Босиком по стеклам. Книга 2

Мердер

— Есть пара идей, — уклончиво отзываюсь я.

— Поделишься?

— Пока они слишком сырые, чтобы обсуждать, — качнув головой, ловлю очередной болезненный спазм. Надо бы плавно съехать с темы, пока Никки не начала задавать неудобные вопросы. — Сожалею, что тебя моя ситуация тоже коснулась, Ник.

— Твоя ситуация? — с горьким смешком бросает Гарсиа. — Ты явно недооцениваешь масштаб бедствия. К тому же ты из тех парней, которые никогда ни о чем не жалеют, потому что понятия не имеют, что это такое, — выдержав паузу, она делает глубокий вдох, словно собираясь сделать громкое признание, и выдает следующее: — Черт, Мердер, я всегда знала, что ты без тормозов, но так феерично вляпаться — это слишком даже для тебя.

— Рад, что смог тебя удивить, — непринужденно ухмыляюсь в ответ.

— Удивление тут ни при чем, Коулман, — Вероника бросает на меня пронзительный взгляд. — Ты же знаешь, я всегда буду на твоей стороне, что бы не случилось, но давай посмотрим правде в глаза. Всем было бы проще, останься твоя одержимость дочерью шейха в стенах той стрёмной комнаты.

— Я так не считаю, — отрезаю ледяным тоном.

— Разумеется, нет, — фыркает Никки. — Ты как диабетик, дорвавшийся до коробки конфет. Не остановишься, пока от них не останется гора фантиков, не смотря на опасность диабетической комы.

— Неудачная аналогия, — раздражаюсь я, устав от затянувшегося диалога.

— А, по-моему, в точку, — настаивает Никки. — Это то, что ждет вас в финале, Мердер. Тебя — в лучшем случае пожизненный срок, а твоего ангела — пустота и гнев. Со временем она сумеет прикрыть помятым фантиком то, что от нее осталось, но вряд ли сможет простить тебя за то, что ты заставил ее пройти путь, который она не выбирала. Хочешь поступить правильно? Отпусти сейчас. Дай шанс выжить и себе, и ей.

— Не хочу тебя разочаровывать, но у меня другой план, — отзываюсь почти грубо. Вероника понимающе кивает, не скрывая при этом своего несогласия.

— Ладно, сдаюсь, — капитулирует Гарсиа. — Будем прятаться тут, пока ты не закончишь работу над своим гениальным планом?

— Здесь пока безопасно.

— Ты уверен? Анджелина сказала, что в Амстердаме на вас устроили облаву. За мной установили слежку несколько дней назад. Кто-то уверенно идет по твоему следу, Мердер, а значит, ты где-то облажался. Есть идеи, где именно?

— Меня больше напрягает другое, Ник. Публичное задержание, группа захвата с вертолетами, спецназом и десятками единиц техники — это не в стиле аль-Мактума. Слишком много шума, суеты и свидетелей.

— Ты не допускаешь, что его терпению пришел конец, и он решил ударить открыто? — предполагает Вероника.

Я бы назвал ее выводы логичными, если бы за годы плотного сотрудничества не изучил стратегические ходы Амирана аль-Мактума, как свои собственные.

— Вероятно, что кроме него самого, никто не сможет ответить на этот вопрос.

— Ты хочешь у него спросить? — удивленно интересуется Никки.

— Хочу кое-что ему предложить, — конкретизирую я.

Судя по возбуждённому азартному блеску в глазах Гарсиа, мне не скоро удастся ее выпроводить, но нас, к счастью, прерывают. Шарахнув дверью об стену, в комнату влетает Энжи. Перепуганная, лохматая, с отпечатком шва от наволочки на лице и в моей футболке, едва прикрывающей аппетитную задницу, она мало напоминает порхающего на моих экранах оцифрованного ангела, но я бы без сомнения выбрал ту, что стоит сейчас передо мной. Моя босоногая паникёрша.

— Кол, кто-то пытается взломать замок! — вопит Пикси и резко застывает посреди комнаты, заметив полуголую Веронику, оседлавшую мой стол. — Ты охренел, Мердер? — взбешенно рычит Энжи, переводя разъярённый взгляд на меня. Поспешно спрыгнув на пол, Никки благоразумно отступает на безопасное расстояние.

