Предатель, который сыграл любовь

Глава 35

Ольга гримировала Ольховскую, а прима рассказывала последние новости о своей дочери:

— Так вы представляете, этот хлыщ вообще к искусству никакого отношения не имел. Просто обматывался своим шарфом, выучил фразочки, которыми пользуются творческие люди, и пришел на выставку себе богатую даму подыскивать. Он профессиональный альфонс. Когда наш детектив на него досье вывалил, я прямо ужаснулась — насколько мир тесен. Среди его жертв трех знакомых женщин увидела!

— Каков подлец, — вставила свои пять копеек Ольга.

— И не говори, — покачала головой прима. — Нина сказала, что вообще замуж уже идти не хочет, раз одни негодяи вокруг. А я хочу внуков.

— Внуки — это хорошо, — невпопад вставил Олег Ковалев, которому Вика замазывала темные круги под глазами, — за внуками должны его родители смотреть. Вот мы с женой смотрим. Только не спим.

— Ох, Олежек, — обернулась Ольховская к игровому патологоанатому, — радуйся, что у тебя сынок здоровым получился. У меня Нина с дисплазией тазобедренного сустава родилась, так я ее четыре месяца в позе лягушонка пеленала, а она все время плакала. Твой-то только сейчас закапризничал, пока зубки лезут.

Ковалев кивнул, соглашаясь с примой, а потом спросил:

— Девчата, а что вчера за скандал тут был? Я не успел еще видео в интернете посмотреть. Только непонятные разговоры про чью-то беременность слышал.

Гримеры переглянулись, а Ольга подмигнула Вике, чтобы та рассказала. Она решила, если сестренка выговорится вслух, при посторонних людях, то получится, как на сеансе у психолога — придет душевное облегчение. Этакий вариант самоанализа, когда сам рассуждаешь и приходишь к логичным выводам.

Вика отошла на шаг от актера, оценивая свою работу, удовлетворенно кивнула и взялась за толстую кисть и пудру.

— Невеста Курагина на студию пришла, — заговорила девушка, — через парковку прямо в павильон зашла… Она беременная, а Влад от нее сбежал. Отключил телефон и со съемной квартиры съехал. Наверно, надеялся, что на студию она через охрану не пройдет, а она в обход… Ругалась, сообщения их интимные всем показывала и зачитывала. А он в актерской спрятался, чтобы она ему лицо не попортила.

Вика закончила припудривать патологоанатома и взялась за расческу и лак для волос. Актер покачал головой и произнес:

— Свое лицо он и так потерял. На всю страну. Хотя черный пиар — тоже пиар. Пока про Курагина говорят, внимание медиапространства ему обеспечено. Сколько у нас звезд оскандалилось, а их во все передачи звали… А ведь они и женщин били, и с запрещенными веществами в непотребном виде засняты были и ничего. Может, мне тоже скандал учинить? На главные роли приглашать начнут…

— Ой, не выдумывай, — сердито глянула на него Ольховская, — сделаешь вид, что свою жену спьяну поколотил и с сыном-младенцем на улицу выгнал? Грязной славы на полгода, а клеймо поганца на всю жизнь. Еще непонятно, как Курагин теперь себя поведет. Если отбрехается от побега и женится на этой девахе, то ему все простят. А если нет, то женщины его смотреть перестанут. Он рейтинги потеряет и начнет мелкими ролями перебиваться, а потом сопьется.

Ольга усмехнулась и проговорила:

— Так-то он обратного боится. Если станет семейным человеком, то фанатки в нем секс-символ видеть больше не будут. В женатики запишут.

— Ничего он в женщинах не понимает, — отрезала прима, — это только сикилявки малолетние за смазливыми мальчиками бегают. Если мужик много лет не женат, а по бабам ходок, то он будет плохим мужем. Даже если его насильно в ЗАГС затащить. А вот тот, кто хоть несколько лет находится в стабильном браке без скандалов, может стать хорошим супругом… Если удастся увести, конечно. Вот Олег — завидный жених. Муж и отец хороший.

— Я не жених, — погрозил пальцем Ковалев, — я муж. Я жену люблю.

— Вот, — назидательно произнесла Ольховская, — моей Нинке бы такого же… Да где взять?

— Может, в библиотеке, — предложила Ника, — как в фильме «Москва слезам не верит». Те, кто много читают книг, в телек и желтую прессу не заглядывают, а значит, вас и Нину не знают.

— Да некогда дочке по библиотекам ходить, — вздохнула Ольховская, — она там последний раз была, когда диплом в универе писала. Сейчас у нее большая занятость в общественной деятельности.

Рация на столике ожила, и голос второго режиссера произнес:

— Сцена снята. Готовим сцену четыре-двадцать пять. Кабинет.

Ольховская поднялась из гримерского кресла:

— Пойдем, Олег, текст прямо на площадке покидаем.

Актеры вышли, прихватив листы дневной текстовой разрезки, а у Ольги завибрировал телефон. Гример глянула на экран:

— Опаньки! Это по Курагинскому вопросу, — она нажала зеленую кнопочку и поднесла смартфон к уху, — привет! Ага… Ну надо же… Да к нам тут слухи о том дошли, но надо было проверить, а то он к одной девочке у нас клинья подбивать начал… Спасибо за инфу! Пока.

Ольга отложила трубку и посмотрела на Вику:

— Матвей правду сказал, от начала до конца. Курагин — козел!

— Это я еще вчера окончательно поняла, — вздохнула Вика, а потом гордо вздернула подбородок, — знаете, что я решила?

Девушка замолчала, выдерживая МХАТовскую паузу.

— Ну, говори уже, — улыбнулась Ника.

— Я забью на этого гада и буду жить дальше. Весело жить. И грустить больше не стану. Эту мысль мне вчера Костя донес, — кивнула на Ольгу Вика, — я молодая, симпатичная. И этот козел ничего сделать не успел. А нужный мне человек еще найдется, тот, который будет меня не только хотеть, но и любить.

— Звучит, как тост! — захлопала в ладоши Ника. — Погнали на буфет, чаю нальем и выпьем его за новый этап в жизни Викуси.

Девушки со смехом рванули к выходу, толкаясь плечами, и чуть не упали, когда перед их носами распахнулась дверь.

— Вы чего расшумелись? — удивленно спросила Марина, глядя на хохочущую компанию гримеров.

— Бежим отмечать мою новую жизнь, — крикнула Вика, — погнали с нами…