрала правильного жениха.

Усаживаясь за стол, Матвей представил, как знакомит отца с Эйрой. Интересно, он устроит скандал? Или и слова не вымолвит от шока? Нет, скорее всего, даже на порог не пустит. Впрочем, Матвей не приведет сюда Эйру. Она не согласится.

Матвей вдруг подумал, что, несмотря на одержимость, которую он уже считает любовью, ничего ему с Эйрой не светит. Максимум – необременительный для нее роман. Не выйдет она за него замуж, даже если умолять, стоя на коленях.

А он будет умолять? Хм…

От Матвея ничего особенного не требовалось: изображать послушного старшего сына и поддерживать разговор. К счастью, к нему редко обращались, а улыбаться и кивать несложно, когда все мысли об Эйре.

- Я сказал что-то смешное?

Резкий голос отца прервал мечтательные размышления о предстоящем свидании.

- Э-э… Что? – смутился Матвей. – Прости, я отвлекся.

- Милый, не сердись, он просто задумался. – При посторонних людях мачеха обожала играть роль заботливой матери. – Случайно, не о девушке, Матвей? Выглядишь таким… влюбленным.

- Нет, - ответил он резче, чем следовало.

Вадим, жених Лизки, бросил на него сочувствующий взгляд. С чего бы…

- Слышал, ты недавно вернулся из армии? – спросил отец Вадима.

- Да…

- Матвей получил образование за границей, - перебил его папаша, - но, как видите, патриот своей страны. Он сам принял это решение, и я его поддержал.

Матвею чудом удалось не поперхнуться. Поддержал?! Тот грандиозный скандал, когда от отцовского ора чуть не вылетели оконные стекла, оказывается, был поддержкой?

- А сейчас чем занимаешься? – продолжил допрос отец Вадима.

- Устраиваюсь на работу.

- Уже нашел место?

- Рассматриваю варианты.

- Ты архитектор, верно? Почему не идешь работать к отцу?

- Он считает, что родственные связи мешают карьерному росту, - ядовито вставил папаша.

Надо же! Он запомнил слова Матвея. Это прогресс.

- Хм… А в «Дом мечты» устроиться не пробовал? У нас есть свободная вакансия. С твоим дипломом…

Архитектурное бюро, партнер отца? Ха! Так вот откуда Лизкин женишок!

- «Дом мечты» не рассматривает резюме соискателей без опыта работы, - ответил Матвей, потихоньку зверея. – И да, я не…

- Да что вы к нему привязались? Мы тут собрались из-за нас с Вадиком или из-за Матвея? – капризным голосом протянула Лизка. – Я хочу сказать тост!

Как ни странно, вмешалась она вовремя: Матвей чуть не нагрубил партнеру отца. И не то чтобы он боялся последствий… Просто не хотел в очередной раз выслушивать, какой он плохой сын.

К теме его трудоустройства больше не возвращались, но Матвей не питал иллюзий. Если папаша чего решил, непременно доведет до конца. Неважно, какого… В этом они похожи, как две капли воды, оба упертые. Потому и искры во все стороны летят при каждой встрече.

Чай решили пить на веранде, с самоваром, по-семейному.

- Не спеши уходить, - буркнул папаша, улучив момент. – Мне надо с тобой поговорить. В кабинете, когда гости уедут.

Чтобы заняться хоть чем-нибудь, Матвей вышел в сад. Здесь тоже все изменилось до неузнаваемости после смерти мамы, но деревья не вырубили. Матвей помнил их еще саженцами, а теперь они вымахали и шелестели зеленой кроной, даря прохладу и тень.

- А, вот ты где! Я не помешаю?

Матвей ничуть не удивился «случайному» появлению отца Вадима. Вот только и дальше изображать послушного сына сил не осталось.

- Простите, Алексей Германович… Не возражаете, если скажу так, как есть?

- Дерзай, - кивнул он.

- Вы выполняете просьбу отца, верно? На самом деле вам не нужен никому не известный архитектор, чьих работ вы даже не видели. А я не хочу становиться «блатным». Так, может, договоримся?

