Предатель, который сыграл любовь

Глава 44

Первую сцену благополучно отсняли, Воеводину с героем-изменником разгримировали и проводили. Коллеги поздравляли Вику с дебютом в кино, а Матвей вручил букет полевых цветочков, которые нарвал здесь же и сказал:

— Узнаем у монтажеров и планирования, когда эта серия в эфир пойдет, дома всех предупредишь, чтобы тебя в телевизоре смотрели.

Вика зарделась от похвалы и цветов, и сказала:

— Мама и подружки точно будут в шоке. Я меньше месяца в Москве, а уже в кино снялась.

Подошедшая Марина, услышав эту фразу, улыбнулась:

— Пойдем, звезда, казенные шмотки снимать. Теперь тебе еще и слова учить надо.

— Какие? — удивилась Вика. — Все же сняли.

— Эх ты, артистка погорелого театра, сценарий читать надо, — подбоченилась костюмер, — у тебя еще большая сцена в допросной павильона, где ты расскажешь, как эта парочка тут бутербродики с фруктами под винишко ела и как страстно они целовались, пока киношный муж Воеводиной денежки для семьи зарабатывал.

— О, блин, — Вика почесала нос, — я стихи в школе плохо запоминала.

— Ничего, — успокоил ее Матвей, — я с тобой текст погоняю. Давай завтра после смены свой пикник устроим?

— Ну, я не знаю, — замялась Вика.

Она помнила, что, оставшись наедине, Владлен сразу начинал намекать на секс. А если и Матвей такой же: пока они на людях общаются, он ей под юбку не лезет, а что будет, если они сядут на пледике вот в таком же тихом парке…

Словно услышав эти мысли, парень сказал:

— У вас на Речном есть хороший «Парк Дружбы», там и пруды, и газоны, и людей много.

Вика облегченно выдохнула и кивнула:

— Тогда давай…

Она быстро переоделась и зашла в гримваген. Цветы Матвея Вика поставила в пластиковый стаканчик, взятый на буфете, и залюбовалась ими. Простые и красивые. Матвей не пытался ее купить ресторанами, дорогими охапками роз, поездками на дорогой машине… Он тоже был простой, как этот букетик, и все больше нравился девушке. .К.н.и.г.о.е.д...н.е.т.

Олег Ковалев и его киношная партнерша сидели в гримерских креслах, и Ольга с Никой заканчивали наводить им красоту.

— С премьерой, Виктория, — искренне поздравил девушку Олег, — как ощущения?

— Вау! — коротко ответила Вика. — Даже как-то страшно немного и хочется на себя со стороны посмотреть.

— В телевизоре посмотришь, — улыбнулась Ольга, — я же тебе рассказывала, что люди из группы часто в кадр попадают.

— Ага, — кивнула Вика, — но я не думала, что это произойдет в мой первый рабочий день на натуре.

Вскоре грим актеров был окончен, и они ушли в свой вагончик.

Караван стоял на месте, а вот съемочная площадка переезжала с берега, на дорожку парка. У озера все убиралось, а на новую локацию ставилось оборудование и свежий реквизит. Бегали и работали все, кроме гримеров и костюмеров.

Девушки направились к буфету, налили себе чай, набрали вкусняшек и отправились смотреть, как готовится новая площадка. Реквизиторы вытащили газовый баллон, как оказалось, с гелием, надули несколько шариков и оформили небольшой прилавок для продавца. Постановщики вытащили из АХЧ три баннера на каркасах, которые изображали веселые картины с дырками вместо голов, чтобы люди фотографировались. На площадке появились детские коляски, велосипед, пара самокатов, пришли новые собачники. Вскоре подошла вторая группа массовки, и Романов начал распределять людей по местам и придумывать им действия. Реквизиторы доставали из своих ящиков все новые и новые предметы…

Пока гримеры наблюдали за подготовкой, Вика решила прояснить один вопрос:

— Слушайте, а почему эта эпизодница из-за кошки так испугалась, в это же уже никто не верит.

— Потому что киношники вообще народ суеверный, но это больше относится именно приметам площадки, — ответила Ольга.

— А у киношников есть свои особые суеверия? — удивилась Вика.

— А то! Слушай, — начала рассказывать Ольга, — однажды мы снимали на вот такой же натуре, только в городе. Большой сквер и пустырь, а вокруг серые панельные высотки, постройки восьмидесятых. Смотрим, а вдалеке тучи показались, валят на нас грязными боками — однозначно дождь ливанет. Только мы перерыв сделать не можем — у нас обязательное ограничение у актрисы, она с площадки сразу в аэропорт едет, и на спектакль в Сочи летит. Ее труппа уже там вовсю репетировала, а она на нашем проекте задержалась. Вот и получалось, что перенести ее сцены мы не можем, да и переждать дождик не получится, актриса на самолет опоздает. И тут наш режиссер говорит реквизиторам: «Ребята, тащите сюда блюдце и два ножа. Колдовать будем». Мы ничего не поняли, и только пожилой бригадир осветителей в довольной улыбке расплылся. Явно понял, про что реж говорит.

