Измена. Предателей не прощают

Глава 45. Алексей

- Мерзавец! Присылай адвокатов. Поговорим в другом поле. Информацию по Ире, я передаю в полицию. И чтобы здесь я тебя больше не видел, тебе ясно?

Внутри все клокочет. Смотрю на Глеба сверху вниз.

Это все, что он может: пугать женщин, работать чужими руками и воевать, если противник повернулся к нему спиной.

И я еще пообещал не разрывать с ним контракт! Мерзко.

На мое плечо ложится чья-то рука. Оборачиваюсь.

Давид Григорьевич смотрит на меня с какой-то болью во взгляде.

- Раз Марина пришла в себя, идите к ней. Неизвестно, что они успели ей наговорить! Передайте, что я бы хотел ее видеть, но это терпит.

Врываюсь в стеклянные двери и не дожидаясь лифта взбегаю на шестой этаж. Адреналин в крови продолжает бурлить.

В коридоре меня уже ждет Марк.

- Какого хрена, Марк? - набрасываюсь на него с порога. – Ты как это можешь мне объяснить? Как?

Кажется, я приподнимаю его за ворот рабочей рубашки в воздух. Слышу, как трещит ткань.

- У тебя губа разбита, – бормочет друг.

- Не переводи стрелки! - рычу в ответ, - я тут спал на скамейках! Мне значит нельзя, а их ты пустил?

- Никто их не пускал! Они сами!

- Да как так сами? – трясу друга от злости.

- Как Ира к тебе вошла, а? Ведь у вас там профессиональная охрана сидит на входе! А у нас только ЧОПовец на первом этаже. Ну не было такого никогда! Моя вина. Медсестра на десять минут отлучилась меня позвать, когда Марина в себя пришла. Новенькая. Инструкцию нарушила. Понадеялась на порядочность людей. Ее уволю.

Отпускаю Марка. Перевожу дыхание.

- Как Марина?

- Бодра, несмотря на ее состояние. Чуть в окно не выпрыгнула, так за тебя волновалась. По-хорошему, снотворное ей дать, чтобы спала и сил набиралась. – Марк машет рукой, - Иди уже к ней. Поговорите. Она не понимает, чему верить. Но не долго.

Бросаю на друга грозный взгляд и открываю дверь.

Марина полусидит на кровати. Бледная, худенькая. На ней больничная ночная рубашка. Она смотрит на меня своими огромными глазами.

Первое, что хочу - прижать ее к себе. Обнять и больше никуда не отпускать. Забрать, и чтобы весь этот кошмар закончился.

- Привет, - шепчу ей.

Обвожу глазами помещение, но не вижу стула. Подхожу чуть ближе и опираюсь руками на железную спинку в изножье кровати.

- Как ты?

Произношу это и понимаю, что хочу сказать совсем другое.

- Я так рад, что все обошлось! Я чуть с ума не сошел, когда думал, что могу потерять тебя. Тебя и ребенка…

Уголки ее губ слегка дрожат, и она осторожно улыбается.

- Да, Марк Антонович сейчас рассказал мне в общих чертах, как я тут оказалась. Хоть что-то немного прояснилось. Но у меня все еще очень много вопросов.

- С чего ты хочешь начать?

- С основного. Почему ты не сказал, что ты женат? Почем скрывал свою жену? - Марина устало трет лоб.

- Я собирался все рассказать в тот вечер. Но немного опоздал.

Начинаю мерить шагами комнату и подбираю слова для неприятного рассказа:

- Мы познакомились с Ирой еще в институте. Я был влюблен и не сразу заметил, что она не такая как все. С чудинкой. Позже, когда мы съехались, я узнал название ее странного поведения. Но мне казалось, что я смогу ее спасти. Она ложилась в клиники и клялась, что все в прошлом. А я… Я хотел в это верить. В одну из ее долгих ремиссий, мне показалось, что все в прошлом и мы поженились.

Снова опираюсь руками на холодный металлический корпус изножья кровати. Смотрю на Марину, пытаюсь понять по ее глазам, что она думает сейчас.

- Она забеременела. – продолжаю со вздохом, - Я пахал, как сумасшедший, ради нее и будущего ребенка. Сын родился с небольшими отклонениями, и мама занималась его здоровьем. А через полгода, Ира пропала. В первый раз. Я поднял на уши всех, и мы нашли ее через неделю. В каком-то притоне.

Прикрываю глаза. Столько времени прошло, а мне все еще неприятно вспоминать все дальнейшие события.

- Потом была очередная клиника. Утверждения, что, она все поняла и завязала. Спокойная жизнь. Потом снова срыв. И так по кругу. Уходя на работу, я не знал, что увижу, придя домой. Мама жила с нами. Васька был на ней. Моя жизнь превратилась в череду скандалов. В какой-то момент, Ира сказала, что не хочет больше лечиться. И подала на развод. Это сейчас я понимаю, почему она так сделала. Кто-то из её новых друзей подсказал схему, как получать деньги на законных основаниях и спускать их на эту дрянь – алименты.

Мои пальцы сжимаются, но я продолжаю:

- К нам примчалась из деревни мать Иры. Плакала, просила, умоляла, не отнимать у Иры ребенка. Мол, Васька будет удерживать мою бывшую жену от срывов. Может ее мать верила в это, не знаю. Я согласился оставить сына, под ее присмотром. Приезжал каждые выходные, звонил каждый день. Через два месяца Ирка ушла гулять вместе с Васькой и не вернулась. Я сходил с ума. Забросил бизнес, ездил по всем городам, обошел все подобные места, чтобы найти ее и вернуть сына.

Замолкаю. Не хочу вываливать на Марину всю грязь с которой не пришлось столкнуться. Мы оба молчим.

- А что потом? – тихо спрашивает Марина, - где ты их нашёл?

- В какой-то ночлежке, в грязи, в невменяемом состоянии, – почти скороговоркой продолжаю я, - мой сын орал в куче вонючего тряпья. В больной голове моей бывшей жены родился гениальный план – продать сына попрошайкам.

Марина в ужасе закрывает рот ладошками.

- Не буду тебе пересказывать всю историю, - быстро меняю тему, - я вернул сына. Долго его лечил. Потом лишил ее родительских прав. Но она стала появляться рядом с нашим домом, садиком, больницей. По закону, ей запретили видеться с сыном, но она грозилась пойти в суд и снова вернуть своё право. А я не хотел, чтобы сына таскали по судам. Тогда, я согласился платить ей деньги, при условии, что она оставит нас в покое. Всё равно ей никогда не были нужны встречи с сыном, её интересовали деньги. Только мои деньги.

Поднимаю глаза на Марину. Кажется, она украдкой вытирает слезу. Только этого мне не хватало!

- Я не хотел тебя расстроить, – подхожу к ней ближе, - тебе хватило своих волнений.

- Лёшка, - Марина протягивает ко мне руки, - как это ужасно…

Присаживаюсь на край кровати, сплетаю ее пальцы со своими.

- Я так испугался, что не сумел тебя уберечь, – прикасаюсь к ее пальцам губами, - Мариш, солнышко, я не представляю своей жизни без тебя. Я так виноват, что не уберег тебя.

Пальцы Марины опускаются на мои губы.

- Не говори ерунды! Это не ты пустил её в дом. Ты не виноват.

Она опускается на мою грудь, и я слышу, как стучит ее сердце.

- Я люблю тебя, - тихо шепчет она.

Мое сердце переворачивается от этих слов.

Марина чуть-чуть отстраняется от меня.

- Погоди, - вдруг её лицо делается серьезным, - но ты не рассказал, как Ире удалось пробраться к нам? Кто ей помог?