Недотрога для Сурового

Эпилог

Вернувшись из кондитерской с заказанным к празднику тортом, я блуждаю по затихшему дому в поисках своих девчонок. Тихонько приоткрываю дверь детской и заглядываю внутрь, и меня накрывает лавиной нежности.

Крошечная мама Юля спит под плюшевым розовым пледиком, пристроившись на самом краешке дивана, оберегая от случайного падения на пол наше крошечное, но такое бесценное сокровище. А само сокровище, годовалая Вероника, сидит между ней и мягкими подушками спинки, деловито листая страницы книжки и посасывая пустышку.

При виде меня Ника радостно взвизгивает, и я тороплюсь взять её на руки, попутно поправляя плед. Дав возможность Юле отдохнуть перед встречей гостей, спускаюсь с дочкой вниз и примерно с полчаса зорко наблюдаю, как она нарезает круги по гостиной, то и дело пытаясь ухватить хоть что-нибудь своими маленькими цепкими пальчиками.

Удивительно, но я почти не помню младенчество и детство Лены. Поэтому сейчас, в таком весьма немолодом возрасте, заново проживаю все эти мгновения, словно впервые, как и моя молодая супруга, стараясь запомнить каждый миг наших счастливых моментов. Первое узи, все походы к врачу, первое шевеление, чудо рождения, каждая колика, бессонные ночи, первое «агу», первые зубки, попытки ползти, первый прикорм, первое слово, первые неуверенные шажочки – всё это навсегда вырезано в памяти, отпечатано в душе, выбито в сердце. Я жил ради этих моментов. Всю свою жизнь я провёл в ожидании их. Тогда я этого, конечно, не знал, но теперь почти точно уверен: это сама судьба столкнула нас с Юлей тем весенним вечером в дождливом Сочи. Чтобы я стал опорой и поддержкой для Юли, а она – моей слабостью. Чтобы мы полюбили – на разрыв аорты, до дрожи, до зуда. Чтобы мы обрели счастье друг в друге и родили нашу невероятную дочь.

Рядом с ними я и сам чувствую себя гораздо моложе, полным сил и энергии. Быть молодым отцом в возрасте, когда уже принято становиться дедом, невероятно бодрит. За маленькой непоседой нужен глаз да глаз – только зазеваешься, как она затевает шалость.

– Вероничка, ай-яй-яй! – едва сдерживая смех, грожу малютке пальцем, когда она тянется к вазе. – На головку упадёт, больно будет.

– Ай! Ай! – сердито повторяет дочка и бросается ко мне.

– Расскажи-ка мне, малышка, – прошу, подхватывая её на руки и целуя пухлую щёчку. – Это кто мамочку сегодня ушатал, что она уснула вперёд тебя? Не Вероника ли носилась по всему дому, словно ураган, заставляя мамочку догонять?

– Ви-ви, – согласно кивает дочь.

– Ве-ро-ни-ка, – медленно произношу по слогам. Дочка задорно смеётся, морща моську, и повторяет:

– Ви-ви.

Усаживаю крошку в высокий стульчик для кормления и начинаю накрывать на стол. До приезда гостей не так уж и много времени, а я не хочу поднимать Юлю. Пускай отдохнёт.

К моменту, когда я ставлю мясо в духовку, Юля бодро сбегает по лестнице и бегло целует меня.

– Нужно было разбудить меня, – говорит с укором.

– Мы с Никой прекрасно справились, – усмехаюсь я. – А тебе стоит себя поберечь. И не только себя.

Бережно касаюсь ещё едва заметного животика, и Юля расплывается в довольной улыбке.

– Хорошо, папочка! – отвечает с лёгкостью, но тут же кидается хлопотать над последними приготовлениями.

Спустя час дом наполняется людьми. В гости к нам издалека на празднование первого года жизни Вероники прилетели все Лютаевы и Андрюха с женой и дочерью. Я немного нервничаю: не станут ли обижать детки постарше мою крошечную принцессу? Но после знакомства малыши разыгрываются в сухом бассейне с шариками, и постепенно я расслабляюсь.