- А ты мне нравишься, - внезапно улыбнулся Алексей Германович. – Все так, но работы твои я видел. И вот что скажу… Да, ты прав, Сергей просил. Однако бездарю я не предложил бы работу. Хочешь сам делать карьеру? Вперед! Покажи, чего ты стоишь. Только что плохого в том, что демонстрировать навыки ты будешь там, где их точно оценят?

- Вы пристрастны, - буркнул Матвей.

- Отнюдь. Я дорожу репутацией своего бюро и не трачу время на найм бесперспективных сотрудников. Относиться к тебе будут так же, как к любому стажеру, но для «блатных», как ты говоришь, есть бонусы: гибкий график работы, по желанию – удаленка, плюс приличная зарплата и премии. Подумай, так ли это плохо. – Он протянул ему визитку. – О, кажется, нас зовут?

Со стороны дома донесся зычный голос мачехи:

- Алексе-е-ей! Матве-е-ей! Идите пить чай!

- Спасибо, я подумаю, - пообещал Матвей, пряча визитку.

Может, сказать отцу то же самое, чтобы он отстал хоть ненадолго?

Их отношения испортились не сразу. Матвей рос в хорошей дружной семье. Он видел отца нечасто, тот много работал, но детские воспоминания хранили совместные походы в парк и кино, активные игры, отдых на море.

Когда Матвею исполнилось шесть лет, семья переехала в свой дом. И обустраивали его все вместе. Отец больше занимался строительством, а мама – дизайном.

Через два года мамы не стало. Бизнес у отца шел хорошо, и времени для сына не хватало. Воспитание Матвея он доверил гувернантке.

А позже появилась мачеха…

Матвей тряхнул головой, отгоняя гнетущие воспоминания. Столько лет прошло, а обида не отпускает. И кто придумал, что время лечит?

- Я хочу, чтобы ты принял предложение Алексея.

Матвей поморщился. Любой разговор отец начинал с требования. Никаких «давай обсудим» или «что думаешь». С ходу, в лоб! У Матвея даже рефлекс выработался: возражать, о чем не шла бы речь. Просто потому что он свободный человек, а не чья-то собственность!

- Спасибо, я подумаю, - ответил он, как и собирался.

- Матвей, хватит! Неужели ты еще не наигрался? Я только и делаю, что потакаю твоим капризам! – взорвался отец. – Захотел в школу архитекторов? Пожалуйста! Хотя я надеялся, что ты продолжишь мое дело. Захотел портянки нюхать? Пожалуйста!

- Сейчас нет портянок.

- Да срать! Главное, акция протеста удалась.

Он так и не понял. Матвей пытался объяснить, что ему нужны передышка и время для адаптации. Он долго жил за границей и хотел вернуться на родину. Год в армии – отличный способ привыкнуть к другой жизни, без ежедневного кофе по утрам и вечного праздника на вечеринках. К тому же Эйра как-то обмолвилась, что мужчина, не служивший в армии – не мужчина.

Папаша решил, что Матвей выпендривается, чтобы его позлить. Что ж, больше нет смысла кого-то переубеждать…

- Теперь ты заявил, что не будешь работать в моей компании. Хрен с тобой! Но «Дом мечты» - как раз твой профиль. Почему опять «нет»?!

- Я не отказался, - возразил Матвей. – Сказал, что подумаю. И визитку взял.

- Как будто я не знаю, что означает это твое «я подумаю»!

- Да ты всегда все про всех знаешь! – не вытерпел он. – Всегда! И все! Что лучше, что хуже, что надо! Ты хоть раз просто спросил бы, а не требовал!

Они могли кричать друг на друга долго. Одинаковые характеры, никто не уступит… Но сегодня отец вдруг сдался.

- Я не хочу ссориться, Матвей, - сказал он тихо. – Ты ненавидишь меня за то, что я женился во второй раз, но ты – мой единственный сын. И мне будет спокойнее, когда ты найдешь свое место в жизни.

Серьезно?! Это он ненавидит?

Матвей так ошалел от неожиданного признания, что лишился дара речи. И кто внушил отцу, что он его ненавидит? Опять мачеха?!

Возражать бесполезно. Стоит только начать – и отец опять разозлится, начнет поминать маму, а потом и тот случай… Нет. Пусть так…

- У меня интервью на этой неделе, - произнес Матвей, немного успокоившись. – Я посмотрю, что предлагают… И выберу то, что понравится больше.