— Не горячись, детка, мы просто разговаривали, — выдаю стандартную в подобных случаях фразу.

— Кол, входная дверь хлопнула, — побледнев от страха, шепчет Никки, косясь на темнеющий проем. В прихожей и правда раздается недовольное бормотание и звук шагов. — У тебя же есть оружие? — почти не дыша спрашивает Вероника.

— У него есть револьвер, — кивает Пикси. — Я сама видела, — докладывает, как на духу, и обе, забыв о намечающемся конфликте, смотрят на меня с надеждой на волшебное спасение.

— Детка, боюсь, что против этого злодея пули будут бессильны, — доверительно шепчу я, едва не лопаясь от смеха.

На лице ангела отражается неприкрытый ужас. Она громко икает и испуганно затыкает рот обеими ладонями.

— Может, в окно? — предлагает Никки запасной вариант.

— Седьмой этаж, — мрачно качаю головой.

— Что теперь? Сидеть и ждать, когда нас поубивают?

Тем временем шаги взломщика становятся все ближе, градус напряжения зашкаливает. Девчонки в шоке переглядываются, недоумевая, почему я ничего не делаю. И когда в дверях появляется высокий долговязый мужской силуэт, дрожащие трусихи с визгом бросаются ко мне и прячутся за спинкой офисного кресла, оставив своего единственного заступника на передовой без каких-либо средств для самозащиты.

— Ну ни хрена себе, я удачно попал, — шагнув в освещенную зону, «жуткий» незнакомец расплывается в довольной улыбке, заглядывая мне за спину с нескрываемым любопытством. Я примерно представляю, какие особо сочные части женских тел не поместились за креслом. — У вас тут что-то намечается? Четвертым возьмете?

— Как слетал? — переключаю внимание парня на себя.

— Без проблем. Первый раз кайфовал один в салоне, — пожимает он плечами, подходя ближе. Сдвинув клавиатуру в сторону, бросает на стол объемный рюкзак. — Выпить хотелось пи*ец, но я не притронулся, хотя такая кошечка настойчивая попалась. Теперь только бизнес-джетами летаю. — ухмыляется он, глядя мне в лицо. — Моя доля же в силе? Я все доставил в лучшем виде, — расстегнув сумку, парень переворачивает ее вверх тормашками, вытряхивая на стол аккуратно запечатанные пачки наличных. — Миллион евро, бро. Сдуреть можно! Ты можешь представить, чего мне стоило не развернуть самолет в другую сторону?

— Далеко бы не улетел, Чап, — качнув головой, я поднимаюсь из кресла и, отсчитав несколько пачек, протягиваю исполнителю. — Как и договаривались, сто штук. Смотри не спусти за сутки. Такая работенка теперь еще не скоро подвернётся.

— Обижаешь, Брейн, — расплывшись в улыбке, парень принимается по-быстрому распихивать свою долю по карманам спортивной куртки, не забывая поглядывать мне за спину. Сообразив, что зря навели шухер и никакой опасности от безобидного весельчака с мешком денег ждать не стоит, Энжи и Никки вылезают из-за своего хлипкого убежища и встают по обе стороны от меня. Храня зловещее молчание, они ошарашено смотрят на гору банкнот, напрочь забыв о напугавшем их до икоты взломщике.

— Ты ограбил банк, — обреченно бормочет Пикси.

— Я с вами был, — напоминаю со смешком. — Это он ограбил, — тычу пальцем в сияющего самодовольством парня.

— Какая разница — кто? — мгновенно вспыхивает ангел, разворачиваясь ко мне лицом. — Ты совсем сдурел, Мердер?

— Давай без имен, детка. В этих кругах так не принято, — подливаю масла в огонь.

— Боже, теперь нам точно конец, — отчаянно стонет Пикси, хватаясь за сердце.

— Да ни грабил я ничего, — хохочет мой «подельник». — Брейн тебя разводит, крошка.

— Ага, так мы и поверили. С неба тебе миллион в сумку прилетел, — сложив руки на груди, выступает вперед Никки. Окинув девушку восхищенным взглядом, Чап застывает, словно громом пораженный. На лице блаженная улыбка, в глазах откровенный интерес, разгорающийся в настоящее пламя, когда его взгляд опускается на эксклюзивный протез.

