Сыграй со мной в запретную игру
![Сыграй со мной в запретную игру](/uploads/covers/2024-05-01/sygraj-so-mnoj-v-zapretnuyu-igru-201.jpg-205x.webp)
- Автор: Элли Лартер
- Жанр: Современные любовные романы / Короткие любовные романы / Романтическая эротика
- Дата выхода: 2022
Читать книгу "Сыграй со мной в запретную игру"
— Ты садист, — шепчу я.
— Не ты, а вы, — поправляет Олег. — Не забывай, к кому ты обращаешься. И не забывай, что у нас тут все-таки БДСМ-сессия, а не кружок кройки и шитья… Надеешься обойтись без боли? Не выйдет, детка.
Я молчу выдыхаю, напоминая себе мысленно, что могу остановить пытку в любой момент, но пока все же хочу продолжать: мне интересно, что будет дальше — и действительно ли будет так больно, как он обещает?
Да, действительно будет так больно.
Уже спустя каких-то десять или пятнадцать минут сессия совсем не похожа на то, что было в самом начале. Ощущения — совсем другие.
Да, они нарастают постепенно.
Да, анестетик сдает позиции медленно-медленно, волнами (каждая следующая — сильнее и дольше предыдущей) отдавая мое тело во власть боли… Это как схватки, наверное: конечно, я не рожала и могу судить только по статьям из интернета и рассказам других людей, но сравнение в голову лезет именно такое. В любом случае, боль не постоянна и не одинаково сильна.
Олег прошивает плоть хирургической иглой — это самый болезненный момент. Он длится пять секунд или около того: легко можно посчитать.
Раз… Два… Три… Четыре… Пять…
И когда считаешь, становится легче, если честно: понимаешь, что этому есть конец. А вот если не считать — застреваешь в моменте, и секунды превращаются в невыносимую вечность.
Затем — короткая передышка, во время которой я могу разжать зубы и кулаки и выдохнуть.
Потом мужчина вытягивает нить сквозь сделанный прокол. Это — уже чуть дольше, секунд десять. Но зато не так больно. Скорее какое-то неприятно-тянущее ощущение. Словно отдирают липкий скотч. Или вырывают с корнем волос откуда-то из кожи — долго-долго… На самом деле, очень странные ощущения, которые практически не с чем сравнить.
Может, нечто подобное чувствуют пациенты на операционном столе, когда наркоз вдруг перестает действовать? Я пару раз читала о таких откровенно жутких историях…
Еще передышка.
Новый прокол.
И чем дальше — тем сложнее переносить боль.
Когда Олег заканчивает третий крест на правом бедре — я невольно вскрикиваю. Мужчина снимает ватным диском выступившие капли крови, а другой ладонью накрывает мои губы:
— Тихо…
Я мычу и дергаю головой, чтобы освободиться.
— Хочешь что-то сказать? — спрашивает Олег строго. Я киваю. Он убирает ладонь. — Слушаю тебя.
— Слишком больно… Может, дальше не надо? Пожалуйста…
— Между мастером и его нижней нет слова «пожалуйста», — мужчина качает головой. — Есть стоп-слова. Помнишь их?
Киваю.
— Но на твоем месте я бы немного повременил с тем, чтобы прерывать сессию. Ты можешь сделать это в любой момент. А все самое интересное только начинается…
— Что — интересное? — спрашиваю я жалобно.
— Сейчас узнаешь, — Олег ухмыляется, откладывает иглу и нить и отходит от меня вглубь игровой комнаты, а я наблюдаю за ним, широко распахнув глаза, пока по моему правому бедру снова сочится кровь.
Что он задумал, черт возьми?!
Через несколько мгновений Олег возвращается ко мне с какой-то маленькой, поблескивающей золотом штукой в руках и… чем-то еще.
— Что это?! — спрашиваю я взволнованно.
— Ты снова забыла про правильное обращение, — с укором говорит мужчина.
— Простите, мастер, — лепечу покорно.
— Это вибропуля, которую я собираюсь засунуть в твое влагалище, — отвечает он прямо и откровенно, без обиняков и прелюдий.
