Недотрога для Сурового

Глава 20. Сергей Дмитрич

Сложно осознавать, что только крошечная Юлька в моих руках удерживает меня от разрушительных действий. В моей голове рисуются кровожадные картины, как я нахожу и наказываю сопляков, испугавших мою девочку, а потом врываюсь в палату своей дочери и…

Впрочем, на этом моменте я заставляю себя остановиться. Конечно, никакого «я её породил, я её убью» в реальной жизни нет и быть не может, но разобраться в неприятной ситуации придётся. Видимо, наступил мой личный предел, и как скоро я окажусь близок к пересечению недопустимой черты, я не знаю. Если бы эти ублюдки тронули Юлю, сомневаюсь, что здравый смысл одержал бы верх над бушующей в груди яростью.

Меня злит, что дочь не гнушается самых грязных и подлых методов в своём желании ударить побольнее. Не хочется признавать, но такого от неё я ожидать не мог, и сейчас чувствую, что моё самолюбие ущемлено вдвойне. Я никудышный мужчина и просто отвратительный отец: не смог поддержать любимую, когда это было по-настоящему важно, и не раскусил искусной лжи своей дочери. Теперь-то я, конечно, понимаю, что Лена разыграла всё как по нотам. Знала, что я не смогу проигнорировать сообщение, что она попала в больницу, и это сработало!..

Я уже подъезжал к торговому центру, куда отправился сразу, как Юля побежала на занятие, когда мне позвонила Светлана.

– Надеюсь, ты не решила сообщить мне очередную радостную весть? Например, что всё наше пока ещё совместно нажитое имущество арестовали за какие-нибудь долги?

Я был в бешенстве и даже не пытался этого скрывать. Безмозглая жёнушка повелась на россказни своего нечистого на руку любовника-адвокатишки и спустила весь мой бизнес в унитаз. Это же надо было удумать: продать дело, кормившее нас всю семейную жизнь, давшее нам достаток, по липовым документам раз в пятьдесят ниже стоимости, чтобы насолить мне, в первую очередь, а во вторую, чтобы уменьшить мою долю при разводе, а её саму кинули. Карма не дремлет! В какой-то степени я даже испытал удовлетворение от этого простого факта, но проще мне, по понятным причинам, не становилось.

И теперь она как ни в чём не бывало звонила, наверняка рассчитывая, что я брошусь решать все её проблемы по старой памяти! Да, я считаю, что имею право злиться! Потому и накинулся сходу на без-пяти-минут-бывшую. Но её торопливый ответ меня обескуражил:

– Лена… Она загремела в больницу…

– Что с ней? – отбросив в сторону все прочие темы, я сосредоточился на единственно важной. Несмотря на временные разногласия, Лена, моя большая маленькая дочка, очень дорога мне.

– Это ты её довёл! – обвиняюще начала Света. – Она вся на нервах эти недели, я даже к врачу её водила. Он ей выписал успокоительное, так Лена… Она приняла несколько…

– Что с ней? – грубо перебил жену. – Она жива?

– Боже, ну, конечно, жива! Ей плохо стало, хорошо, что я была рядом… Промывание сделали и сразу под капельницу положили. Она такая бледненькая, Серёж, такая слабенькая…

– В какой больнице? – спросил, пока Света не начала причитать. А едва выслушав ответ, сразу сорвался с места по адресу.

Если бы я только знал, что всё это – от первого до последнего слова – было жалким враньём с единственной целью, целью задержать меня, чтобы добраться до Юльки!.. Но я не знал. Сидел возле койки дочери, которая лишь плакала и твердила, как ей жаль.

Мучила ли её совесть? Осталась ли она у неё вообще? Видит бог, мне хочется верить, что Лена оплакивала свою ошибку, оплакивала злое деяние, которое уготовила для своей подруги. Согласитесь, ни одному отцу не хочется признавать, что у него выросло чудовище!

Но сейчас, когда Юля трясётся от кошмарных рыданий, я ощущаю стыд и вину. Это я допустил всё это. В этом только моя вина.

– Прости меня, ягода, прости! – шепчу я в женскую макушку, и Юлька всхлипывает:

– Да за что тебе извиняться? Ты ни в чём не виноват!