— Привет, богиня. Я — Чаппи, — взволнованно и словно даже смущаясь парень протягивает Веронике ладонь.

— Чаппи, как собачий корм? — насмешливо ухмыляется Никки, даже не думая ответить на приветственный жест.

— Неа. Чаппи, как робот. Фильм такой есть. Не смотрела?

Гарсиа отрицательно качает головой, рассматривая с подозрительным прищуром своего нового поклонника. Похоже, у этих двоих может что-то срастись.

— Давай посмотрим? Ну… это. Перед сном, — заикаясь, мямлит он. — У меня кровать большая.

— Что? — возмущенно шипит Никки, бросая на меня убийственный взгляд.

— Не злись, Ник. Это его квартира. Спальни всего две. Извини, но мы с Пикси тебя третьей не возьмем. Она категорически против, — выдаю я, разводя руками, за что тут же получаю болезненный тычок локтем в бок. — Мы оба категорически против, — поспешно исправляюсь я. — Вы тут решайте, кому какая половина кровати достанется, а мы пойдем свою делить. Да, детка? — лучезарно улыбнувшись своему злобному ангелу, я сгребаю ее в охапку и утаскиваю в нашу спальню.

Стоит нам оказаться в закрытом пространстве, Энжи устраивает мне допрос с пристрастием, засыпая градом вопросов мою больную голову, отчаянно нуждающуюся в подушке и таблетке обезболивающего, или двух, а лучше сразу принять целую упаковку.

— Какого дьявола происходит? Что это за квартет, Кол? Кто такой Чаппи, и откуда он приволок деньги? Чьи они, Мердер? — настойчиво требует объяснений Пикси, в негодовании расхаживая по комнате.

Одно радует, что она не кричит. Громкие интонации и любые резкие звуки мне сейчас все равно, что молотком по темечку. Вырубит на хрен, до подушки доползти не успею.

— Деньги мои, детка, — отвечаю скрипучим голосом, прямиком направляясь к помятой кровати. Координация подводит, и меня слегка пошатывает, но до пункта назначения я добираюсь без позорных падений. — Чаппи просто курьер, ну и он один из тех людей, о которых я говорил накануне, — каждое слово отдается мучительной вспышкой в мозгу и подкатывающими приступами тошноты.

Завалившись поверх одеяла прямо в спортивных штанах и футболке, я с облегчением закрываю глаза. Лицевые кости ломит так, словно меня отделала толпа уличных отморозков. Ощущение знакомое, почти ностальгическое, если не брать в расчет, что отлупила меня собственная жена. Но вряд ли это ее пощечины причина моих мучений. Мне нужен отдых, только и всего. Отдых и здоровый сон. Хотя бы шесть часов, а потом вернусь к работе.

То, что происходит со мной, включая провалы в памяти, сложности с концентрацией и координацией, жуткие головные и мышечные боли не что иное, как ломка. Организм за три месяца еще не отвык от беспорядочного употребления нейролептиков и антидепрессантов. Зависимость от них не слабее, чем от героина, и побочек столько, что вред со временем превышает пользу.

Я неоднократно пытался слезть с транквилизаторов, и общая картина состояния была примерно такой же. Я начинал срываться, не мог полноценно работать, бросался на окружающих, видел мир в черных тонах, утопая в маниакальных мыслях о вещах, которые никогда не придут в голову здоровому человеку. От полной деградации спасала взращенная с детских лет заточенность на достижение поставленной цели.

Показывать лучший результат в сфере, где у меня нет конкурентов — вот что стояло во главе угла. Признание и уважение давали мне определенную власть, в которой я нуждался. Реализовывать свой потенциал, быть лидером среди лучших — тоже своего рода зависимость, но с ней я не хотел и не мог бороться. Напротив, постоянно подпитывал ее. Должность правой руки анмарского правителя позволяла развернуться масштабно, выдать максимум. Передо мной всегда стоял ряд задач, необходимых к исполнению, и я не мог себе позволить провалить задание или отказаться от участия в спецоперации.