Безжалостные парни

— Я нервничала! — огрызаюсь я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него. Он развалился на кровати, как принц без костей. Чёрт, он горяч. Я прикусываю нижнюю губу и мгновенно прощаю его за то, что он был полным придурком. Я такая ужасная. Никогда не верить в настоящую любовь, нет, но быть влюблённой в каждого парня? Да, это в значительной степени в моём духе. — Рейнджер ужасен, когда готовит.

— Я готовлю с чистой любовью, — рычит он, возвращая моё внимание на ту сторону комнаты. Рейнджер одет в чёрные спортивные штаны, обтягивающую белую рубашку, которая подчёркивает затвердевшие кончики его сосков, и… носки с розовыми кошечками. Я решаю не комментировать. — Чистая, блядь, любовь.

— Ты размазал мне сзади на рубашке шарик мороженого, — ворчу я, и губы Рейнджера кривятся в улыбке, которую он снова с трудом сдерживает.

— Это были близнецы, а не я, — признаётся он, глядя на нас со Спенсером. Его глаза слегка прищуриваются, и он вздыхает. — Я полностью нарушаю вашу атмосферу, не так ли?

— В значительной степени. Мастер стояка не может работать, когда в комнате находится блокиратор члена. Это, блядь, общеизвестный факт, — говорит Спенсер, ухмыляясь, и мои щёки вспыхивают. Внезапный прилив смущения заставляет меня захотеть остаться упрямой.

— Лично я рада, что Рейнджер здесь, — парирую я, поправляя очки на носу и скрещивая руки на груди футболки, которую я одолжила у Спенсера (моя белая рубашка на пуговицах, выданная академией, теперь окрашена в розовый цвет клубничным мороженым). — Втроём безопаснее, и всё такое.

— Угу, конечно, — мурлычет Спенсер, щекоча пальцами мой позвоночник и посылая по мне лёгкую дрожь. Я бросаю сердитый взгляд через плечо, и он ухмыляется. — Что? Не говори мне, что ты этого не чувствуешь.

— Чувствуешь, что? — возражаю я, хотя, по сути, беру бразды правления смущением в свои руки и направляю его прямо на себя.

— Сексуальное напряжение между нами, — выпаливает Спенсер, и я хватаю книгу с его тумбочки и бью его ею. Он выхватывает её у меня из рук, хватает меня за запястья и притягивает к себе, подмяв. Его серебристые волосы свисают по бокам лица, а ухмылка по-настоящему дикая. — Ну же, не лги мне. Вы, ребята, уже потратили этот жетон в аркаде дерьма.

— Ух ты, прекрасная метафора, — бормочет Рейнджер, откидываясь на подушки и скрещивая лодыжки в носках с рисунком котёнка. Он выглядит таким крутым с большими чёрными тоннелями в ушах, блестящими волосами цвета воронова крыла с сапфировой прожилкой… и в кошачьих носочках. Верно. — Как будто ты когда-нибудь был в игровом зале. Кстати, Спенсер одержим девяностыми, как будто хотел бы быть ребёнком девяностых.

Я оглядываюсь на парня надо мной, и его улыбка слегка смягчается. Я притворяюсь, что хмурюсь, но на самом деле моё сердце бешено колотится, и я вроде как хочу, чтобы Рейнджер нашёл себе какое-нибудь занятие в комнате Черча.

Проходит долгий, напряжённый момент, и моё сердцебиение учащается, кровь приливает к голове, заглушая звуки вокруг меня.

Спенсер стонет и садится на корточки, пристально глядя на Рейнджера.

— Ты серьёзно собираешься просто сидеть там и смотреть?

Рейнджер поднимает на него взгляд, отрывая его от экрана своего телефона.

— Смотреть на что? Ты больше не будешь трахаться здесь со мной в комнате. Этого точно не случится, друг мой.

— Тогда убирайся! Сходи к Черчу, — бормочет Спенсер, для убедительности махнув рукой в сторону двери. — Вы двое можете стать геями, быть вместе, и все выиграют.

— Если бы я не был натуралом, это было бы прекрасно, я уверен. — Рейнджер продолжает прокручивать страницу в телефоне. — Вы видели, как Черч сосёт соломинку? Я уверен, что с членом он тоже великолепен.

