Няня для Боссёнка

Глава 39.

От третьего лица. С точки зрения Виктории.

Вчера

Мысли в голове путались. Она оглядывалась по сторонам и не понимала, где она, что происходит… Да и вообще, она ли это? С рождением ребенка ее жизнь изменилась. Полностью… Казалось, что она давно смотрит на нее со стороны, а ее тело не проживает все счастливые моменты, а просто проходит мимо них. Как-то сквозь… Даже не замечая, что эти счастливые моменты вообще происходят.

Все раздражает. Она ненавидит все и всех, а в первую очередь себя. В первую очередь потому, что ничего не чувствует. Она думала, это изменится. Она думала, ей просто нужно время.

Когда ей впервые дали плачущий в роддоме сверток, она ничего не почувствовала.

Когда она впервые приложила его к своей груди, она ничего не почувствовала. У нее пропало молоко…

Когда малыш впервые улыбнулся, она… Она ничего не чувствовала.

Ей порой казалось, что она какая-то неправильная, не такая, бракованная. Ведь материнский инстинкт – это то, что заложено в каждой девочке с рождения. Не зря же он так называется - «инстинкт».

Но она не чувствовала. Ненавидела себя за это. Считала себя ужасной матерью, хоть и пыталась со всей присущей ей ответственностью удовлетворять все потребности малыша.

Тело ломило от усталости. Она уже и не помнила, когда в последний раз нормально спала. Сначала были колики. Мальчик постоянно плакал, особенно по ночам. А Вика плакала вместе с ним. Потому, что ей тоже было плохо. Головная боль до тошноты, ломота в суставах. Но хуже всего, какая-то необъяснимая, душевная боль.

А потом стали резаться зубки… Начался новый этап. Еще более ужасный. Малыш стал капризничать постоянно.

В ее голову закрадывались всякие мысли. Порой настолько ужасные, что она сама не верила в то, что это именно ее мысли. А ведь еще год назад она была жизнерадостной, веселой, она так ждала этого ребенка. Плод их любви…

Но после родов все изменилось. И Максим стал каким-то холодным. Наверное, разлюбил?

Но Вика пыталась бороться. Сначала за внимание мужа. Несмотря на усталость, она продолжала следить за собой. Только все было без толку. Максим, действительно, охладел. А, может… Может, у него кто-то появился?

Старалась она бороться и со своими, как она их называла, «внутренними тараканами». Она пыталась убедить себя в том, что она сможет быть нормальной матерью. Не идеальной, нет… Просто, обычной.

Но со временем руки опускались все ниже и ниже. Помощи от мужа ждать не приходилось. Он вечно пропадал на работе. Когда приходил домой, ужинал и сразу ложился спать. А в последнее время стало только хуже – он перешел спать в гостиную. Без объяснений, просто взял и перенес свою подушку, достал из шкафа запасное одеяло.

Вика не помнила, когда они с Максимом в последний раз нормально общались. Чтоб без ссор и без взаимных упреков. Когда он ее целовал в щечку по утрам, как раньше. Когда он дарил ей цветы. Когда они куда-то выбирались вместе, вдвоем…

Ее жизнь проходила по одному четко спланированному плану. Утреннее кормление, прогулка с малышом в парке недалеко от дома, игры с малышом. Заменить памперс, подтереть сопельки, вымыть ручки, переодеть, снова накормить, снова заменить памперс и так далее. Одно и то же.

Хуже всего, она не находила поддержки вообще ни в ком. Свекровь, мать мужа, упрекала ее в ее бездарности, неспособности быть матерью, постоянно говорила ей «а вот я в твое время»… Она в ее время… И училась на заочном, и подрабатывала, и стиралки не было, и хлебопечек/мультиварок не было. Просто чудо-женщина какая-то. А то, что все дети разные, на это никто внимания не обращает. Одного можно оставить в манежике, так он весь день будет перекладывать игрушки с места на место. А другой этот манежик разнесет, а вместе с ним и всю квартиру…

Хорошо, что свекровь жила в другом городе, и все эти упреки Вика выслушивала только по телефону. А в иной раз девушка вообще не брала трубку.