— Ясно, — я тут же чувствую, как голос, воля и разум окончательно меня покидают…
— А еще я все-таки последую твоему совету и завяжу тебе глаза. Пожалуй, ты слишком нервная даже для первой сессии с иглами, — он качает головой. — Так тебе будет проще расслабиться и сосредоточиться на ощущениях. Ты посмотрела, ты поняла, как это… пока достаточно. Слишком много страха — слишком мало удовольствия. А я хочу, чтобы ты обкончалась и умерла от удовольствия и боли на этом чертовом кресле…
— Спасибо, мастер, — я киваю, захлебываясь собственными благодарностью и обожанием, а в следующее мгновение Олег одевает на мою голову темную повязку, полностью закрывая обзор.
Теперь я вся — сплошной комок нервов. Теперь я могу только прислушиваться, чувствовать, ощущать кожей…
Это пугает, но одновременно с этим чертовски пьянит, тем более что Олег не торопится переходить к решительным действиям, посвящая довольно-таки долгое время неторопливым ласкам и поцелуям…
Единственное, что действительно тревожит в эти минуты, — мое собственное бедро, которое начинает болеть все сильнее и сильнее по мере того, как действие анестетика полностью заканчивается.
Я собираюсь уже было сообщить об этом мужчине, но тут чувствую его пальцы между своих ног, на половых губах и вспухшем клиторе, и приятные ощущения мгновенно перекрывают болезненные — хотя бы на время.
Тело реагирует так, как и должно: я быстро и обильно теку, Олег пачкает пальцы в моей смазке и уже через пару минут загоняет в меня палец или два — я не понимаю точно, чувствую только, что он внутри… Щекочет, царапает, растягивает нежные стеночки, подготавливая меня изнутри к вибропуле. Я выгибаюсь, насколько позволяют наручники и наножники, громко стону, инстинктивно, но совершенно безуспешно пытаюсь свести бедра вместе…
И тут он вставляет в меня вибропулю — сразу на каком-то мощном режиме, так что тело сразу сотрясает изнутри, всего несколько секунд на пороге рая — и я кричу, чувствуя, как меня моментально накрывает оргазм.
— О боже… о боже… — хриплю в лихорадочном бреду.
Вибрация ненадолго становится меньше, но потом снова постепенно нарастает, приближая меня к новой волне кайфа.
Боль в бедре забыта.
Забыт страх.
Я ничего не вижу — только ощущаю. И мои ощущения мне нравятся.
Олег просто мастерски умеет отвлекать меня и переключать внимание. О том, что у нас сессия с хирургическими иглами, я вспоминаю только тогда, когда мое левое бедро прошивает чистой, незамутненной болью эта самая игла. Я кричу, дергаюсь на кресле, одновременно чувствуя вновь нарастающую вибрацию внутри своего тела, а потом Олег накрывает мои пересохшие губы поцелуем — и я как будто исчезаю.
Пропадаю.
Растворяюсь где-то между удовольствием и болью.
Они по-прежнему здесь: и боль, и удовольствие. Я чувствую их одновременно, но уже не могу разделить. Они становятся частью меня, а я — частью их. Они сливаются внутри моего тела, становятся единой симфонией счастья и ужаса. Вибропуля долбит меня мощной вибрацией. Игла пробивает плоть. Кровь струится по коже. Мазнув по моему дрожащему бедру пальцем, Олег засовывает палец мне в рот, и я чувствую на языке соленый вкус собственной крови. Это странно. Это пугает и пьянит. Это — за гранью.
Я взрываюсь новым оргазмом.
— Моя послушная девочка, — шепчет Олег мне в самое ухо, касаясь влажными губами распаленной кожи, но для меня его хриплый, пьяный от желания голос звучит как будто издалека, словно с другой планеты…
Я не здесь. И вообще: я — не я.
Все мое тело вибрирует волнами множественных оргазмов. Я кричу и прогибаюсь в пояснице, пока лихорадочная дрожь наконец не уймется, моторчик вибропули внутри моего тела не выключится, а сама я не восстановлю дыхание хоть немного, чтобы рвано пробормотать:
— Спасибо, мой мастер…
— Это твой второй сабспейс, детка, поздравляю, — говорит Олег, в его голосе чувствуется гордость, и гордится он, кажется, нами обоими одновременно. — Внешне ты можешь довольно долго и решительно сопротивляться, но практика показывает, что твоему телу и твоему разуму нравятся опасные и даже откровенно кровавые игры…
— Наверное… — лепечу еле слышно.
