Няня для Боссёнка

Глава 6.

Оля

Да успокойся же ты!

Малыш никак не унимается. Размахивает ножками, собирая в гармошку пледик из переноски, который я постелила на рабочий стол Стахова. Такой своеобразный пеленальный столик получился.

Ну как малышу этот памперс надеть-то? Кошмар! Он ведь ни секунды не сидит на одном месте? Постоянно вертится.

-Маленькая капризуля! – говорю ласково, аж самой тошно. Голос настолько приторно-сладкий, что, кажется, его кто-то специально сдобрил сахарной карамелью.

Детей я люблю и хочу в скором будущем (точная дата зависит от того, как быстро я найду ухажера, ну или хотя бы донора, который кхм… заделает мне карапуза). Но любить/хотеть и уметь – это совершенно разные вещи.

-Ай да непоседа маленький! Ай да капризуля непослушный! – щекочу мальчика за достаточно пухлый животик. Видимо тем самым стимулирую перистальтику кишечника, потому что животик малыша очень громко урчит. – А кто у нас здесь голодный? Кто у нас кушать хочет? – мда…

Честно говоря, не думала, что я умею вести себя так. Сюсюкать, не притворяясь… Это была любовь с первого взгляда. Как можно не полюбить такое прекрасное Божье создание? И да, первое впечатление часто бывает обманчивым, но я ведь этого не знала…

В тот момент я, действительно, не понимала, чего молодые мамочки жалуются-то? Чего многие из них напоминают выжатый лимон, часто ходят с недовольным лицом и из каждого утюга кричат о том, как им тяжело…

Ага-ага, во мне проснулась святая наивность. Только нимба над головой не хватает и громкой мелодии «аааааа», как фильмах. Только реальность куда суровее…

Ребенок – это не игрушка с волшебной кнопкой, плач, крик, капризы которого можно в любой момент отключить. Ребенок – это огромная ответственность.

-Максим Никитич! У меня ничего не получается… Мальчик постоянно вертится! Сделайте что-нибудь! – требовала я у шефа, который, наверное, впервые за пару лет, что мы знакомы, выглядел невероятно растерянным.

Он крутился вокруг своего рабочего стола, будто бы что-то искал. Он понятия не имел, что делать, и как отвлечь непослушного ребенка от памперсоодевания. Видимо, малышу подгузники вообще не нравятся.

А взрослые тоже хороши! Делают то, что им удобно. Конечно, нам легко – грязный памперс выбросили, новый надели, и все молодцы… А поставьте себя на место маленькой крохи? Вот почему бы нам, великовозрастным эгоистам, хотя бы недельку не походить в душном неудобном памперсе для взрослых?

Вот будут у меня дети, я ни за что памперсы использовать не буду! Только пеленки, только распашонки! (Угу-угу, романтизм никогда не рожавшей барышни просто зашкаливает).

-Ууу-ууу, туу-тууу-тууууу, - малыш играл со своими пальчиками на ручонке, продолжая вертеться, как маленькая юла.

-Апу-пу-пу-пу-пу… А-пу-пу-пу-пэ-пэ! – раздалось нечто странное за моей спиной. Я, придерживая ребенка левой рукой, боясь, как бы он не увернулся во время моего… временного замешательства, обернулась назад…

Максим Никитич корчил рожицы, показывал язык, крутил ладонями у виска и издавал при этом совершенно необычайный звуки.

Сегодняшний день – настоящий день сюрпризов! Это ж просто умора! Если кому из коллег расскажу, даже не поверят. Интересно, а если я сейчас телефон из кармана незаметно достану и сделаю пару кадров, Максик заметит?

Наша офисная гроза, оказывается, может иногда устраивать и веселые спектакли, а не только свои громко-грозные «уволю».

Давайте будем реалистами, Максим Никитич, никого Вы не уволите. Потому что никто больше в здравом уме и твердой памяти не будет Вас терпеть.

Почему терплю я? Потому что дура… Потому что знаю, что без меня не справится. Хоть и не говорит, но ценит. По крайней мере, я на это надеюсь…

-Эй, Михалкова… Меня надолго не хватит. Действуй, пока оно на меня смотрит. У меня уже заканчивается поток идей… - и все это таким дебильным голосом, что сложно поверить в то, что Максим Никитич, действительно, успешный предприниматель.

Чувствуя на себе сверлящий недовольный взгляд начальника, быстро расправляю памперс и одеваю его на ребенка чисто интуитивно. Никогда этого не делала, но все оказывается достаточно просто. Хорошо, что в детской люльке оказалось все необходимое, по крайней мере, на первое время – несколько памперсов, какие-то игрушки-погремушки, смесь для кормления.

На первый взгляд, кажется, что несчастная мамочка позаботилась о своем малыше. Почему несчастная? Потому что не понимаю, как вообще можно было спать с этим придурком? Если он в постели такой же несносный, как и в офисе, то… То я его, простите, тр*хнула бы… чем-то по башке.

А почему на первый взгляд? Потому что даже если она и объяснила Максику, как вести себя с ребенком, он точно ничего не понял. Есть такой тип людей… Они могут быть Богами в какой-то области, но полными неудачниками во всех остальных. Так что лично я бы миллион раз подумала, прежде чем оставить своего ребенка на этого ненормального…

Миллион раз подумала, потом еще миллион раз передумала и, в конце концов, наняла бы нормальную няню.

Малыш терпеливо дождался, когда я, наконец, обратно надену его серенькие колготки и теплые черные штанишки.

-Так… Теперь тебя надо покормить, да, зайчонок? – малыш задорно улыбался.

Максим как-то странно на меня посмотрел… Потом опустил взгляд на мою… грудь. Потом опять посмотрел на мое лицо.

-А молока у тебя, я так понимаю, не найдется? – с надеждой спросил он. Вот честно, эта фраза ввела меня в полнейший ступор. Как этот умный человек может задавать такие глупые, даже тупые вопросы?! Небольшая стрессовая ситуация ему весь мозг отшибла, что ли?

-Найдется, конечно! Я в свободное от работы время как раз дойной коровой подрабатываю.

-Ха-ха, смешно… В свободное от работы время… - перекривил меня он. – Пошутить даже нельзя.

Вот-вот, смешно. Потому что по милости Стахова я на работе провожу все свое время. И единственное, что мне остается, когда я, изредка, добираюсь до своей квартирки – время на сон. Кто его знает, почему я до сих пор здесь!!! Может, он имеет специальный прибор, стирающий память? Хотя нет, помню все его гадости и колкости в свой адрес. Помню все его поручения, порой просто дебильные. Но каждый раз снова и снова возвращаюсь.

Как вспомню, сколько раз сама собиралась уволиться. Полная решимости влетала в его кабинет… А потом смотрела в его печальные глаза и… И все становилось неважным.