Восьмая нота Джокера. Книга 1

Глава 26

Я вспыхиваю, как спичка.

Не знаю, что происходит, но не могу с этим бороться. Это как лихорадка, и чем дольше Царёв смотрит на меня так откровенно, тем выше поднимается температура моего тела.

Сгораю.

Пульс грохочет в висках и в горле, когда Ян вдруг прижимается ко мне ртом там, где никто никогда даже не касался руками, и я до боли прикусываю свои пальцы, чтобы сдержать стон.

─ Твою мать… ─ хрипит, стискивая мои бёдра, и снова впивается губами.

Я чувствую его язык и горячее дыхание. Меня словно на месте подбрасывает, но сильная хватка не даёт даже дёрнуться, заставляя принимать всё и не оставляя никакого выбора. Ха, а был ли он у меня вообще? Такое чувство, что нет.

─ Не надо, ─ протестую слабо, а у самой мыслей в голове вообще никаких, кроме необъяснимого желания узнать, что будет дальше.

Я будто на огромной скорости лечу куда-то, но земля только отдаляется, и это ужасающе-волнительно.

─ Замолчи, ─ опять ошпаривает выдохом, и зажигая звёзды перед моими глазами.

Похоже, Царёв хочет доказать что-то или мне, или себе. Ни на секунду не тормозит, то с силой втягивая мою плоть, то убивая нежностью, а я ощущаю себя послушной куклой в его руках…

Всё, что он делает, отзывается во всём теле лихорадочной дрожью. Она концентрируется там, где Ян творит свою запретную, порочную магию, и воздух между нами стремительно плавится.

Я хочу хоть что-то сказать, но из груди только рваные выдохи вырываются, а я сама вытягиваюсь струной, когда тело вот-вот готово совершить гиперпрыжок, преодолевая тысячи световых лет, готово улететь на огромной скорости, и…

Ничего.

Вздох разочарования вырывается вместе с застрявшим в лёгких воздухом, пока Царёв резко отодвигается, и я почти вижу его ухмылку, которая сейчас нарисуется на высокомерном лице. Но этого не происходит. Вместо того, чтобы посмеяться и выставить меня дурой, он поднимается во весь свой рост, делает ко мне единственный шаг, а дальше расстёгивает ремень.

─ Что ты…

Запоздалый страх вместе с адреналином ударяет по венам, но блондин контролирует и это. Сгребает мои волосы на затылке, несильно натянув их, и прожигает взглядом, пока другой рукой высвобождает свой член из штанов. Не знаю, куда деть глаза то ли от стыда, то ли от ужаса, только Ян не позволяет сосредоточится на чём-то ещё.

─ Смотри на меня, ─ очередной приказ, которому я не могу противостоять. ─ Хочу видеть твоё лицо.

Подчиняет меня так легко.

Вторгается в моё пространство, надавливая своей твёрдостью, кажущейся раскалённой, и начинает раскачиваться взад-вперёд, не отводя взгляда.

У меня кружится голова.

Кажется, сердце сейчас просто остановится, но оно почему-то не устаёт биться, пока Царёв сводит меня с ума, а моя гордость даже не шевелится, чтобы всё это остановить. Да и зачем?

─ Кто-то уже видел тебя такой, Мими? ─ горячо дышит в шею, касаясь губами бьющейся жилки и продолжает двигаться, погружая меня в состояние, близкое к обмороку. ─ Ненавижу тебя… Ненавижу тебя, слышишь?

Слышу.

Я и сама себя ненавижу, но не могу произнести это вслух. Поэтому просто позволяю Яну выплеснуть его злость, на которую он имеет полное право, ведь я от него отказалась.

─ Ненавижу, ─ утыкается лбом в мой, и я опять пылаю где-то в невесомости.

Это больно, только его близость всё заглушает. Выбрасывает меня куда-то за пределы этого мира, вынуждает выбросить всё из головы и гореть с каждым новым порочным прикосновением всё ярче.

Меня слишком быстро начинает разрывать на части, и Ян, чувствуя это, ускоряется. Притискивает меня к себе за поясницу, почти не оставляя между нами свободного пространства, а я задыхаюсь от незнакомых раньше ощущений.

