Измена. Предателей не прощают

Глава 50. Марина

Мы заходим в квартиру и первое, что бросается в глаза – слой пыли на всех поверхностях. Странно, вроде прошло немного времени, а квартира выглядит заброшенной.

- Можешь не разуваться, - говорю Васе, - мы на пять минут.

Я сразу иду к зеркалу и понимаю, что тетрадей в коридоре нет.

Так! Куда Глеб мог их поставить? В кабинет?

Прохожу в кабинет, отмечая про себя, что все в комнате пропиталось затхлым табачным дымом.

- Фуууу! – громко констатирует Вася.

- Согласна! - соглашаюсь я и открываю окно, чтобы пустить в комнату свежего воздуха.

- А можно воды?

- Тебе или Рексу?

- Можно обоим! Рексу еще можно сосиску…

- Пошли на кухню. Насчет сосиски не уверена, что она есть.

Завернув по коридору на кухню, я останавливаюсь, как вкопанная. Да как он мог? За пару недель? Моя чистая, когда-то кухня, выглядит, как огромное мусорное ведро. Ну как так можно? И это при работающей посудомойке.

- Я никому не расскажу, честно! – громко шепчет Вася, глядя на ворох посуды с остатками еды, стоящей по всем поверхностям.

- Что ты не расскажешь? – спрашиваю я, ища чистую чашку в шкафу.

- Что вы дома держите свинью!

- Василий!

- Если я чашку не помою, бабушка говорит, что она живет с поросенком, - вздыхает он, и поднимает на меня ясные глаза, - Ну а тут кто-то явно побольше водится.

Я ставлю чашку с водой перед ним на стол, и Вася залпом ее опустошает.

- Держи, Рекс! - опускаю блюдце для щенка на пол, – Мне нужно пять минут. Я поищу ваши контрольные.

Кажется, Вася меня уже не слышит. Ну что ж, хорошо, что современным детям все еще интересны живые собаки.

Я быстро пробегаю глазами кабинет. Так, а что если Глеб запихнул пакет в шкаф? Открываю – точно. Он стоит на самой нижней полке.

Отлично! Осталось взять паспорт, и мы выходим.

Быстро открываю ящик с документами и нахожу все мне нужное. Что ж! Это было легче, чем я думала. Я набираю воздуха в грудь, чтобы покричать Васе, что мы свободны и в этот момент слышу, как открывается входная дверь.

Мое сердце делает резкий кульбит в район горла и начинает быстро стучать.

Я знаю, что я в своём праве быть здесь, но так не хотелось бы ругаться сейчас при Васе.

Замираю посреди комнаты с пакетом тетрадей в руках.

Стою напротив открытого дверного проема, вижу, как в квартиру заходит Глеб и останавливается посреди коридора, увидев меня.

- Так, так, так… - медленно произносит он. – И что же ты забыла в моей квартире?

- Ну, во-первых, не в твоей, а в нашей, – парирую я, быстро взяв себя в руки, - и уж если на то пошло, в моей квартире!

- С чего бы это? – Глеб швыряет ключи на тумбочку, промахивается и они со звоном летят на пол.

- С того, что ко мне заходил твой отец и показал очень интересные документы. На мою квартиру.

- Да как ты смеешь? – он кидает свей кожаный портфель на пол в прихожей и заходит ко мне в комнату.

- Смею что, Глеб? - я делаю шаг к нему на встречу, - Прийти в свой собственный дом? Забрать свои вещи?

Глеб стоит напротив меня, хочет что-то сказать, но начинает хватать ртом воздух. Он сейчас похож на рыбу, выброшенную на берег. Большого надутого леща.

- Это моё! - кричит он, и его лицо становится красным, - это всё мое! Тут твоего вообще нечего нет!

Нет, он скорее похож на маленького мальчика, ему осталось только топнуть ногой и потребовать, чтобы я отдала ему машинку, иначе он позовет маму.

- Хорошо! – спокойно отвечаю я, - вот тетради школьные заберу, а всё остальное - твоё!

- Да ты… Да ты… - он пытается подобрать слово, - ты вообще…

Я уже с нетерпением смотрю на него, мне даже хочется его подбодрить, настолько он сейчас выглядит нелепым.

Так странно, от меня вдруг отступает весь страх. Я просто смотрю перед собой и вижу жалкого, опустившегося мужчину.

- Мама права! – вдруг кричит Глеб, словно уцепившись за мысль, - Ты - дрянь!

- Знаешь, Глеб, мне сейчас так стыдно, - говорю я, – за себя…

В его глазах вспыхивает гордость:

- Конечно, тебе должно быть стыдно!

- За то, что я доверяла тебе все эти годы, - продолжаю я, не обращая внимания на то, как меняется его лицо, - за то, что действительно думала, что ты - хороший человек, Глеб.

Я чувствую, что наконец могу ему сказать всё, что накопилось у меня на сердце. И с каждым словом, я чувствую, как мне становится легче.

- За то, что боялась тебя потерять, – спокойным голосом говорю я, - Ты жалок, Глеб. Ты можешь возвышаться только за счет тех, кто слабее тебя. Мне стыдно, что я чуть-чуть поверила тебе и твоей матери в больнице. А знаешь, ты даже ногтя Алексея не стоишь… Мне стыдно за свою доверчивость. А тебя мне просто жаль.

- Что? – начинает орать Глеб, - Ты… да ты давно меня обманывала! Это Лена любит меня! А ты давно спелась за моей спиной со своим Артемьевым! Мама была права! Вот и убирайся со своим выродком! Он мне не нужен! Это не мой ребёнок! И никогда не станет моим! Только Лена любит меня по-настоящему!

Кажется, Глеб пытается замахнуться на меня, но тут в комнату влетает маленький быстрый вихрь и встает передо мной.

- Не тронь её! – голосит Вася и пинает его ногой в колено.

- Ах ты поганец! - воет от боли Глеб.

- Она нам нужна! Понял? А ты сиди в своей вонючей квартире! Один! А у меня сестра скоро будет! Понял? И я их буду защищать! Сестру и Маринку! А тебя папка в порошок сотрет! И я добавлю, когда вырасту!

Глеб обескуражено смотрит на Васю, потом на меня.

Мой маленький рыцарь кипит от злости, и я мягко отодвигаю его себе за спину.

- Мы сейчас уйдем Глеб, – выхожу я вперед перед ребенком, - И увидимся только в суде.

- Рекс! Фу! – вдруг кричит Вася.

Я перевожу взгляд в коридор, и вижу, как на забытый у стены кожаный портфель Глеба, подняв лапу, льет свою струю Рекс.

- Это еще что?! – орет Глеб.

Он хватает маленький комочек поперек тельца и поднимает над головой так высоко, словно хочет ударить его об пол.

- Не тронь собаку! – кричу я.

Вася вырывается из-за моей спины и бросается на Глеба с диким криком:

- Неееееет! Рекс!