Граффити любви

Глава 26. Признание…

Проснулась я от итальянской речи моего папочки. Он приходил в себя и что-то говорил своему отцу, моему дедушке, вероятно. Он явно еще не вернулся к реальности, а пребывал в каком-то своем мире.

— Папочка, проснись, — осторожно проговорила я, и он тут же раскрыл глаза и осмотрелся. Сейчас его дыхание было ровным и глубоким. Он выглядел растерянно, вероятно пытался вспомнить события до того, как оказался в больнице. Потом взглянул на меня и замер.

— Лучиана, мы уже мертвы? — с ужасным акцентом, но на русском проговорил отец.

— Па, тебе ведь больно, а на том свете больно не бывает. Мы в Махачкале.

Он, наконец, выдохнул и еще раз осмотрелся. Палата была стерильной. От белизны и неонового освещения глазам было неприятно. Приборы и проводки тянулись от груди и рук моего отца.

— Дочка, это ведь ты убила террористов? — осторожно проговорил мой папа, не выпуская моей руки из своей теплой ладони. Я присела теперь на край его больничной койки.

— Папа, да. Твоя дочь — убийца, — немного неуверенно прошептала я, а потом чуть громче добавила, — но Никита говорит, что я спасла больше жизней, чем отняла, а значит, вроде как, убийцей не считаюсь.

— Лучик, я бы и сам их убил, но они оказались быстрее. Я восхищен тобой, моя маленькая героиня.

Я вдруг почувствовала слезы на своих щеках, и папа заключил меня в объятия. Его тепло так успокаивало всегда. Рядом с ним я могла позволить себе быть маленькой слабой девочкой, которая нуждается в утешении. Я могла потерять его и Ника, и Катю, и ребенка, и свою жизнь. Осознание пережитого медленно возвращалось, и сейчас объятия отца помогли взять себя в руки.

— Тише-тише, Лучик. Тебе нельзя расстраиваться, подумай о ребенке, — отец слегка отстранил меня, и я всхлипнула, но уже успокаивалась. — Родители, вероятно, очень волнуются. Мы не прилетели вовремя, и нас наверняка все потеряли. На самом деле у меня много родственников. Дяди, тети, двоюродные братья и сестры. Нас собирались встречать очень не маленькой делегацией, и наверняка всех на уши подняли.

— Твой телефон, он у меня в сумочке. Сейчас, — я вытащила его, но он был разряжен. Не удивительно, ведь столько времени прошло. — Мой зарядник ведь подходит к твоему телефону, папа?

— Я не знаю, наверное. Ты знаешь, чувствую себя таким разбитым.

— Тебе пришлось перенести операцию, но сказали, ты будешь жить. Нужно время для твоего восстановления.

— Еще как буду. Нет, я не оставлю свою дочь, тем более в таком интересном положении.

— Ты про ребенка? Папа, я все еще Нику ничего не сказала.

— И как тебе удается это скрывать с твоим-то токсикозом? Вся в маму. Она тоже очень тяжело ходила, когда носила тебя под сердцем.

— Папа, да пока удается. На фоне всеобщих потрясений не до признаний, — неожиданно в палате появилась медсестра и тут же приступила проверять датчики. Что-то записывала. Поставила необходимые уколы, а потом удалилась.

— Похоже, мы тут задержимся на какое-то время. Тебя недели две точно продержат, а я тебя не оставлю. Так что придется сообщить нашим родственником, что мы в Махачкале, но сейчас все в порядке, и я буду ухаживать за тобой, пока ты не поправишься.

— Никите нужно в Штаты возвращаться. Он мне еще в Брянске об этом говорил. Думаю, тебе нужно последовать за ним.

— Исключено, папа. Ник в порядки и пусть едет, а я с тобой останусь.

Я понимаю, что планы у нас изменились, но ведь говорят же «Хочешь насмешить бога, расскажи ему о своих планах на будущее».

С папой я пробыла до вечера, и когда он уснул, решила набрать номер телефона Никиты.

— Лучиана, как папа себя чувствует? — отозвался Ник.