─ Не смей никому больше себя такой показывать, ─ рычит, уничтожая взглядом, и впивается губами.

Лишает последнего воздуха. Толкает язык навстречу моему в том же темпе, в котором скользит между моих ног, и это окончательно взрывает во мне ту горючую смесь, что всё это время была разлита во мне Царёвым.

С первой встречи.

С первого взгляда.

С первой фразы.

И сегодня он сжёг меня, как ведьму на костре, вот только я сама ему это разрешила…

Оголённую кожу на бедре вдруг обдаёт теплом, и я вижу свидетельство того, что мы сейчас сделали, оставленное на мне Яном, как клеймо. Эта картина почему-то слишком чётко впечатывается в разум, как по щелчку пальцев возвращая меня в суровую реальность.

И меня, наконец, отпускает розовый туман.

Всё, что только что случилось, закручивается в какой-то сумасшедший вихрь в моей голове, а в душе вообще полная неразбериха творится.

Чёрт, почему я это позволила?

Теперь непонятно, как выгляжу, а чувствую ещё хуже!

Отталкиваю Царёва и начинаю судорожно приводить себя в порядок, не замечая мрачного взгляда, следящего за каждым моим хаотичным движением. Где… Где эти дурацкие салфетки? Я не могу показаться кому-то в таком виде.

─ Миш… ─ зовёт Ян, пытаясь до меня дотянуться, но я не позволяю, отталкивая его руки.

─ Не прикасайся ко мне! Это не повторится!

Оба дышим, как после марафона, и я впервые за всё время замечаю, каким растерянным выглядит блондин.

─ Я тебе настолько противен?

У меня только рот бессмысленно открывается и закрывается, а потом раздаются шаги, так и не дав мне хоть что-то сказать.

Я быстро стираю все следы, поправляя юбку, прикрывающую мой позор, и буквально через пару мгновений ключ в замке поворачивается, впуская учителя.

Наша с Царёвым поза сразу даёт ему понять, что мы тут точно не пытались помириться – скорее, поубивать друг друга, но никак не стать друзьями. Господи, как я могла…

─ Значит, по-хорошему с вами не получается? ─ выдыхает Константин Евгеньевич. ─ Может, я рано вернулся?

─ Да, рано, ─ хрипит Ян.

Не дожидаюсь, пока меня остановят и просто сбегаю, чуть не сбив мужчину с ног.

Залетаю в уборную с бешено колотящимся сердцем, радуясь, что всегда ношу с собой дополнительный комплект колготок, переодеваюсь, словно у меня есть только пара секунд, а потом от души плещу в лицо водой. Всё горит, но больше всего беспокоит пожар внутри.

Наверное, я просто сошла с ума. Да. Любой бы рано или поздно спятил, пройди он через то, что удалось выдержать мне, и нет смысла искать причину моего поведения. Она в моей дурной голове сидит, эта причина – даже разговаривать с психологом не надо, чтобы это понять.

Но я не позволю этому случиться снова…

С этими мыслями выхожу из туалета, оглядываясь по сторонам в поисках своего агрессора, и выдыхаю, не находя его. Надеясь, что его и дальше оставили в классе в качестве наказания, оказываюсь на улице, наполняя лёгкие вечерней прохладой, а потом, не объявляя войны, в меня врезается знакомое тело.

─ И куда ты собралась?

─ Отвали от меня Царёв! Просто не прикасайся ко мне больше, тебе ясно? ─ пытаюсь донести до него.

С трудом вырываюсь и быстро шагаю к воротам, а там, рядом с машиной ждёт тот крашеный блондин, о котором Самойлова упоминала недавно. Макс, кажется… У меня почему-то нет сомнений, что ждёт он именно меня, и стоит подойти к нему ближе, он тут же довольно приветливо машет.

─ Приветики, ─ улыбается во все тридцать два. ─ Мне Ника приказала доставить именинницу по нужному адресу, так что запрыгивай.

Хм, а неплохо она парнями командует.

─ Я сам её отвезу! ─ огрызается Царёв, едва не заступая мне дорогу.

─ Нет уж, всегда мечтала прокатиться на Мустанге, ─ не знаю, зачем злю монстра, только у меня выходит в два счёта – Ян чуть ли не зубами скрипит, но вдруг в его голову бьёт очередная гениальная идея.

