Грабли

Джоанна вскочила и последовала за мной, ее короткие ноги двигались с силой, которой я не видел у нее с тех пор, как ей пришлось взять полдня выходных, когда у ее дочери начались роды.

"Что значит, это не девушка Пенроуз?" - потребовала она.

Я села за свой стол, включив ноутбук. "Это не твое дело, но я ухаживаю за другой женщиной".

"Ухаживаю за другой... Девон, так у вас в Англии принято? Потому что здесь двоеженство незаконно".

Девон? Что случилось с Его Королевским Высочеством, лорд сэр?

"Мы с Белль не женаты". Я отмахнулся от нее.

"Только потому, что ты не спрашивал!" - буркнула она.

"Ей это неинтересно".

Было легче признаться в этом шестидесятилетней женщине с пятью детьми и семью внуками, которая считала Ferrero Rocher верхом изысканности, чем говорить об этом в уши моим приятелям и их женам.

"Заставь ее заинтересоваться".

Я мрачно усмехнулся. "Я пытался, поверь мне". По крайней мере, по-своему.

"Если бы она не была заинтересована, она бы не позволила тебе засунуть в нее ребенка, милый. Конечно, она заинтересована. Тебе просто нужно немного подтолкнуть ее. Если ты будешь встречаться с кем-то другим, ты убьешь все шансы на отношения с девушкой, даже если отношения развалятся. А они развалятся".

"Луиза - абсолютная жемчужина. Милая, ухоженная и очень стильная".

"Это хорошие черты для дивана, милорд. Не для женщины".

"И для жены тоже".

Я был намеренно сложен. По какой-то причине я очень хотел получить втык за то, что собирался сделать, и знал, что Джоанна даст мне по рукам.

Небеса свидетельствуют, что я заслуживал того, чтобы на меня накричали.

Два красных пятна окрасили ее щеки, и она откинула голову назад, как будто я физически ударил ее.

"Подождите минутку". Джо подняла руку. "Ты только что сказал... жена?"

"Да".

"Но... ты любишь Эммабель".

"Боже, вы, американцы, любите часто разбрасываться этим словом". Я достал из жестянки роллик и отправил его в рот. "Я, самое большее, хочу ее общения. Но она для меня недоступна. Мне нужно двигаться дальше".

"Если вы женитесь на ком-то другом, Ваше Высочество, боюсь, мне придется уйти".

"На каком основании?"

"Ну... что вы - полтора дерьма".

Услышав, как Джоанна использует богохульство, чтобы описать меня - или кого-либо еще во вселенной, если на то пошло, - я еще больше убедился в том, что я действительно был пылающим куском дерьма.

Я не мог не рассмеяться. "Приготовь цветы и возвращайся к работе, Джоанн. А если ты хочешь уволиться, оставь заявление об уходе на моем столе".

Она повернулась и пошла прочь, бормоча себе под нос.

До конца дня она не пыталась завязать со мной светскую беседу, когда я выходила из офиса, не атаковала меня новыми фотографиями своих внуков, не угощала меня закусками, которые она специально привозила мне из дома - обычно это было полезное печенье с арахисовым маслом и гранолой.

В шесть часов, когда я вышел из своего кабинета, на ее столе стоял большой букет с белыми розами, пионами и ранункулюсами и запиской.

Мистер Уайтхолл,

Вы скоро потеряете все за просто так. Поздравляю!

P.S. Считайте это моим официальным заявлением об уходе. Я увольняюсь.

-J

Бросив записку в мусорное ведро, я взяла цветы и направилась вниз.

Мой телефон зазвонил в переднем кармане от входящего вызова. Мама.

В Англии было возмутительно поздно. Или очень рано, в зависимости от того, как на это посмотреть.

Я взяла трубку из прихоти, зная, что не должна этого делать.

"Что теперь?" прорычал я.

"Девви!" - воскликнула она в восторге. "Прости. Я не буду отнимать у тебя много времени. Я бы с удовольствием устроила для тебя вечеринку по случаю помолвки. Весна - прекрасное время для празднования. Ты не могла бы взять выходной и сесть в самолет вместе с Лу?".