— Продолжим? — он усмехается, и мне так хочется увидеть сейчас его лицо, но глаза по-прежнему завязаны.
— В смысле — продолжим? — переспрашиваю я нервно и верчу головой, как будто это поможет сбросить повязку. — Разве это не конец сессии? Разве ты еще не сделал узор, который планировал нарисовать нитями?
— Я бы сказал — вышить, — поправляет мужчина, и я послушно соглашаюсь:
— Ладно, но…
— Сделал, — подтверждает Олег. — Хочешь посмотреть?
— Да, — отвечаю я раньше, чем успеваю хорошенько подумать. Хочу ли я видеть рисунок хирургическими нитями поверх собственных окровавленных бедер? О, боже… Надеюсь, я выдержу это зрелище так же, как выдержала саму сессию… ну, или хотя бы ее часть — раз Олег хочет продолжить.
Впрочем, все оказывается не так страшно.
Мужчина осторожно вытирает кровь с моей кожи, прежде чем снять повязку и позволить мне увидеть результат его трудов.
Одно бедро и сделанную на нем шнуровку крест-накрест я уже видела, а вот второе… оказывается, на нем Олег сделал не три креста, а целых пять.
— Подумал, что ты выдержишь больше, чем я предполагал изначально, — мужчина улыбается, заметив мое удивление. — Сейчас тебе больно?
— Да, — я морщусь. Ноги скованы, я обездвижена, но стоит напрячь мышцы бедер — и боль сразу же настигает истерзанное тело.
— Расслабься, — советует мне мой мастер.
— Что еще ты хочешь сделать? — спрашиваю я.
— Ты ведь не собираешься остаться с этой шнуровкой? — усмехается он. — Ну, то есть, разумеется, нижняя может ходить с созданным мастером узором несколько часов — больше нельзя, может начаться воспаление, — но это довольно болезненно, в любом случае… ты пока не готова.
— Я не хочу с ней ходить, — бормочу я сразу же, ужасаясь одной только перспективе пойти в таком виде куда-то… да хоть на кухню! В моем понимании, подобные эксперименты должны оставаться в пределах игровой комнаты. — Сними ее… пожалуйста.
— Вот для этого мы и продолжим сессию, — кивает мужчина.
— А нельзя просто… как швы после операции? — спрашиваю я тихо.
— Можно, но зачем, когда можно продлить удовольствие…
— И боль… — заканчиваю я.
Олег улыбается:
— Тебе понравится.
Я мотаю головой:
— Ты ненормальный…
— Но ты доверяешь мне?
— Да, — шепчу почти со слезами, понимая, что на самом деле сама хочу продолжения, хотя и боюсь его в то же время…
— Отлично, — Олег возвращает повязку мне на глаза, а затем снова включает вибропулю, чтобы по моему телу начал растекаться легкий, возбуждающий зуд похоти…
Пока вибрация нарастает, Олег — я понимаю это по болезненным ощущениям и щелчкам хирургических ножниц или чего-то подобного, — осторожно отрезает узелки, на которых держатся нити. Теперь при активном движении они наверняка быстро отвалятся, но я-то лежу обездвиженная и прикованная к креслу, так что моя плоть по-прежнему пробита нитками…
Между тем, вибропуля дрожит все сильнее внутри моего тела, а Олег время от времени касается длинными тонкими пальцами моего вспухшего от возбуждения клитора, и я снова постепенно погружаюсь в состояние лихорадочного кайфа на грани оргазма, из которого мой мастер вырывает меня, вдруг резко выдергивая пинцетом одну из нитей…
Боль прошивает бедро в двух местах, я кричу, вибрация усиливается, сильные мужские пальцы дрочат клитор, хлюпая в обильной смазке, ощущения перемешиваются, нарастают… я почти достигаю оргазма — и тут Олег выдергивает следующую нить.