─ Если махнёмся машинами, расскажу тебе пару секретов о твоей ненормальной, ─ предлагает Максу сделку, и я почти могу видеть, как в голове парня начинают всё быстрее двигаться мелкие шестерёнки.

─ Прости, красотка, ─ подмигивает мне, бросая ключи Царёву, а тот бросает свои. ─ Не забудьте пристегнуть ремни и не запачкайте мне сидения.

Ну почему вокруг одни извращенцы?

─ Давай, гном, ─ торопит гоблин. ─ Садись.

─ Я не сяду с тобой в машину! Ты нас обоих угробишь.

─ Вызов принят.

И он просто поднимает кусающуюся и лягающуюся меня на плечо, торжественно неся к пассажирскому сидению, после чего, пристёгивает, быстро обогнув авто. Блокирует двери, прежде чем я успеваю открыть свою и бежать прочь навстречу городским маньякам.

─ Мне связать тебя, чтобы угомонилась? ─ злится гад, трогаясь с места, и меня вжимает в сидение.

─ Открой дверь и просто на ходу выйду.

─ Ты реально такая долбанутая или…

─ Или, блин! ─ во мне злости не меньше, ведь этот идиот даже не понимает того, что творится вокруг меня, делая всё только хуже.

Ещё этот проклятый браслет снова напоминает о себе, вернее, о дарителе, цепляясь за рукав, как репей. Я делаю несколько безуспешных попыток освободить ткань, и это замечает мой водитель, пыхтя от бешенства.

─ Блять, да сними ты эту дрянь уже, ─ не выдерживает.

─ Не могу. Не получается! ─ паникую, то и дело пытаясь отковырять застёжку, но та не поддаётся – я целый день себя этим нервировала.

─ Дай сюда, ─ хватает моё запястье горячими пальцами, пробуждая все нервные окончания, и в этот самый миг, когда я поднимаю на него глаза, боковым зрением вдруг замечаю застывшее прямо посреди дороги какое-то маленькое животное.

─ Ян, тормози!

Наверное, только мой крик и заставляет Царёва резко дать по тормозам вовремя, но у машины, к нашему облегчению, с ними всё в порядке.

─ Чёрт…

Ему удаётся примкнуть к обочине, никого не повредив, включая нас самих, и Ян выскакивает на улицу под начавшийся лёгкий дождь. Я ничего не вижу, как ни пытаюсь хоть что-то разглядеть, и жду, с тревогой начиная отковыривать кожу у ногтей, пока через пять долгих минут блондин не возвращается, пряча что-то под курткой.

Он впускает в салон холодный воздух, усаживаясь рядом, а следом раздаётся жалобное и очень звонкое «мяу».

─ Котёнок? ─ растерянно спрашиваю, замечая чёрную моську, а потом и сам малыш неловко выбирается наружу.

У него на груди белое пятно в виде идеального сердца, и пока он неловко пытается перелезть мне на колени, Царёв решает сообщить:

─ Кто-то его мать сбил.

─ Обязательно было об этом рассказывать? Я бы прекрасно жила без этой информации!

В носу подозрительно щиплет, и я готова убить этого гоблина за то, что снова испортил мне настроение, только Ян внезапно чему-то очень удивляется.

─ Охренеть…

─ Что ещё? ─ мне даже неловко от этого нового взгляда. ─ Чего пялишься? Не насмотрелся ещё?

─ Я впервые вижу тебя такой.

─ Какой?

─ Слабой, ─ тянется к моему лицу. ─ Это так мило, Мими.

─ Не трогай.

Но он не слушает. Стирает откуда-то взявшиеся мокрые дорожки, бегущие по щекам, и запах его кожи действует магнетически, опять начиная вращать планету в другую строну. Ну нет, я не могу снова дать этому случиться…

─ Можешь его снять? ─ дразню его браслетом, и Царёв, играя желваками, всё-таки возвращает своё внимание к украшению.

Если в первую секунду он взбешён, то уже вскоре его злость сменяется озадаченностью, и когда он наконец-то щёлкает застёжкой, матерясь, хуже, чем все сапожники на свете, обнаруживает маленькую пустую ячейку.