Безжалостные парни

Глава 16

Последний учебный день, к счастью, длится полдня. Я так взволнована тем, что выберусь отсюда, что практически пищу. Когда выхожу на улицу с Моникой и несколькими другими девушками, я внезапно останавливаюсь с открытым ртом.

Вдоль обочины припарковано несколько спортивных автомобилей, и все они чертовски красивее, чем те, что даже у богатых ребят из школы Санта-Круза. Две из них — одинаковые «Ламборджини», а другая — блестящая чёрная… ну, какая-то. Я не очень разбираюсь в автомобилях. Но выглядит она чертовски дорого.

— Чак! — кричат близнецы, махая в унисон, а затем несутся ко мне вверх по кирпичным ступеням. Тобиас первым подхватывает меня на руки, кружит по кругу и сжимает так крепко, что я чувствую, как по мне пробегают маленькие тёплые мурашки.

Я так взволнована возможностью увидеть его, прикоснуться к нему, понюхать его, что едва могу дышать.

«Мне не терпится почувствовать запах своего парня? Это так ненормально».

— Скучал по тебе, придурок, — шепчет Тобиас мне на ухо, заставляя меня вздрогнуть. Он опускает меня на землю, а его брат подхватывает меня следующим, обнимая так же тепло и всеохватывающе, как его брат-близнец. Может, он и «самый злой» из них двоих, но в его придурковатом характере ещё много сердечности.

— Скучала по нам? — шепчет он, а затем запечатлевает маленький тайный поцелуй возле моего уха, от которого меня бросает в дрожь. Когда он опускает меня на землю, я вижу, что Спенсер ждёт меня.

— Чак, — говорит он, засовывая руки в карманы джинсов. Лично он намного красивее, чем по телефону, у меня на минуту перехватывает дыхание, и мне приходится трижды сглотнуть, прежде чем я могу заговорить.

— Привет, — отвечаю я, как ни в чём не бывало. Я заправляю прядь волос за ухо и притворяюсь невозмутимой. Не работает. Спенсер просто улыбается своей лисьей ухмылкой.

— Серьёзно, Чак? Ты действительно свинья в заднице — брюки или юбка, похоже, не имеет значения. — Он обхватывает пальцами мою шею, притягивая меня ближе и даря поцелуй, который прожигает меня насквозь, этот пылкий взрыв фейерверка, который освещает всю мою душу. Святой ад. Его язык скользит по моему, и я стону, прижимаясь к нему всем телом, кладу ладони на белый хлопок его футболки и впиваюсь в него накрашенными розовым лаком ногтями.

— Снимите комнату, — фыркает Мика, и я ухмыляюсь, отступая назад, чтобы увидеть Рейнджера и Черча, ожидающих внизу лестницы. Я, не задумываясь, обвиваю руками шею Рейнджера. На минуту он кажется удивлённым, но потом обнимает меня в ответ.

«Чёрт, он мог бы проводить занятия по всем этим штучкам с объятиями».

— Что вы, ребята, здесь делаете? — спрашиваю я, отстраняясь, а затем смотрю на Черча. Он не кажется самым подходящим для объятий человеком в мире, но потом я вспоминаю, как он приносил мне шоколад и грелку во время месячных.

В уголках его глаз появляются морщинки, и он одаривает меня своей самоуверенной улыбкой.

— Иди сюда, Чак, — говорит он, а затем на удивление крепко обнимает.

— Что, блядь, всё это значит? — спрашивает голос у меня за спиной, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть Коди, стоящего всего в нескольких футах от Моники. Он оставил меня в покое на последние два с половиной месяца, а теперь хочет что-то начать? Говорила же вам, что он идиот. — У тебя теперь есть свой собственный гарем или что?

Я оборачиваюсь, всё ещё находясь в объятиях Черча, и вижу, что Коди смотрит на нас сверху-вниз. Близнецы обмениваются взглядами, а Спенсер стискивает зубы. Мы здесь на быстром пути к насилию, и мне это не нравится. Мантра Студенческого совета для людей, которые их выводят из себя: избейте их. Не то чтобы я была против того, чтобы увидеть лицо Коди, размазанное по бетону. Просто мне не так хочется начинать своё воссоединение с ребятами.