– Если бы не я, тебе не пришлось бы переживать такое!..

– Если бы не ты, я не была бы так счастлива и так влюблена, Сергей! – возражает она. – А за делишки Ленки ты не должен нести ответственности. Да, я испугалась и могла зацепить тебя своими словами, но мы оба знаем, что это случайность. Ты не можешь находиться рядом со мной круглосуточно, а Лена могла подослать этих парней в универе. Они могли напасть на меня прямо там, Сергей, и тебя не было бы рядом. Не думай, что я обижаюсь, ладно? Я понимаю, что у тебя могут быть свои дела. Просто в сердцах сказала…

Знала бы она как права! И от этого ещё горше. Меня просто использовала моя дочь, чтобы навредить моей девушке, чтобы беспрепятственно подобраться к ней!..

– Юль, могу я тебя кое о чём попросить?.. – спрашиваю нерешительно, но не могу не спросить. Запирать её дома, конечно, не выход, но мне необходимо поговорить с дочерью, и я не хочу отпускать Юльку одну куда бы то ни было до этого разговора.

– Конечно.

– Пропустишь пару дней? Справку я тебе сделаю.

– Это обязательно? – недовольно морщится крошечное прелестное личико, и я звонко целую девушку в нос.

– Мне так будет спокойнее. – поясняю ей. – Хочу поговорить с Леной, и мне бы не хотелось, чтобы ты оставалась одна, пока всё не решится.

– Ла-а-а-адно, – протягивает Юля.

На следующий день с самого утра я еду в больницу, но Лену там уже не застаю. Недобро усмехнувшись себе под нос, посещаю сначала квартиру дочери, а не застав её и там, держу курс в сторону загородного дома.

Две женщины, которых я считал своей семьёй до последнего времени, завтракают, и я бесцеремонно наливаю себе кофе и сажусь с ними за стол.

– Смотрю, тебе уже лучше, – хмуро поглядывая на дочь, констатирую очевидное.

Она понуро опускает взгляд, и вместо неё отвечает Светлана:

– Всё оказалось не так серьёзно, сразу вечером врач её отпустил, и я забрала Леночку домой.

– Что ж, это прекрасная новость. Как и другая: с Юлей всё в порядке. Но вы, должно быть, и так получили отчёт от незадачливых нападавших?

– Что ты несёшь? – повышает голос Света. – Причём здесь вообще твоя девка?

– Хочешь сказать, что не в курсе и не принимала самого непосредственного участия? – перекрикиваю её. – Ладно, эта, сопля малолетняя, но ты, Света, взрослая женщина и должна понимать степень ответственности за подобные дела!.. Идиота из меня сделали, на женщину мою покушение организовали…

– Какое покушение, ты белены объелся?! – визжит жена.

– Прекрати! Я купился на этот цирк один раз, но никогда не поверю, что такие случайности возможны! Тебе мало было мой бизнес отдать аферистам за бесценок? Решила ещё и на Юле отыграться? Что вы собирались с ней делать: просто запугать, изуродовать, изнасиловать? Что? Вы заигрались, девочки мои, а больше всех ты, Света! Не думай, что я просто спущу тебе это с рук!

– Я не трогала твою девку, ясно?! – кричит Светлана и для верности швыряет на пол тарелку.

– Ну, конечно! – с досадой сплёвываю я.

– Пап, это я, – тихо шелестит Лена. – Не мама. Мама ничего не знала… Это только я…

Испытывая горькое разочарование, я затихаю.

– Как ты могла, Лен? – спрашиваю у дочери. – Юля же твоя единственная близкая подруга…

– Она мне не подруга! – перебивает Лена. – Она не имела права встречаться с тобой!

– А ты имеешь право за других решать? Имеешь право лезть в мою, в её жизни? Имеешь право топтать наше счастье? – спрашиваю глухо. – Ты реально думаешь, что можно кого-то заставить отказаться от любви, только потому что эта любовь лично тебе неугодна? Что ты планировала с ней сделать?

Она молчит. Теребит край скатерти, тихо всхлипывая, и не смотрит на меня.