Пока наши девочки – молодые жёны – шушукаются на кухне, мы с парнями предпенсионного возраста негромко переговариваемся в гостиной, приглядывая за карапузами. Самый старший, Артём Лютаев, как настоящий джентльмен уступает все игрушки маленьким подружкам, а те, как настоящие будущие женщины, бессовестно этим пользуются. Рядом с Ильёй в переноске тихо посапывает малыш Максимка, их с Аглаей трёхмесячный сынишка, и, глядя на него, мне не верится, что совсем скоро у меня появится ещё один ребёнок.

А ещё не верится, что мы, шпана дворовая по версии классной руководительницы, настолько остепенились, что выбираем семейные мероприятия шумным походам в клуб. Видимо, и вправду настоящее счастье любит тишину!в

Стоит только накормить детей и устроиться за взрослым столом, по дому разносится трель дверного звонка.

– Кого мы ещё ждём? – спрашиваю у жены, но она пожимает плечами.

Я хочу подняться, но Юля срывается с места первой. Неожиданный холодок по спине заставляет меня пойти следом. И правильно. Ведь в холле стоит напряжённая жена, а напротив неё… Лена.

– Дочка? – удивляюсь я. Внимательно осматриваю её и огромную коробку с пышным бантом, стоящую на полу. – Приехала всё-таки… Я очень рад!

– Привет, папуль, – обнимает она меня. – И я очень рада. Лёша в Китае по работе, а я сомневалась: лететь одной или нет, но, в итоге, в самый последний момент решилась.

– И правильно сделала, – киваю я, приобнимая Юлю за застывшие плечи. – Мы тебе всегда рады!

Это первый визит моей старшей дочери после примирения. Мы часто и подолгу беседовали по телефону, много переписывались, но ни на нашу свадьбу, ни после рождения Вероники, ни в любой другой день без какого-либо повода Лена не приезжала. Всегда находила вежливую, но твёрдую причину для отклонения приглашения. Удивлён, что в этот раз она решила почтить нас своим визитом!

– Это вот… подарок небольшой, – кивает она на коробку. – Для именинницы.

– Спасибо, Лен. – благодарю её. – Проходи, разувайся. Ванная комната за первой дверью справа. Мой руки, а мы пока поставим для тебя приборы.

– Спасибо, – смущённо бормочет она.

Я увожу Юльку на кухню и заглядываю в её глаза.

– Всё в порядке?

– Да. Нет. Не знаю, – качает она головой. – Я не знаю, как относиться к её приезду, Сергей. Прости, я понимаю, что она твоя дочь, но я ей не доверяю.

– А мне доверяешь? – спрашиваю с лёгкой улыбкой.

– Конечно. Что за вопрос?

– Тогда поверь, что всё будет хорошо.

Юля вздыхает. Я знаю, как ей тяжело уступить в данном вопросе. Но всем нам пора двигаться дальше старых обид, и кто-то точно должен быть мудрее и сделать первый шаг.

Мы выносим дополнительный комплект приборов, и я усаживаю жену за стол. А сам беру на руки нашу малютку и подхожу к старшей дочери.

– Леночка, познакомься, это твоя сестричка Вероника, – говорю нарочито весело. – Вероничка, это Ле-на.

– Ви-ви, – показывает на себя пальчиком моя малышка.

Ощущаю прожигающий взгляд жены между лопаток, но смотрю исключительно на Лену.

Дочь внимательно и с интересом разглядывает Нику, подходит ближе.

– Привет, – выдыхает она, чуть наклоняясь к сестре. – Ты Ви-ви, да?

– Ви-ви, – радуется Вероника.

– Ты настоящая красавица, Ви-ви, – говорит ей Лена и бросает взгляд на меня: – На Юльку похожа. Можно подержать?

Судорожный вздох Юли разрывает напряжённую тишину. Все, даже дети, молча наблюдают за нами в ожидании развязки.

– Только если она сама захочет, – предупреждаю я. – Уже возраст такой…

– Понимаю, – быстро кивает Лена. – Тем более я для неё абсолютно чужой, незнакомый человек…

– Только потому что ты не могла найти хоть один денёчек и выбраться в гости, навестить семью, – поддразниваю я, и Лена смущённо улыбается:

– Точно. Пойдёшь ко мне на ручки, Ви-ви? – спрашивает она у малышки. Вероника размышляет одно мгновение, смотрит на меня, на маму, возвращает взгляд на сестру. И нерешительно протягивает к ней руки.