Мне это не понравилось. Дело в том, что Урсула, естественно, предполагала, что мы с Луизой уже помолвлены.

Кроме того, мысль о том, что я буду находиться в замкнутом пространстве с братьями Бутчарт и еще несколькими десятками заносчивых королевских особ, заставляла меня искать убежище на другой планете.

"Сейчас на работе суматоха".

"Ты женишься только один раз", - возразила она.

"Не обязательно в двадцать первом веке".

"Надеюсь, речь не идет опять об этой ужасной женщине. Если у нее будут неприятности, это будет на ее совести, а не на твоей".

У этой ужасной женщины было имя, и, честно говоря, моя мать не заслуживала того, чтобы произносить его вслух. Но что-то поразило меня.

Нет. Не ходи туда. Этого просто не может быть.

"Почему она может попасть в беду?" спросил я, открывая водительскую дверь своего "Бентли" и проскальзывая внутрь. Я включил громкую связь и бросил телефон на центральную консоль. "Что ты знаешь?"

Что, если это она домогалась Свена?

У нее были все признаки дискриминации: мотив, обида и конечная цель.

Она знала, где я живу, а это означало, что она знала, где живет Белль.

И любую информацию, которой ей не хватало, мог восполнить частный детектив.

Но была ли она действительно способна на такое?

"Я ничего не знаю", - задыхалась мама, пытаясь казаться обиженной. "Я просто сказала это, потому что ты сказал мне, что она стриптизерша. Они обычно попадают в горячую воду. Твой жизненный выбор многое говорит о тебе. На что ты намекаешь?".

"Что ты скрываешь?" возразил я.

"Я ничего не скрываю. Но я знаю тебя, и ты по натуре заботливый человек. Я не хочу, чтобы ты отказывалась от всего из-за нее".

"Я начинаю думать, что ты знаешь больше, чем позволяешь себе".

Это заставило ее резко выдохнуть.

"Ты становишься крайне параноидальным. Я беспокоюсь за тебя. Ты сходишь с ума. Возвращение домой пошло бы тебе на пользу. Пожалуйста, подумай об этом".

Ужин, как и ожидалось, был идеальным.

Обстановка, комната, еда и женщина. Все пять звезд.

Луиза сидела напротив меня в большом люксе, в котором ее поселили, одетая в черное вечернее платье, безупречное для этого случая.

Мы ужинали жареным омаром с красным картофелем.

Французские двери ее балкона были открыты, весенний ветерок проникал внутрь, неся с собой аромат цветов.

Это напомнило мне о Европе. О ленивых летних каникулах на берегу моря на юге Франции.

О необработанном мясе и сыре с таким запахом, что от него слезились глаза, о бронзовой коже и замках, в которых можно было заблудиться.

И я поняла, что скучаю по дому.

До такой степени, что мне стало больно.

"Знаешь, я пыталась жить дальше от тебя. У меня даже получилось, на какое-то время", - призналась Луиза, проводя подушечкой пальца по ободку бокала с вином. "Фредерик был невероятным человеком. Он научил меня верить - сила, которой, как мне казалось, у меня больше нет. Раньше я ходила с ужасным чувством неудачи. В конце концов, вся моя цель в этой жизни заключалась в том, чтобы выйти за тебя замуж, а мне удалось каким-то образом отпугнуть тебя".

"Лу", - простонал я, чувствуя себя ужасно, потому что в каком-то смысле она все еще делала именно это. Пыталась завоевать меня.

"Нет, подожди. Я хочу закончить". Она покачала головой. "Когда я встретила его, он потратил целый год, просто снимая слой за слоем мою неуверенность, чтобы попытаться понять, кто я такая. Это было трудно... и это был долгий процесс. Он понятия не имел, что сделало меня такой, какой я была. Почему мои раны отказывались закрываться. Но он был терпелив и мил".

