Граффити любви

Глава 16. Разбор полетов…

Я честно очень рада была Никиту сейчас видеть, но он явно зол был на меня. Ведь я не обсуждала с ним свои действия. Сначала он переживал, а теперь вероятно, ощущал что-то вроде предательства с моей стороны. Наверное, это мой недостаток — действовать самостоятельно. И тут, либо мы разругаемся в пух и прах, либо как-то договоримся, наверное. Никита стремительно подошел к нашему столику, одновременно испепеляя меня своим взглядом. А на лице был немой вопрос «Как ты могла так поступить?»

— Пикассо, я так понимаю, вы пообедали уже? — он посмотрел на наши тарелочки для десерта. Ну все, если я снова Пикассо, то мне точно предстоит разборка с этим парнем.

— Ага, уже теперь да, — непринужденно ответила я.

— Тогда идемте в машину, домой поедем, — голос был у Никиты раздражительным и уставшим одновременно. Мой отец вообще решил отмолчаться, так как вероятно подозревал, что мой учитель раскусил и его маленькую ложь тоже.

Никита взял меня за руку, как бывало, довольно резко и повел к выходу. Я видела по нему, что ему не терпелось поговорить со мной, но его останавливал мой отец. Вот Пикассо он называл меня тогда, когда его гнев был запредельным, а в глазах читалось. «Ты попала, Пикассо».

Никита пережил ад в последние сутки. Ему даже, когда его похитили, было не так паршиво, как теперь. Дорога до особняка прошла в немом молчание, правда, отец пытался меня морально поддержать.

— Па, да не переживай ты, если что, я драться умею, — отозвалась я и улыбнулась папочке.

— Тебе это не поможет, — тут же отозвался Никита с водительского сиденья.

Дальше все снова молчали, и когда мы, наконец, прошли в дом Никиты, Мария Ивановна мне мило улыбалась.

— Лучиана, как экзамен? Хорошо сдала.

— На пятерку, только мне это не поможет, — и я очень так боязливо посмотрела на учителя.

А потом я отправилась в нашу комнату, очень быстро, переступая через ступеньки, и закрылась, провернув несколько раз ключ. Мой учитель явно не ожидал от меня ничего подобного, но свое время он упустил. Мне не раз приходилось бегать от Терминатора в детстве, а это, потруднее будет. Опыт имелся.

— Пикассо, открой дверь!!! — громогласно заявил Никита.

— Неа!!! — отозвалась я.

— Пикассо, ты чего добиваешься? Открывай, кому сказал!!! — учитель, мне казалась, готов вынести собственную дверь, только она была надежная из натурального дерева, так просто этого не сделать.

— Не открою, ты злой, как собака, я боюсь, — отозвалась я.

— Да ну. Ни за что не поверю, — Никита, даже немного успокоился. Его голос вдруг показался мне таким веселым.

— Правда, боюсь, — отозвалась я.

— А я думал, ты бесстрашная у нас, давай открывай дверь. Поговорить надо, упрямица.

— Через час открою, когда успокоишься, — я сверила часы. — В десять часов ровно.

— Ты издеваешься надо мной?

— Будешь кричать, вообще не открою. Я сначала в душ схожу, переоденусь, а потом открою. Это мои условия.

— Не тебе мне условия ставить, Пикассо.

— Я все сказала, стучи, сколько влезет, я в ванную, пока-пока.

И я отправилась освежиться. Пусть остынет, а то начнет свой допрос с пристрастием, а я явно не готова. Вот прошло тридцать минут, потом еще. Было тихо. Я открыла дверь, и в пижаме отправилась на первый этаж. Никита сидел на кухне и пил кофе. Вероятно, уже поел.

— Вот, правильно, что поел. Голодный мужчина он еще злее всегда, — осторожно я так обратила внимание на себя. Мы встретились с учителем взглядом, и сейчас в его глазах читалась только усталость.

— Садись, кофе будешь, Лучик? — уже не так агрессивно отозвался учитель. — Ну вот, я уже и Лучик. Остыл мой парень, можно и поговорить теперь.

— Папа, хорошо, что ты тоже здесь. В общем так. Вы готовы выслушать теперь меня.