— Лучше, но скорее всего мы тут останемся на какое-то время.

— Да, я понимаю, Лучик. Ты сможешь спуститься на первый этаж? Поговорить нужно. Я ждал, что ты мне позвонишь. Не хотел мешать тебе и твоему папе, но мне, правда, очень нужно с тобой поговорить.

— Сейчас спущусь, — я отключила телефон и поспешила в сторону лифта.

На первом этаже было достаточно безлюдно, и я заметила Никиту. Он стоял возле окна с телефоном в руках. Разговаривал он на английском, и его голос был серьезным. Вероятно, у моего учителя все-таки возникли проблемы на работе, как и говорил мой отец.

Заметив меня, он улыбнулся, и я шагнула к нему ближе. Чувствовала я себя сейчас вполне не плохо. По крайней мере, так мне казалось.

Никита отключил свой смартфон и окинул меня внимательным взглядом.

— Папа-то может и в порядке, а ты что-то совсем неважно выглядишь, — и в этот момент я увидела черные круги перед глазами и потеряла сознание.

Очнулась я на мягком диване. Резкий запах нашатырного спирта ударил в нос. Медбрат и Никита смотрели на меня, а в руках моего учителя были документы, медицинские, мои, из моей сумочки.

Ну вот, без лишних слов было понятно, что Ник все знает и сейчас разговор будет не таким уж и приятным. Вот такой взгляд Никиты я знала. Он словно говорил: «Ты попала, детка. Сейчас я устрою тебе допрос с пристрастием».

— Спасибо за помощь, думаю, дальше мы сами справимся. Верно, Лучик? — я неуверенно кивнула, и проводила взглядом медицинского работника. Очень боялась сейчас наедине с Ником остаться, а мужчина в белом халате отстранился, встал и, одарив меня загадочной улыбкой, поспешил удалиться.

Никита сел рядом со мной и сначала с шумом выдохнул, а потом многообещающим взглядом на меня посмотрел.

— Лучик, и почему я узнаю, что моя девушка беременна от врача, а не от тебя? Да, и еще, я дозвонился нашему брянскому доктору. Ты еще тогда все знала. Отравление, гемоглобин снижен. У нас малыш будет, Лучик, и ты молчишь. Почему молчишь? Неужели хочешь по-тихому избавиться от него? — вот последние слова как ножом по сердцу резанули, стало больно. Хотелось даже ударить Никиту сейчас, но я сдержалась. Отчасти ведь сама виновата в том, что такие мысли поселились в его голове. Но все равно неприятно такое услышать.

— Никита, будешь мне всякие гадости говорить, вообще ничего не скажу, понял, — довольно враждебно выпалила я, и Ник сразу ретировался. Теперь он осознавал, что я беременна и вероятно делал скидку на гормональные скачки и прочие неожиданные проявления моего и без того непростого характера.

— Хорошо, я молчу. Но я жду объяснений, — более спокойно проговорил Ник.

— Я хотела сказать, но не было подходящего момента.

— Ну, так что, сейчас момент подходящий? — Никита был взволнован. Вероятно, он даже не знал, что сейчас сказать, и его взгляд снова был внимательным.

— Ты теперь знаешь. Что ты еще от меня хочешь? Я собираюсь родить этого ребенка. Правда, я не так хорошо переношу беременность, как Дакота, но это у всех ведь по-разному происходит. Ни про какой аборт я не думала, честно.

— Иди сюда, — Ники притянул меня к себе, и я ощутила прикосновение его губ к щеке, потом ощутила жаркий поцелуй. Мой учитель действовал на меня исцеляюще. Сердцебиение участилось, и я даже захотела есть. Я не хотела прервать поцелуй. Предоставила Нику самому решать, когда остановиться.

С помощью поцелуя он показал, как счастлив, как любит меня и желает ребенка. Слова оказались не нужны. Ник, наконец, отстранился, и я готова была раствориться в его глазах, которые дарили тепло и любовь.

— Ник, папа сказал, что тебе нужно вернуться в Штаты.

— Ах да, это так, но я понимаю, что ты хотела бы остаться здесь до выздоровления отца и пытаюсь как-то решить эту проблему.

