Клятва Ненависти

Глава 25

Пенни

Райдер доводит меня до белого каления своими перепадами настроения и множественными личностями. В одну минуту он бросается спасать меня, а в другую — держит меня взаперти в комнате.

На одном дыхании он говорит: «мне нравится заботиться о тебе». В следующий момент он говорит мне: «ты в долгу, я принимаю оплату в виде траха. Вот и все».

Что из этого правда? Неужели я действительно настолько отчаялась, что воображаю, будто между нами есть что-то еще?

Бывают моменты, когда я уверена, что есть что-то еще. Например, когда он целовал меня в ответ и обнимал, чтобы согреть. Когда он мыл меня в душе, а потом позволил мне помыть его в ответ.

Прошло три дня, и я чувствую, что схожу с ума. То, что меня заперли в комнате без окон, не помогает. По крайней мере, теперь мне есть чем заняться.

Первые два дня я провела, изучая бухгалтерию, которую мне дал Мэддокс. С тех пор, как Такер начал вести бухгалтерию, он спускал деньги, но раньше это были небольшие суммы. Только в последнее время он стал жадничать, забирая все больше и больше денег, которые ему не принадлежали.

Вчера Райдер исполнил свое обещание и принес мне ноутбук. Я работаю на нем без перерыва, используя время, чтобы заполнить заявления на поступление в колледж и на получение гранта.

Каждое утро Райдер приносит мне завтрак, но оставляет меня здесь на весь день. Я жду, когда он вернется. Каждый день я с нетерпением жду, когда откроется дверь и он войдет. Сегодняшний день ничем не отличается от других.

Посмотрев на время в углу экрана компьютера, я понимаю, что его уже давно нет. Сегодня субботний вечер, и музыка из бара звучит громче, чем обычно. Я стараюсь не думать о том, что Райдер может быть там, пить со своими друзьями и смотреть на обнаженных женщин.

Ревность обволакивает мою грудь, мне становится больно и трудно дышать. Я не хочу представлять Райдера с другой женщиной, но я не дура. Я не вправе претендовать на него.

Когда я слышу скрежет ключа и звук отпираемого замка, я закрываю ноутбук и кладу его рядом с собой на кровать. Ожидая увидеть Райдера, я смотрю, как дверь распахивается, и большое тело заполняет дверную раму. Я резко вдыхаю, когда понимаю, что это не Райдер входит в комнату.

— Привет, Пенни, — раздается резкий голос Мэддокса, когда он закрывает за собой дверь.

Я инстинктивно отодвигаюсь назад на кровати, пока моя спина не оказывается плотно прижатой к изголовью. Мэддокс подходит ближе, на его губах появляется лукавая ухмылка.

— Где Райдер? — спрашиваю я, безуспешно пытаясь сохранить ровный голос. Его ухмылка расширяется. Он знает, что я боюсь его, и ему нравится эта мысль. Такие мужчины, как он, питаются этим.

— Напивается. Развлекается, — он присаживается на край кровати, и я как можно плотнее подтягиваю ноги к груди.

— Почему ты здесь? — спрашиваю я, прекрасно зная, что ответ мне не понравится.

— Просто хотел задать тебе несколько вопросов. С тех пор как ты вошла в мой бар, Райдер стал другим. Отвлеченным. Ты — слабое место, и я не могу этого позволить.

— Мне жаль, — говорю я на автопилоте. Я не уверена, за что именно я извиняюсь, но он явно считает, что это моя вина.

— Ты та девушка, благодаря которой его отправили в тюрьму, не так ли?

Я тяжело сглатываю, в горле образуется огромный комок.

— Д-да.

— Не знаю, в какую игру ты играешь, но сейчас она закончится.

— Я не… то есть я не…

— Заткнись, — рычит он, сырая злость в его голосе заставляет меня вздрогнуть. — Давай. Ты идешь со мной.

— Куда мы идем?

Схватив меня за руку, он поднимается на ноги и тянет меня за собой.

— Сегодня вечером ты выплатишь свой долг, и к утру тебя здесь уже не будет.

— Пожалуйста… — умоляю я, упираясь пятками в пол, пока он тащит меня из комнаты. — Пожалуйста, не надо! — говорю я чуть громче, но мои мольбы остаются без внимания.

— Ты собираешься зайти в этот бар и устроить всем небольшое шоу. Потом ты отсосешь у того, кто захочет, чтобы твои губы обхватили его член, а когда ты закончишь с этим, ты выйдешь через парадную дверь и никогда не вернешься. Все ясно?