— Это тот самый изменяющий парень? — спрашивает Черч, делая глоток кофе, который держит в правой руке. Я киваю, и он улыбается. — Понимаю. Тогда он не стоит нашего времени.

— Это стоит моего времени, чтобы надрать его изменяющую задницу, — говорит Спенсер, но Рейнджер протягивает руку и хватает его.

— У нас другие планы, чувак. Оставь его.

— Ага, берите свою шлюху и развлекайтесь, засовывая друг другу в задницы, пока ждёте своей очереди, — рычит Коди, и несколько его друзей смеются.

Челюсть Спенсера сжимается, и близнецы обмениваются взглядами, как будто все они собираются пойти на убийство. Вместо этого Рейнджер без предупреждения подходит к Коди, обхватывает его рукой за шею и фиксирует его голову.

— Какого чёрта… — голос Коди обрывается, когда Рейнджер сжимает его чуть крепче, мышцы на его руках бугрятся, на лице — мрачная маска, которая напугала бы меня до смерти, если бы я была одним из маленьких пронырливых друзей Коди.

Должно быть сработало, потому что они все отступают на шаг.

— Кто научил тебя так обращаться с женщинами, ты, маленький подонок? — спрашивает Рейнджер, пока Коди мечется вокруг, его лицо розовеет. — Или кем-нибудь еще, если уж на то пошло? Ты ни хрена не знаешь ни о Шарлотте, ни об её отношениях, ни с кем из нас. — Он отпускает его, и мой бывший падает на землю, задыхаясь и кашляя. Рейнджер хрустит костяшками пальцев, и я признаю, что эта супер-первобытная часть меня начинает визжать при мысли о том, что он вмешивается, чтобы защитить меня. Но, типа, я тоже могу защитить себя.

— Ты изменил мне с моей лучшей подругой, Коди. И знаешь, что? Я просто отошла от этого. Чёрт, я даже простила Монику. Но ты явно не сожалеешь и не видишь ничего плохого в том, что ты сделал. Так что… ебись как хочешь. — Я спускаюсь по ступенькам и подхожу к открытому окну его джипа, достаю из сумки розовую авторучку и втыкаю её прямо в центр его красивого кожаного сиденья.

— Что за нахер?! — выпаливает он, спотыкаясь, бежит ко мне, проводя пальцами по заиндевевшим кончикам своих песочных волос. Я вытаскиваю ручку и втыкаю её в другое место, поворачиваясь к нему и вызывающе вздёргивая подбородок.

— Предполагается, что джип покупается для активного отдыха на природе, а не из-за кожи. Это выглядит чертовски глупо, и тебе следует серьёзно подумать о приобретении тканевой обивки. — Я протискиваюсь мимо него, и он хватает меня за руку, впиваясь пальцами в мою кожу так сильно, что уверена, от них останутся синяки.

— Послушай меня, ты, уродливая сука…

Дальше этого он не продвинулся, потому что Рейнджер оттаскивает его назад за футболку, разворачивает и бьёт так, что Коди падает на землю, как мешок без костей.

Остальная часть школьников наблюдает за происходящим в полном шоке. Моника даже снимает свои солнцезащитные очки и бросает их на тротуар рядом с собой.

— Пошли, — говорит мне Рейнджер, когда близнецы и Спенсер ухмыляются. Черч приподнимает бровь, всё ещё прислонившись к боку какого-то гладкого чёрного седана… Я думаю, это «Роллс-ройс»? Это соответствует его характеру. В то время как близнецы ездят на роскошном спортивном автомобиле, у него что-то элегантное и сдержанное. — Нам предстоит долгая поездка.

— Нам? — спрашиваю я, когда Рейнджер уводит меня прочь, и близнецы вступают друг с другом в эпическую войну пальцев, чтобы узнать, в чьей машине я поеду.

— Да, — говорит Рейнджер, но больше ничего мне не рассказывает, поскольку Спенсер скользит на пассажирское сиденье одной из «Ламбо» и сажает меня к себе на колени.

Я всегда готова к приключениям… особенно приятно то, что я вижу коматозное состояние моего бывшего парня, когда мы отъезжаем от обочины.