– Молчишь? Тогда я продолжу, с твоего позволения. Если бы с ней что-то случилось, я поднял бы все свои связи и достал этих придурков из-под земли. И они, Леночка, дали бы показания. И ты отправилась бы под суд как организатор. Ты о таком мечтала в детстве? Хотела попасть в тюрьму, когда вырастишь?

– Не говори ерунды, – вмешивается Светлана. – Разве ты дал бы посадить собственную дочь?

– Конечно, дал бы, мам! – усмехается Лена. – Он из-за этой девки всех мозгов лишился! Очевидно же, кого он выберет!..

– О каком выборе ты говоришь сейчас? – взрываюсь я. – Преступник должен отвечать за свои злодеяния. И неважно, кто потерпевший, а кто этот преступник. Даже если ты решила бы отомстить любой другой девушке, которая, скажем, увела у тебя парня, таким образом, исход был бы одинаковым. Твои дела – твоя ответственность. В том числе и уголовная. Имей в виду на будущее: папа не станет покрывать тебя, если ты отчебучишь нечто такое.

– Бла-бла-бла! – она закатывает глаза. – На самом деле всё это говорит о выборе. И только. И ты выбрал не меня!

– Это говорит о выборе, да. Отчасти ты права. О том выборе, который ты совершаешь, принимая какие-либо решения. В этот раз тебе повезло, Лена. Но если ты решишься снова попытаться причинить Юле вред, поблажек не жди. Я не отказываюсь от тебя, как от дочери, не отрекаюсь от отцовства. Но я не стану тебя покрывать, если ты не остановишься. Рано или поздно ты, надеюсь, поймёшь, что всё это я делаю не для Юли, а для тебя.

– Я хочу, чтобы тебе было так же плохо, как и нам с мамой! – в запале говорит Лена.

– О, дорогая, страдаешь тут только ты. Сама надумала причины, сама страдаешь. – коротко усмехаюсь я. – Повторю ещё раз, я не выбираю между тобой и Юлей. Даже между твоей матерью и Юлей я не выбираю. Я уже принял решение, и оно не изменится. Мы разводимся. Благодаря твой матери даже быстрее, чем я планировал изначально. Как ты знаешь, всё упиралось в бизнес, но раз его больше нет… Думаю, будет проще и менее энергозатратно, если вы подготовите список имущества, которое хотели бы оставить себе, да покончим с этим.

Я поднимаюсь. Лена отслеживает взглядом это движение и заглядывает мне в глаза.

– Вот ты и выбрал окончательно. – говорит она. – Её.

– Я не прошу тебя принимать эти отношения, делать вид, что тебя всё устраивает, любить Юлю… – вздыхаю я. – Я прошу тебя уважать мои решения и моё право на личную жизнь, в которой всегда есть место для тебя, дочка. Но только тебе решать, занимать его или нет. Я не могу тебя заставить, но всегда буду ждать, когда ты повзрослеешь и всё поймёшь правильно.

Произнося эти слова, я искренне надеюсь, что однажды настанет тот день, когда мы будем со смехом вспоминать этот период. Я с лёгкостью могу представить, что отношения между Леной и Юлей станут менее напряжёнными и мы сможем проводить время вместе. Хотя бы иногда. Я не тешу себя иллюзией, что их былая дружба снова вспыхнет яркими красками, но верю, что моя дочь сможет переступить через обиду, чтобы быть частью моей жизни.

Через пару дней крошечная Юлька окончательно успокаивается и возвращается к учёбе. Не уверен, отпустил бы её, если бы не знал, что Света отправила Лену отдохнуть. Как по мне, ей не отдых требуется, а хорошая порка, но не могу же я на самом деле использовать этот метод в целях воспитания такой взрослой особы!

Жизнь налаживается. Особенно остро ощущается это, когда выпадает первый снег. Словно покрываясь белым покрывалом, мир очищается от старых проблем, а вместе с ним очищается и сама жизнь. Даже со Светланой мы постепенно приходим к согласию по разделу имущества, а мой друг Андрей Хмурских всячески помогает мне вернуть бизнес. И пусть пока не плодотворно, но я не перестаю надеяться и верить, что всё ещё удастся вернуть или хотя бы возместить остаток стоимости сделки.