Родная мать считала, что Вика сама виновата. Решила стать матерью в 20, вот пусть сама и выпутывается. Тамара Анатольевна надеялась, что ее дочь отучится на врача, будет гордостью семьи, ей будет, о чем похвастаться перед подругами. А вместо этого? Принесла в подоле, из университета ушла и вечно ноет о том, как ей тяжело…

«Раньше надо было думать…» - заурядная фраза матери Вики.

-Что я делаю? – произнесла она вслух, опомнившись. Она пыталась накормить с ложечки какую-то мягкую игрушку, то ли медвежонок, то ли собачка, непонятно. Малыш называл его «бу»… Ага, этим существом только в темноте пугать.

Вика оглянулась. В кухонной раковине она вместо посуды замочила детские штанишки. А где тогда посуда? В стиральной машине? Но самый главный вопрос: где ребенок…

Вика практически в беспамятном состоянии стала носиться по квартире. Миновала кухню, прихожую. Заглянула в ванную комнату. Своего сына она нашла в гостиной, играющем на полу с пультом от телевизора и пытающимся выковырять неподдающиеся кнопки.

Все шкафчики, что находились в зоне досягаемости малыша, были открыты. Почти все их содержимое теперь валялось на полу. Стянул ребенок и покрывало с дивана. Чашка, что Максим как обычно забыл на столике в гостиной, теперь тоже лежала на полу, а ее ушко было отбитым.

Как обычно… Только она закончит с уборкой, так нужно начинать все по новой. Она с ужасом оглядывалась по сторонам, а в голове то и дело вертелась мысль: «Я так больше не могу… Я так больше не могу…».

Она на самом деле сходила с ума. Поход к психотерапевту результата не дал. То есть, свой диагноз «послеродовая депрессия» она узнала, какое-то время принимала назначенное лечение, но без поддержки родных все повторялось, вертелось по замкнутому кругу и, казалось, выхода нет.

Но выход есть… Есть… Она посмотрела на входную дверь. Вот он, выход… Пусть слишком буквально, но вот он. Прямо перед ней. Тогда, чего она ждет?

Сначала она думала вызвать няню. Но заглянув в свой полупустой кошелек, понимала, что этого не потянет. Она хотела уйти…

Навсегда? Нет… Одна эта мысль пугала и повергала в шок.

Малыш доверчиво улыбался и тянулся своими ручонками, когда она его одевала, он послушно сидел в своей переноске, когда она собирала его вещи.

«Навсегда? И больше никогда не увидеть его? Нет… Нет… Нет… Но ведь это именно то, чего я хотела. Или? А может, я все-таки что-то чувствую? Может, я не такая плохая мать?» - еще один взгляд, наполненный нежности, направленный на свою кровиночку.

Она точно знала, что вернется. Через день, два, неделю… Вернется. Но сейчас ей нужен был отдых, ей нужно было разобраться в себе, собрать свои мысли в кучу. Понять, чего она хочет. Понять, как ей дальше жить. Ведь так продолжаться больше не могло. Невыносимо…

Решение далось ей легко. Она оставит сына с отцом. Пусть Максим посмотрит, каково это… Он ведь считает, что Викины истерики – это блажь, что она с жиру бесится… Пусть увидит, что маленький ребенок – это не только счастливые фоточки в соц сетях, что это огромный труд.

Только, приехав в здание, где находился офис ее мужа, Вика испугалась. Она не знала, как скажет Максиму. А если он посмеется над ней, покрутит пальцем у виска, заставит ехать домой, где опять все по тому же кругу…

«Ну уж нет, я решила… А если Максим не справится? Справится… Он ведь тоже родитель. Пусть принимает непосредственное участие в воспитании своего ребенка».