— Черч гей? — спрашиваю я, садясь и стараясь не ёрзать. Моё тело разгорячено и бунтует, мои пальцы чешутся от желания прикоснуться к Спенсеру. На этой неделе у нас было несколько поцелуев, но сейчас вечер четверга, и я не могу перестать мечтать о том, как он будет держать меня в своих объятиях. И, знаете ли, заниматься многим другим…

— Би, может быть? — Спенсер размышляет, а затем пожимает плечами. — Понятия не имею. Хотя он определённо встречается с девушками. — Он достаёт собственный телефон из кармана блейзера, набирает сообщение большими пальцами и проверяет его, прежде чем поднять взгляд с кривой ухмылкой. — Давай, Микропенис Чак, у меня есть идея.

Он встаёт и хватает меня за руку, таща за собой, в то время как Рейнджер рычит и ругается у нас за спиной.

Мы направляемся в коридор, и я рада сообщить, что все лампочки снова в рабочем состоянии. Похоже, Эдди на что-то да годится.

Близнецы ждут, скрестив руки на груди.

— И что это мы здесь делаем? — спрашивают они, пока Спенсер тащит меня по коридору.

— Чак хочет принять душ, и я полагаю, ему нужна охрана. — Спенсер пожимает плечами и подталкивает меня к двери ванной. — Я буду внутренней охраной. Вы двое занимайтесь своими близнецовыми делами прямо здесь.

— Серьёзно? — спрашивает Тобиас, когда Спенсер захлопывает дверь у него перед носом, прежде чем заглянуть в ванную, чтобы убедиться, что там больше никого нет. Затем он смотрит на меня с этой звериной ухмылочкой, и я делаю шаг назад.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я его, когда он снимает галстук и засовывает его в карман блейзера.

— Раздеваюсь. — Спенсер движется ко мне, его лицо — это тёмная маска желания, которая заставляет меня напевать. Коди никогда не смотрел на меня так, как какой-нибудь хитрый лис, нацелившийся на свою пару. Нет, он был просто приставучим подростковым засранцем. Это намного лучше.

Спенсер разворачивается полукругом вокруг меня, пока не начинает пятиться назад, а затем исчезает за дверью одной из душевых кабин.

Я колеблюсь мгновение, а затем тихо чертыхаюсь, следуя за ним и запирая за собой дверь.

— Ты сейчас серьёзно? Близнецы прямо за дверью.

— И? — Спенсер бросает свою рубашку на пол, стоя рядом с выложенной плиткой зоной во всей своей мускулистой красе. — Мы встречаемся, они не будут возражать.

Я переплетаю руки перед собой.

Моё тело чувствует жар и нужду, как будто, если я буду бороться с этим и дальше, то сгорю в огне. Но…

— Хотя они могли бы, — шепчу я, и Спенсер хмурится, глядя на меня.

— Почему? — он делает несколько шагов ко мне и кладёт руки мне на плечи, скользя одной из них вверх по шее и обхватывая мой затылок. — Ты им нравишься; я их лучший грёбаный друг. Почему они не хотят, чтобы мы были вместе?

Звук открывающейся двери ванной заставляет нас обоих замереть.

— Поторопись там. Марк устраивает истерику из-за того, что ему нужно отлить. — Это Мика. Я не знаю, как у меня получается это определить; я просто могу. Даже голоса у них разные.

— Скажи ему, чтобы он вышел на улицу! — кричит в ответ Спенсер, и вздох Мики эхом разносится по всей комнате.

— Рейнджер тоже вышел на тропу войны. Он не думает, что вы, ребята, там в достаточной безопасности. Я сказал ему, что тебе просто нужно оторваться, так что давай, поторопись. — Он хлопает дверью, и Спенсер сверкает улыбкой.

— Говорил же тебе, — произносит он, и я чувствую, как моё сердце немного замирает. Близнецы поощряют это? Я имею в виду… это хорошо, верно? Это то, чего я хочу. Я хочу, чтобы они были счастливы, что я встречаюсь со Спенсером. В конце концов, я не могу встречаться больше чем с одним парнем одновременно, верно? Если только это не были бы близнецы. Я думаю, тогда их было бы двое, но это особое исключение.