— Не решай. Надо ехать, поезжай. Я останусь с Дакотой и папой. Все будет в порядке.

— Я вижу, в каком ты порядке. Токсикоз, беременность, не могу я сейчас тебя оставить.

— Можешь. Я еще раз повторяю. Ничего со мной не случиться. Решишь все свои проблемы и приедешь, ну или я к тебе приеду. Там решим, как лучше поступить.

— Лучиана, ты снова хочешь избавиться от меня?

— Ой, да не хочу я от тебя избавиться, но и не захочу, чтобы ты из-за меня разрывался. Буду звонить каждый день, обещаю, а то, что голова закружилась, так это от волнения. Тебя же увидела, — Ник улыбнулся, а потом его голос снова стал серьезным.

— Грачева с собой заберу. Он мне тоже нужен.

— Забирай. Дакота хотела отдохнуть в Италии. Будем ждать вас во Флоренции.

— Поеду, если согласишься замуж выйти за меня по приезду.

— Что?

— Лучик, а куда еще тянуть? У нас и так брак будет самый современный по залету, как положено и через пару месяцев будет заметно, что дела обстоят именно так. Да и тяжело потом будет. Я приеду недели через три, и сразу обвенчаемся. Италия очень романтичная страна.

— Я вообще-то некрещеная. Как в церкви венчаться? — отозвалась я и тут же заметила насмешливую улыбку на губах своего учителя.

— Да кто тебе сказал, что ты не крещеная. Еще как крещеная. Через несколько недель после твоего рождения крестили тебя. Так что в той же церкви Санта — Мария Новелла и обвенчаемся. Предоставим папочке и нашим родственникам все это организовать. Они будут только рады, а деньги я на папин счет переведу. Готовься невеста. Ах да, — Никита потянулся к небольшой сумке барсетке, достал небольшую бархатную коробочку цвета спелой вишни и вынул из нее кольцо изящное с гравировкой по контуру «ЛН» и витиеватым плетениям. Я поняла, что означают эти буквы.

— Когда ты успел купить такое кольцо?

— О, ну как только ты согласилась стать моей невестой. Тогда и заказал, — есть у вас в Брянске один умелец. Так что это обручальное кольцо. Тоже искал подходящего момента, чтобы подарить. Ну как выяснилось, момента такого больше не представится. — Ник надел мне его на безымянный палец и прикоснулся губами к тыльной стороне руки.

Мы поднялись, и Никита сейчас подбирал слова.

— Лучик, постарайся быть осторожной. Я очень буду переживать за тебя, не хотел оставлять сейчас одну, но понимаю, что ты волнуешься за отца.

Никита снова приник к моим губам, и у меня было такое ощущение, что после признания мне стало намного легче. Учитель отстранился, сложил стопкой мои медицинские документы и протянул мне.

— Будь осторожна, и береги нашего ребенка, я сейчас сразу в аэропорт поеду. Грачеву по пути позвоню. Пусть подстраивается, а Кате ты позвони. Господин Боттичелли теперь в ваших надежных руках. Подружки не разлей вода. Умудрились забеременеть одновременно.

— Ну да, более того… — я закусила губу.

— Что Лучик? Чего я не знаю.

— Только не смейся, у нас первая ночь с мужчиной, тоже была одновременно.

— Тогда точно в один день родите, — усмехнулся Ник, и обнял меня, зарывшись руками в моих волосах и вдыхая их аромат.

Мой будущий муж нехотя отпустил меня из своих объятий и помахал рукой, а потом я неуверенной походкой отправилась в сторону лифта. Ник узнала правду, но проблемы, самые обычные и житейские никто не отменял, и Никита должен был разобраться с делами, а я отправилась на поиски лечащего врача моего папочки, чтобы он ввел меня в курс дела. Я хотела знать, сколько нам предстоит пробыть в больнице, и какое лечение необходимо пройти.

Неожиданно зазвонил мой телефон, и это была Дакота.

— Ты в курсе, что наши мальчики нас бросают?

— Да, только сейчас узнала.