Карма — сука, не так ли?

— Что вы, ребята, здесь делаете? — я повторяю, как только благополучно усаживаюсь на колени Спенсера, а Мика садится за руль «Ламбо». Он водит как чёртов скоростной демон, и я понимаю, что мы участвуем в какой-то гонке с Тобиасом. Черч ведёт другую машину, «Фантом», или как там Мика её назвал, но он совершенно определённо не участвует в гонке. Мы оставляем его в пыли.

— Сейчас летние каникулы, разве нет? — спрашивает Мика, оглядываясь на нас, когда проезжает мимо нескольких медленно движущихся машин на обочине. «О Боже, он водит ещё хуже, чем Моника. Мы все умрём». — Почему бы нам не быть здесь?

— Разве ты не хотела, чтобы мы приехали? — спрашивает Спенсер, приподнимая тёмную бровь.

— Вы даже не представляете, как я рада, что вы здесь, — отвечаю я им как раз перед тем, как осознаю, куда мы направляемся. Мы направляемся на юг, в сторону Лос-Анджелеса. — Я просто немного удивлена, что вы, ребята, проделали весь этот путь, чтобы увидеть меня.

— Э-э, мы же говорили тебе, что сделаем это, не так ли? — Мика закатывает свои зелёные глаза, а затем жмёт на газ, и мы вливаемся в поток машин. Моё тело оказывается прижатым к телу Спенсера, но я не возражаю. Нет, я почти уверена, что мне досталось лучшее место.

— Куда мы направляемся? — спрашиваю я, когда он сворачивает на трассу I-5 на юг, Тобиас не сильно отстаёт от нас. Но затем мы выезжаем на автостраду, и там «Фантом», управляемый Черчем, мчится впереди нас по скоростной полосе.

— Вот сукин сын! — рычит Мика, вдавливая педаль в пол. Мы летим по дороге, а я молча молюсь всем богам, которые меня услышат, чтобы я сегодня не умерла. Дорожно-транспортное происшествие — не самый предпочтительный для меня вариант, большое вам спасибо.

— У нас для тебя сюрприз, — произносит Спенсер, шепча что-то мне в шею и заставляя меня поёжиться. Я в некотором роде отчаянно хочу побыть с ним наедине, если вы понимаете, к чему я клоню. Или… с близнецами. Хотя, поскольку у нас никогда раньше не было такого времени наедине, я ещё чертовски нервничаю.

— Какого рода сюрприз? — спрашиваю я, но Спенсер и Мика просто обмениваются взглядами и ухмылками.

Несколько часов спустя мы останавливаемся передохнуть, пока Черч доливает себе кофе, а другие парни направляются в туалет, оставляя нас вдвоём в вестибюле.

— Ты правда не скажешь мне, куда мы направляемся? — спрашиваю я, но Черч только улыбается, отхлёбывает кофе, а затем хмурится.

— Боже, он отвратителен. Возможно, мне придётся зайти в Старбакс или ещё куда-нибудь. Не то чтобы там было намного лучше. — Он все равно выпивает кофе, а затем снова наполняет свою чашку. — И нет. Разве ты не знаешь, что такое сюрприз?

— Я чуть не умерла на прошлой неделе. Неужели тебе меня не жаль? Что, если я не дотяну до сюрприза? — я беру пенопластовый стаканчик и наполняю его, делаю глоток и съёживаюсь. — Ладно, я даже не кофейный сноб, но ты прав: он отвратителен. — Черч смеётся, когда я выливаю коричневую жижу в ближайшее мусорное ведро. — Ты всё ещё пьёшь его? — спрашиваю я, когда оглядываюсь и вижу, что он прикончил половину чашки.

— Это часть моей личности, — говорит он, и я удивлённо моргаю, полностью поворачиваясь к нему лицом и облокачиваясь на край стола.

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, склонив голову набок, и светлые локоны падают мне на лоб. Сейчас это почти приемлемая длина. Ну, и я поправила все локоны этим утром, чтобы хорошо выглядеть в последний день учёбы. Жаль только, что я не могла провести его в Адамсоне с колтунами в волосах, грязными очками и мешковатой униформой. И это даже не шутка.