Нет, нет, нет! Я интенсивно качаю головой. Райдер сказал, что меня никто не тронет. Он обещал. Мой разум твердит мне верить ему, доверять его словам, но мое тело не в состоянии поверить.

Когда мы входим в бар, я впадаю в полную панику. Мое сердце бешено колотится, и мне кажется, что я не могу дышать. Я осматриваю помещение в поисках Райдера, надеясь, молясь, что он здесь, но все, что я вижу, — это незнакомые лица.

Мэддокс за руку тащит меня к барной стойке, и в памяти всплывает самый первый раз, когда я была здесь. Тот же страх, который я испытывала тогда, сейчас струится по моим венам.

Мы доходим до задней части бара, и тут я наконец-то вижу его. Райдер сидит за одним из столиков, рукой обхватив стоящую перед ним бутылку пива. Он поднимает глаза, и его взгляд сразу же находит мой.

— Райдер наконец-то согласился поделиться, — объявляет Мэддокс. — Это ее последняя ночь здесь, так что развлекайтесь, ребята.

Вокруг нас раздаются одобрительные возгласы, а Райдер по-прежнему сидит неподвижно, как каменная статуя.

На долю секунды мне кажется, что он сейчас вскочит и оттащит меня от своего друга. Я думаю, что он спасет меня, защитит, как обещал, но он не двигается. Его лицо ничего не выдает. Его стеклянные глаза лишены эмоций.

Безнадежность омывает меня, угрожая затянуть в темные воды и утопить.

Мэддокс толкает меня в толпу, и незнакомые мне руки хватают меня. Я пытаюсь вырваться, отбиться от них, но это только заставляет их лапать меня более настойчиво.

— Вот она! Я ждал тебя, сладкая, — говорит кто-то. Я зажмуриваю глаза, когда он прижимается лицом к моей шее, облизывая кожу.

Я отшатываюсь, желчь поднимается в горле, отчего мужчина смеется только громче. Кто-то еще подходит ко мне сзади и прижимается к моей заднице. Другая рука хватает мою грудь, больно сжимая ее. Из моего горла вырывается всхлип, а из глаз текут слезы.

— Поплачь для нас, — шепчет кто-то мне на ухо. — Сделай мой член твердым.

Рука проникает в мои штаны, жестокие пальцы пробегают по трусикам, больно впиваясь в чувствительную плоть. Я хочу продолжать бороться, хочу быть сильной и смелой, но знаю, что это бесполезно. Это только усугубит ситуацию.

Поэтому я делаю единственное, что могу. Я перестаю бороться, перестаю думать, перестаю присутствовать в этой комнате. Я позволяю своему разуму отключиться, позволяя тьме окружить меня. Голоса отдаляются, их прикосновения становятся менее болезненными. Вот-вот меня не станет, я окажусь в месте, которое посещаю в самые темные часы.

Перед тем, как я полностью отключаюсь, что-то происходит вокруг меня. Пальцы между моих ног исчезают, руки, ощупывающие мою грудь, пропадают, и меня с силой перемещают по комнате.

Меня ударяют о кирпичную стену, достаточно сильно, чтобы выбить из меня воздух. Прежде чем я успеваю прийти в себя, большая рука обхватывает мое горло, удерживая меня на месте.

Я поднимаю руки, прижимая их к груди нападавшего, но он сдвигается так же, как и стена позади меня.

Мои глаза распахиваются, но я не вижу ничего, кроме темной ткани, покрывающей плечо прямо передо мной. Я втягиваю воздух, вдыхая знакомый мужской запах. Райдер.

— Успокойся, мать твою, — рычит он. Его губы так близко, что я чувствую его дыхание у своего уха.

Как только я слышу его голос, мои пальцы впиваются в его футболку, притягивая ближе, вместо того чтобы оттолкнуть.

Его хватка на моей шее крепкая, но не настолько, чтобы было трудно дышать. Вместо того чтобы заставить паниковать еще больше, он успокаивает меня.

Его тело прижимается к моему, и только тогда я понимаю, что он делает. Со стеной позади меня рядом остался только он. Он окружает меня, и никто не может дотронуться до меня — никто, кроме него.

Всем остальным может показаться, что он пугает меня, душит, стесняет мое пространство. Но Райдер знает, как использовать свое тело, чтобы успокоить мои страхи, и именно это он и делает.

Я расслабляюсь в его объятиях, доверяя ему свое тело, веря, что он защитит меня от всего плохого.

Я не сопротивляюсь, когда он отстраняется от меня, и не сопротивляюсь, когда он поднимает меня и перекидывает через плечо.

Куда бы он меня ни повел, что бы он ни собирался делать, я знаю, что буду в безопасности.