— Еще как. Лучиана. Все мои мысли только о тебе. Начинай, с самого начала, подробно, чтобы у меня вопросов даже не осталось, — проговорил Никита, не отрывая от меня глаз.

Я села за стол. Учитель придвинул мне кружку кофе, и я действительно поняла по нему, что он успокоился.

— Да, дочка, ты так сумбурно мне все пересказала, что я тоже ничего и не понял. Очень хочу послушать твой рассказ.

— В общем так. Мы сидели в кафе после экзамена, и мне пришло СМС. Заказ на картину от Жданова.

— Ведь и ежу понятно, что это ловушка, Лучик, и что ты? — тут же спросил Никита.

— Договорилась, и я поехала на встречу. Тебе не сказала, потому что не отпустил бы, а упускать шанс, чтобы найти улики не хотела. Да и я подготовилась на случай ловушки. Правда двух наемников не учла, я думала, Жданов сам меня убивать будет, а он людей нанял.

— И ты отправилась в особняк, — заключил отец.

— Да, только рано, и управляющая меня проводила. Я в шкафу спряталась, когда наемников увидела, а статую нарядила в мою одежду. Ну, вот ее-то они и убили, а потом я очень долго искала улики и нашла. То, что я нашла, это очень страшно. Все у нас в комнате. Но мне нужен другой судья. Хороший. Чтобы разобраться с этим всем. Только где его найти.

— Дочка, так ты нашла убийцу Доминики, твоей мамы? — осторожно почти шепотом переспросил отец.

— Да, папа, это Жданов сделал. Изначально мне Никита про это рассказал, а я хотела найти улики против него, и подвернулся отличный шанс. Я решила рискнуть, правда, мы про другой план действий с Никитой договаривались, поэтому он теперь смотрит на меня, как Ленин на буржуазию.

— Лучиана, но тебя ведь могли убить? — тут же добавил отец, и теперь, казалось, он был на стороне моего учителя.

— Именно поэтому я так зол. А по поводу судьи, это как раз вообще не проблема, у меня мама судьей работает. Серова Вероника Сергеевна. Работает в Москве. Думаю, она сможет сделать все возможное, чтобы Жданов сел за решетку.

— Что, правда? — я не верила своему счастью. Моя жажда справедливости и возмездия не давала покоя, а все так удачно складывалось.

— Да, если улики стоящие, все получится, — заявил Никита.

— Я тебе потом их покажу, Никита. Папа, а тебе не стоит смотреть. Это ужасно.

— Продолжай, Лучик, — добавил мой учитель.

— Да, ну так вот. Я еще в городе грим себе сделала, как у мертвеца, и линзы черные в глаза вставила. Короче вид был жуткий. Перед управляющей в доме Жданова была в кепке, очках, маске и толстовке. Она не поняла, что к чему, а уже после моего убийства, точнее убийства статуи, наемники скрылись, — я посмотрела на папу, а потом на Никиту, они внимательно слушали. — В комнате Жданова я устроила настоящее шоу. Свечи, туман, я. Только когда он появился, я представилась Доминикой, сказала, что пришла за ним из мира мертвых. Он так испугался, что выпрыгну со второго этажа, а я по-тихому ушла. Его особняк здесь недалеко, и я хотела вернуться в твой дом, но заблудилась и заночевала в лесу. Это все. На следующий день выбралась. Несколько метров до твоего дома не дошла, представляешь? Потом экзамен сдала, и вот я здесь.

Никита встал и с шумом выдохнул, конечно, он был шокирован услышанным. Он изначально о чем-то догадывался, а что-то слышал впервые, но пазл событий вчерашнего дня сложился в его голове, и учитель очень внимательно на меня посмотрел.

— Лучиана, ты можешь пообещать, так больше судьбу не испытывать. Тебя убить могли. Тот же Жданов мог раскусить твой фарс и все.

— Никита, ну я постараюсь, конечно, но не гарантирую.

— То есть связался с Боттичелли, гарантий ни каких, так?

— Ну да, я же тебя предупреждала, что со мной все очень не просто, а ты согласился стать моим парнем. Причем очень настаивал.

