Танго втроем + бонус

– Нет, – покаянно отвечаю я. – Тебе нечего стыдиться, я сам…

– Понятно, – перебивает она. – Я платье свадебное выбирала, а на деле спала с чужим мужем. Извини, Вера. Я… не знала.

Она разворачивается, собирается уходить. Я пытаюсь её задержать, что бы хоть как-то оправдаться, хотя понимаю, что оправданий мне нет.

– Отпусти, – просит Лена. – Я пойду. Не хочу устраивать сцену при ребёнке. Пока, Данька.

Она уходит. Спотыкается, но удерживает равновесие. Ко мне в машину она не сядет, даже предлагать не буду. Остановка здесь далеко и такси ждать целую вечность. Поэтому я отправляю вслед за ней Витьку, пусть подвезет. Потом сажусь на траву. Ложусь. Смотрю в небо. Оно серое, без единого проблеска. Там, у нас дома, можно было наслаждаться прохладой в такую погоду. Здесь же липкая, влажная, надоевшая уже жара. Тетя Катя, поняв, что концерт окончен, уходит ставить чайник. Наверное, хорошая идея, попить чай. Вера говорит с сыном. Ей все равно, какие драмы происходят вокруг. Ей все равно, что я скажу Лене. Она получила то, что хотела. Я смотрю на них. Она боится сокращать дистанцию, словно Данька дикий зверек, которого можно спугнуть неосторожным движением. Они гладят пса, пес счастлив. Иногда их пальцы соприкасаются, и Верка замирает, словно обожженная. Мне больно на них смотреть. Думаю, сколько жизней можно переломать одним неосторожным решением, и мне горько.

– Хватит рефлексировать, – говорит Верка. – Пошлите чай пить. Только руки сначала помоем, пес, конечно, замечательный, но далеко не чистый.

Мы идём в дом, послушно моём руки. Пьём чай из крупных чашек в красный горох. Тётя Катя смотрит на нас с сочувствием, хлопочет, иногда останавливается, чтобы погладить Даньку по нестриженным волосам.

– Поехали, – говорю я, когда чай допит. Не знаю даже, куда ехать, но и тут оставаться нельзя.

Вера послушно поднимается, Данька надевает свою толстовку. Ворот у тети Кати нет, во двор беспрепятственно может въехать любой желающий. Что и произошло, пока мы чай пили. Сашка стоит, оперевшись о грязный автомобиль, курит. Я автоматически смотрю на сигарету в его руке. Ага, такая же. Стало быть, и правда именно он наш ночной гость.

– Ага, – кивает Саша. Я отправляю Даньку в дом, Вера упрямо остаётся рядом. – Я это был. Ты думаешь, я про этот домик не знаю? Я в тех краях вырос. А больше вам идти некуда было.

– Возьми с полки пирожок, – ерничает Вера. По мне, так лучше молчала бы, с Сашей я сам разберусь, тем более он без своих головорезов.

Невыспавшийся, помятый. Погасший. Ничего, нам тоже не сладко пришлось.

– Стоял я, думал. Слушал, как Верка под тобой верещит. Чуть избушку не раскачали, право слово. И вдруг понял, что бессмысленно все. Бесполезно. Поэтому, пока я добрый, валите на все четыре стороны.

– Отлично, - киваю я. – Вера, ребёнка бери, пошли.

Подъезжает Витька. Тормозит с визгом, блокируя Сашке выезд, выскакивает. Ладно хоть пистолет не достал. Сашка вздыхает.

– Я, конечно, добрый, но не альтруист. Вот как дела все снимешь и партнёрство твоё переоформим, так и поедете. А пока мои ребята за вами присмотрят. Издалека. Скажите своему, чтобы с дороги съехал.

Я машу рукой, Витька освобождает проезд. Сашка докуривает очередную сигарету, смотрит на нас, проходящих мимо с вселенской мудростью во взоре. Словно старая бабка на своих правнуков, ползающих возле её кресла. Он меня бесит, я хочу его ударить, но заставляю себя идти спокойно. Наломал уже дров, как бы не вспыхнули. Надо все разрешить мирно.

– Но она-то знает, почему я вас отпускаю, – кричит Сашка нам вслед.

– Почему? – спрашиваю я у Веры как можно спокойнее, но внутри клокочет гнев и…ревность.

– Надоела, наверное, – равнодушно пожимает плечами она и усаживает Даньку в машину. – Поехали.