— Я не… супер разбираюсь в сексе, — шепчу я, и Спенсер смеётся, на мгновение прижимаясь своим лбом к моему, его аромат иссопа и кедра смешивается с запахом отбеливателя и мыла в ванной.

— Я научу тебя, — шепчет он в ответ, а затем стягивает мою рубашку через голову и отбрасывает её в сторону. Его глаза темнеют, когда он осматривает меня, бинты прикрывают мою грудь. — О, Чак-лет, — бормочет он. Не говоря ни слова, я поворачиваюсь, и он берёт конец повязки, заправленный за бретельку моего лифчика, и вытаскивает его. — Покрутись для меня.

— Это слишком похоже на «Влюблённого Шекспира», — стону я, закрывая лицо руками. — Я не могу этого сделать, я слишком сильно ненавижу этот фильм.

Спенсер замолкает, а затем фыркает от смеха, дёргая за повязку с такой силой, что я, спотыкаясь, возвращаюсь в его объятия.

— Это уж слишком, Чак Карсон, — говорит он, аккуратно разворачивая мою утреннюю работу. Белая лента падает на пол, и моё сердце снова начинает бешено колотиться. Задняя часть моего лифчика расстёгивается, и ярко-розовая ткань спадает вперёд, обнажая грудь.

«Я, блядь, не могу дышать», — думаю я, когда Спенсер кладёт ладонь мне на живот. Его рот слишком близок к моему уху. Каждый раз, когда он дышит, я чувствую, как мои волосы развеваются, а колени слабеют.

— Я ненавижу, что вы врали мне, но очень доволен этим вашим маленьким секретом. — Тёплая ладонь Спенсера скользит вниз по моему животу, и его пальцы ловко расстёгивают ширинку на моих брюках. Он ныряет внутрь, обхватывая меня через ткань нижнего белья. — Я не могу дождаться, когда увижу эти сексуальные маленькие трусики… — а потом он другой рукой сбрасывает мои брюки на пол, открывая не милые кружевные розовые трусики, которые сочетались с лифчиком, который был на мне, а вместо этого пару мужских белых трусов с парой свернутых носков, засунутых в свободную промежность. — Что за чертовщина?

Всё моё тело охвачено пламенем, и я изо всех сил пытаюсь высвободиться из его хватки.

— Просто на случай, если кто-нибудь схватит меня за штаны! — ворчу я, толкая его локтем и не получая ничего, кроме стены из твёрдых мускулов. — Вы, ребята, можете быть мудаками, знаете ли. Не говоря уже об остальной школе. Я и представить не могла, что кто-то может пойти на классический приём запугивания.

Спенсер сжимает мои свёрнутые носки и стонет, прижимаясь ко мне.

— Во второй раз, Чак, я ощупываю твой член, и я так возбуждён. — Он на мгновение замолкает. — Типа, это полностью похоже на фальшь, но в прошлый раз… что именно я хватал?

— Ладно, хватит об этом, — бормочу я, пытаясь отстраниться. Вместо этого Спенсер запускает руку в нижнее бельё, чтобы достать носки, отбрасывая их в сторону, прежде чем обхватить моё обнажённое тело, отчего у меня кружится голова.

— Ты прекрасна, Шарлотта Карсон, — бормочет он, проводя пальцем по влажной жаре между моих бёдер. — Нижнее бельё для стариков и всё такое. — Спенсер проскальзывает в меня двумя пальцами, и я вижу цвета, радуги, вспыхивающие перед глазами, когда удовольствие проносится сквозь меня, как летняя гроза.

Он приподнимает меня, обхватив правой рукой за талию, его обнажённая грудь прижимается к моей спине, его зубы покусывают мочку моего уха. Всё моё тело покрывается гусиной кожей, и тихий звук срывается с губ. Мои веки внезапно отяжелели, как будто меня накачали феромонами.

Я чувствую, как бьётся сердце Спенсера у меня за спиной, слышу его прерывистое дыхание, когда он погружает эти два пальца в мою сердцевину, и звёзды танцуют на разноцветных пятнах у меня перед глазами. Это как симфония света внутри меня, все эти падающие звёзды мерцают с головы до ног.