Лена осторожно забирает у меня зефирку в воздушном розовом платье, и Юля неслышно вырастает рядом. Я обнимаю жену, с тревогой наблюдающую за крошкой. Не думает же она, что я позволю ей навредить?..

Лена старается не смотреть на нас, удерживая взгляд на малышке, которая тут же начинает перебирать пальчиками цепочки, серьги, волосы сестры, но периодически стреляет глазами в нашу сторону.

– Вероника очень славная, папа. Такая кроха! Такая красивая! Поздравляю вас, – спустя какое-то время произносит Лена.

– У меня все девочки славные и красивые, – говорю с улыбкой, сжимая чуть крепче Юлино плечо. – Ты же тоже моя девочка, Леночка!

– Не такая уж и славная, – закатывает глаза Лена. Юля тихо усмехается под боком.

– Ну, не наговаривай на себя, – мягко журю её. – Все люди ошибаются, принимают неверные решения. Главное, уметь вовремя признавать свои ошибки. Как и уметь прощать.

– Тогда казалось, что невозможно простить такое, – тихо говорит она. – А теперь я вижу, как вы счастливы, какая у вас чудесная малышка… И понимаю, что сама не заслуживаю этого прощения. Если бы я вас рассорила, если бы ты, папа, меня послушал, этого всего бы не было…

– Лен, я тебя очень люблю, правда. – вздыхаю я. – Ты мой ребёнок, это навсегда. Но моя любовь к Юле, пожалуй, единственная в мире вещь, в которой я никогда бы тебе не уступил. Потому что иначе ничего этого бы не было. Я действительно очень счастлив. И буду ещё более счастливым, если ты станешь чаще нас навещать. Ты пойми, неважно, сколько у меня детей, как сильно я люблю свою жену, сколько уделяю времени Нике – потому что она маленькая и нуждается в родительской заботе и любви… Для меня ты была и остаёшься такой же малышкой, пусть и давно взрослой и самостоятельной. Ты точно такая же дочка, Лен, ничуть не хуже и не лучше. Моей любви и заботы хватит всем. Это не то, что тебе нужно отвоёвывать. Как я и говорил тебе тогда: здесь нет никакого выбора, а в моей жизни – где бы и с кем я её не проводил – всегда есть место для тебя, дочка.

– Мне требовалось время, чтобы это понять, папа… – шепчет она со слезами.

– Па-па! – радостно хлопает в ладошки Вероничка, не понимая этих странных и скучных взрослых разговоров. – Па-па! Ма-ма! Ви-ви! Тё-тя! По-си! Там!

– Вероника хочет, чтобы ты пошла с ней, – отмирает Юля.

– Куда? – удивляется Лена.

– Она тебе покажет, просто смотри за её руками и дёрганьем в нужную сторону, – усмехается моя жена. – И тебе лучше пойти поскорее, иначе будет скандал. Почему-то все дочери Суровина считают, что должно быть только так, как они хотят!..

– Понятно, – просто отвечает ей Лена. – Тогда нам действительно лучше пойти.

И мы идём по дому, ведомые маленькой егозой. Она доводит нас до стены, увешанной фотографиями, и указывает пальчиком на одно изображение.

– Тё-тя, – говорит Ника. И показывает ещё на одно. – Тё-тя. – И ещё на одно. – Тё-тя.

Каждый снимок, где я с Леной в какой-то из моментов жизни, сопровождается простеньким детским комментарием, а моя старшая дочь рассматривает фотографии – Юлины, мои, наши общие, семейные и свадебные, бесчисленные фото маленькой Веронички, среди которых есть очень много моих фотографий с самой Леной.

– Как видишь, ты ей не чужая, – тихо констатирует Юля. – Она видела тебя с самого рождения… хотя бы на фото. И на самом деле ты тут никому не чужая, Лен. Это просто жизнь, а в ней ещё и не такое случается.

– Например, папа женится на лучшей подруге… – печальным эхом продолжает Лена.

– И это тоже, – кивает моя жена. – Но не от этого ведь портятся отношения. Но их никогда не поздно попытаться наладить. Без тебя наша семья никогда не будет полной, Лен. Твоему папе тебя очень не хватает, это правда. Да и Вероничка имеет право узнать свою сестру.