— Сумасшедшая девчонка, еще и актриса, вот что мне с тобой делать?

— Не знаю, я спать хочу и отправляюсь в постель. Так что всем спокойной ночи. Да, а как у тебя дела, Никита? Ты прошел обследование?

— Вспомнила про меня, солнце мое. Иди в комнату, в порядке все со мной, — насмешливо отозвался учитель, и я увидела едва заметную улыбку на его лице.

— Спокойной ночи, дочка, до завтра.

Я подбежала и поцеловала папочку в щечку, а потом стала подниматься наверх, а Ник догнал меня, когда я была на последней ступеньке.

— Что, боишься, опять тебя в коридоре оставлю? — усмехнулась я.

— Кто бы тебе это позволил. Два раза снаряд в одну воронку не падает.

— Два раза не падает, а три падает, — рассмеялась я.

— Идем уже, юмористка, хочу на улики взглянуть. Надо же знать, ради чего человек готов жизнью своей рискнуть.

— Ой, да мы детдомовские делаем это постоянно и без особых опасений.

Я шагнула в комнату и достала из своего шкафа рюкзак.

— Все здесь, Никита, не могу сказать, что наслаждайся. Это ужасно. Жданов серийный убийца. Он как из фильма «Парфюмер», только тот запахи собирал с трупов своих жертв, а этот пряди волос.

— Думаю, тут психиатрией попахивает. Шизофреник этот Жданов, впрочем, как и его сынок. Не зря сидит, — Никита осторожно рассматривал улики, раскладывая их на полу, и наконец, добрался до фотографий.

— Зачем серийные убийцы создают подобные коллекции? — откровенно недоумевал Никита, ему тоже не просто было на все это смотреть.

— Не знаю, наверное, чтобы потешить свое самолюбие потом.

Никита рассматривал фото, и казалось, не слышал меня больше. Увидев фото моей матери, он замер и даже побледнел, а потом резко сложил все фото в стопку и спрятал в конверт.

— Лучиана, да уж, ты шпионка восьмидесятого уровня. А то, что напугала его до полусмерти, так это я считаю, еще гуманно с твоей стороны.

— Да я блефовала. Я вела себя, как Нина из Кавказской пленницы. Даже слова те же самые сказала. Вот ты бы, после таких слов точно бы со смеху упал, а этот упал, но с балкона и юмор мой не оценил. Видимо, он вместо фильмов Гайдая «Ганнибала лектора» на досуге смотрел, ну или «Пилу».

— Что? Ты Нину из фильма Гайдая процитировала, и он испугался? — Никита поверить не мог.

— Ну да, ты бы видел мои глаза, страшные, я от своего отражения чуть заикой не осталась.

— Так, все, я в душ, актриса моя, а потом мы продолжим наш разговор, хорошо? — он очень многообещающе на меня посмотрел.

— Иди, препод, тоже наверно набегался вчера, — добавила я.

— Сама ты — препод, не учитель я тебе больше, просто Никита, договорились?

— Да нет, препод, это твое прозвище. Теперь до конца своих дней учителем будешь.

— Ну ладно, возможно и учитель, ты же у нас неопытная девочка, тебе в делах интимных учитель не помешает, и в этом смысле готов стать твоим учителем.

Он подмигнул мне и отправился в ванную комнату. Рюкзак с уликами учитель вернул в шкаф.

Я глубоко вздохнула и отправилась в постель. Пора подвести итоги. Экзамены сдаю, учитель теперь мой парень, и я сегодня обрела отца окончательно. Прошлое осталось в прошлом, и я не гражданка России. Как сказал мой отец: «Чрезвычайно жестокие здесь люди». Но я не совсем с ним согласна. Никита русский, и он — само благородство. Таких парней, как он в наше время не встретишь. Как же страшно начинать новую жизнь, но я же выросла, так, пожалуй, пора смело смотреть в будущее, не оглядываясь на прошлое.

Никита вернулся в одном полотенце, и его взгляд был до невозможности подозрительным. Да нет, не подозрительным, а таким, словно он что-то задумал. Хотел что-то сказать, но не говорил, а я просчитывала пути отступления. Мне знаком такой его взгляд.