Вика слушала затаив дыхание. Суеверие — это одно, а колдовство — совсем другое дело. Серьезное! А Ольга продолжала рассказывать:

— Ребята принесли из своей хламовозки требуемую посуду и отдали режу. Тот посмотрел на тучи, положил тарелку на траву донышком вверх, а сверху ножи. Накрест их сложил, как ножницы, только острыми лезвиями наружу.

— Зачем все это? — не поняла Вика.

— Старое киношное поверье, — пояснила сестра, — если тарелку и ножи так положить, то дождь мимо пройдет. И ты знаешь — сработало! Всего пара капель упала. Хотя соседний квартал отменно залило. А мы все вовремя отсняли.

— Круто, — восхитилась Ника, — а чего люди так не делают, когда от постоянных дождей страдают?

— В быту это не работает, только на съемочной площадке, — пожала плечами Ольга, — мы как-то с друзьями отдыхали на природе — шашлык там, озеро… и тоже погода портиться начала. Но я-то уже ученая: схватила блюдо из-под фруктов, ножи, и сложила, как тогда… Короче, вымокли мы тогда до нитки.

— Надо же. А еще какие приметы в кино есть? — Вике было любопытно.

К буфету подтянулись Майя с Ангелиной и Матвей. Травить киношные байки в перерывах — святое дело: и рассказывать весело и слушать забавно. Первый заговорил осветитель:

— Есть поверье, что зеленый фильтр без необходимости на приборы вешать нельзя. Это такая пленка, для придания зеленого цвета освещению.

— А что случится? — Вика внимательно слушала.

— Смена сорвется, — ответил Матвей. — Но правда это или нет, я не знаю. Мне зеленый крепить доводилось, только когда надо.

Майя подняла палец и серьезно проговорила:

— Про фильтр — правда. Мы с Ангелиной, когда на «Ворониных» работали, у нас один светик спецом в нерабочей декорации киловатник поставил, и зеленый фильтр на шторы прикрепил — ему очень нужно было пораньше уйти, а бригадир не отпускал… Через полчаса во всем павильоне свет вырубило, как у нас недавно.

При этих словах гримеры смущенно переглянулись, а Матвей ухмыльнулся. Они то знали, что смена «Истины» сорвалась из-за воды, которую плеснули на удлинитель. Тут никакого колдовства не было.

Ангелина перехватила инициативу у своей художницы и добавила:

— Есть еще актерская примета — если уронил на пол сценарий или дневную разрезку, то нужно сесть на нее попой и, прижав к заду, вставать. Иначе проект провальным будет. У нас на «Докудрамме» случай произошел: в декорации была крутая железная лестница, сваренная из тонких перекладин, так одна актриса в коротенькой юбочке по ней на высоченных каблучках спускалась и свои листы с текстом уронила… Как она бедная там корячилась, чтобы на эту ступеньку сесть и к попе разрезку прижать. А каблуки в дыры проваливаются, юбка до пупа задирается. Короче, пришлось парням отвернуться, а девочки актрису с трех сторон поддерживали, чтобы она сама с этой лестницы не навернулась. Режиссер тогда сказал, что съемки не начнутся, пока весь ритуал правильно не будет проведен. И это без шуток.

— А еще нельзя на площадке семечки грызть и садиться в режиссерское кресло, — добавила Майя.

— А что случиться? — насторожилась Вика.

Она настроилась услышать новую загадочную историю, но художница по реквизиту спокойно ответила:

— Морду набьют. Не глядя на пол и возраст. Режиссерское кресло — это святое. А про семечки — к провалу проекта. Хотя есть и логичное объяснение — когда снимали на пленку, то на нее могла попасть шелуха и поцарапать. Терялись кадры. А вообще, на площадке много разного случается, хоть книгу пиши.

В рациях раздался голос второго режиссера:

— Готовимся к репетиции, актеры на площадке.

Все побросали стаканчики в мусорку и направились к месту съемки. Вика шла рядом с Матвеем и тихонько сказала ему:

— Вчера во время обеденного перерыва, когда в павильоне никого не было, я в кресло Романова села. Всего на минуточку. Оно такое удобное… Что теперь со мной будет?

— Если больше никому не скажешь, то ничего, — улыбнулся Матвей, — а если проболтаешься, то нам всей группой придется тебя поколотить…