Я разломил омара вместе с крекером, чувствуя родство с мертвым животным. И к Фредерику, который звучал как хороший человек, заслуживающий лучшего.

А также странное чувство откровения. Фредерик обладал способностью и выносливостью, чтобы оставаться рядом с Лу, когда она была для него непроницаема - почему я не могу сделать это с Эммабель?

"Сначала, когда я была с ним, у меня были мечты о том, что ты вернешься, а я буду хвастаться своими новыми отношениями. Мой идеальный мужчина. Но через некоторое время я перестала думать о тебе. Его было достаточно. На самом деле...", - она замешкалась. "Его было не просто достаточно. Он был всем. И было так больно потерять его. В тот момент я поняла, что, возможно, я проклята". Луиза улыбнулась, подперев подбородок костяшками пальцев.

Я посмотрела в ее глаза и увидела печаль. Так много печали. Мы были здесь, собираясь пожениться, и все еще тосковали по другим людям.

Разница была лишь в том, что тот, кого я хотел, был еще жив.

А Луиза видела во мне замену. Утешительный приз.

"Ты не единственная, кто был уязвлен этим опытом, милая. Я чувствовала себя ужасно из-за того, что сделала с тобой. Как я бросил тебя на произвол судьбы. Я поклялся никогда не жениться ни на ком другом. Очевидно, я сдержала это обещание", - сказала я, отталкивая омара. У меня пропал аппетит. "У меня никогда не было серьезной девушки. Мои отношения, как и мое молоко, имели срок годности менее одного месяца. Я решил, что если я все испортил для тебя, то будет справедливо, если я сделаю то же самое для себя".

Она протянула руку через круглый стол и взяла мои руки в свои.

"Теперь у нас есть шанс, Девви. Давай наверстаем упущенное время. Еще не слишком поздно. Нас ничто не остановит".

Одна вещь была. "Я скоро стану отцом".

"Мы можем сделать это вместе. Ты сказала, что у вас будет совместная опека, так? Я могу переехать сюда. Урсула предпочла бы, чтобы ты переехал обратно, но я уверен, что мы все равно получим ее благословение. Я могу помогать тебе воспитывать ребенка. У нас могут быть свои дети. Я не питаю вражды к Эммабель. Я просто не думаю, что она тебе подходит. Я буду тем, кто тебе нужен, Девви. Ты знаешь это".

Она говорила все правильные вещи.

Делала все правильные замечания.

"Тебе нужно будет хорошо относиться к этому ребенку", - предупредил я, мой тон стал ледяным. "Я хотела ребенка так же сильно, как и Эммабель. У нас был договор".

"Я буду относиться к этому ребенку, как к своему собственному".

Луиза поднесла мою руку ко рту, прислонившись щекой к моей ладони.

"Я обещаю. Ты знаешь, что я никогда не нарушаю своих обещаний".

Я не помню, как встал, но в какой-то момент я это сделал. Луиза тоже поднялась на ноги, ее тело прижалось к моему, ее рот двигался поверх моего.

Мои руки скользили по ее спине. Мы целовались.

Белль не хотела меня, моя семья была на грани банкротства, и действительно, разве это было бы так ужасно - иметь кого-то, с кем можно состариться? С кем-то, кто прикроет мне спину?

Но в конце концов, я не наслаждался этим.

Ни поцелуи. Ни то, как ее тело по-хозяйски обхватывало мое.

Я был совершенно нежен, мой член отказывался находить логическую причину привлекательности этого союза с Луизой.

Чем мягче я был, тем больше Луиза пыталась довести меня до возбуждения, целуя меня сильнее, глубже, грубее. Обхватывая мой член через брюки и дразняще сжимая его, откидывая голову назад и вперед.

Желчь подкатила к горлу.

Нехорошо.

Я сделал шаг назад, чтобы остановить это, чтобы выиграть время. Может быть, достать обручальное кольцо, с которым я пришел сюда. Надеть его ей на палец.

Но я не мог, черт побери, достать кольцо из кармана. Сделать последний шаг. Задать ей вопрос, который я не мог взять назад.