Поцелуй небо

— Ты слишком пьяна, чтобы держать мой член во рту, — говорит он.

Я надсмехаюсь над этим заявлением, но послевкусие сладкой клубники говорит о том, что он прав, а я очень сильно ошибаюсь. Но даже будучи пьяной, я не могу так легко сдаться.

— Это не так.

Он внезапно усаживает меня, потянув за связанные запястья, но моя спина по-прежнему обращена к нему. Я чувствую, как он перемещается на коленях, кровать покачивается под его весом, а его твердый член упирается мне в спину.

— Коннор, — стону я, почти умоляя.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он. — За исключением головокружения от алкоголя.

Он сжимает в кулак мои волосы и тянет так, что мой подбородок поднимается вверх, и я вижу его глаза, которые смотрят на меня сверху вниз.

— Я чувствую... — я пару раз моргаю, пытаясь сформулировать слова. Облизав губы, я говорю, — будто хочу, чтобы ты сделал со мной что-нибудь.

У меня перехватывает дыхание лишь от одного озвучивания этих слов.

Он смотрит на меня тяжелым, собственническим взглядом, его рука тянется через мое плечо, и его пальцы снова проникают внутрь меня. Но он не двигает ими.

— Конкретизируй.

— Мне... нужно, чтобы ты... двигался.

Он быстро убирает руку и ставит меня на колени. Кровь приливает к моей голове, и он снова шлепает меня, из-за алкоголя боль притупляется сильнее, чем раньше. Он, должно быть, замечает это, так как я не хнычу, не стону и не подаюсь вперед.

Коннор разочарованно вздыхает и начинает развязывать мои запястья.

— Подожди, нет, — говорю я. — Остановись.

— Всего несколько месяцев назад ты просила меня перестать прикасаться к тебе. А теперь хочешь, чтобы я продолжал это делать, но я все равно не собираюсь подчиняться твоему приказу, Роуз, — он отбрасывает ремень в сторону и переворачивает меня на спину, моя голова откидывается на подушку. — Знаешь почему? — спрашивает он, его руки упираются по обе стороны от моих плеч, когда он нависает надо мной.

— Потому что ты мудак, — огрызаюсь я.

Он одной рукой щипает меня за щеку.

— Потому что ты неправа. Я не буду трахать твой рот, твою киску или твою попку, пока ты пьяна. Я трахну тебя, когда ты протрезвеешь, — он грубо целует меня в губы, прежде чем повторить еще раз. — Конкретизируй.

То, что я чувствую.

Я смотрю в его темно-синие глаза. Теряясь в скрытой в них власти. Затем беру его руку и кладу ее себе между ног, его взгляд не отрывается от моего.

— Это твое, — говорю я ему. — Вот, что я чувствую.

Я никогда раньше не хотела, чтобы мужчина распоряжался мной так, как захочет, как ему понравится, используя меня для удовлетворения своих желаний. Но в этот момент я понимаю, что не имеет значения, во что я верю за пределами спальни. В жизни я могу быть властной, но здесь, я могу довериться ему, его власти и силе. И это должно быть нормально. Потому что за пределами всех мыслей и логики, это то, что заставляет меня чувствовать себя так чертовски хорошо.

Его губы приподнимаются в улыбке.

— Ca vous a pris pas mal de temps.

Тебе потребовалось достаточно много времени.

— Сколько у нас ещё осталось? — тихо спрашиваю я его, мое зрение начинает затуманиваться, и его силуэт расплывается.

Он гладит меня по волосам.

— Pour toujours.

Вечность.

Я улыбаюсь, когда все вокруг погружается во тьму.