Тайны Академии. Сделай выбор

Руки черноволосого опустились. Эрэн сделал шаг назад и обессиленно привалился к стене. А Жинжер одарил бывшего друга ненавидящим взглядом, да направился прямиком к магистрам. Вышел в центр аудитории, поздоровался с преподавателями.

— Я — Жинжер Гуоно, адепт факультета актерского мастерства и партнер Эрэна, заявляю перед комиссией и своими одногруппниками. Мой напарник — беглый преступник.

По аудитории пронесся взволнованный гул, а Жинжер продолжал:

— Он отбывал срок в тюрьме Оридара, но сумел бежать три года назад. Статья… Вроде грабеж… Нет, воровство. Эрэн украл у какого-то высокопоставленного типа дорогую безделушку.

— Это был медальон моей матери, — сквозь зубы проговорил обвиняемый. Его реплика не предназначалась для чужих ушей, но мы с друзьями расслышали. — И это не я украл, а у меня. Вместе со всем, что принадлежало моей семье.

— Суд приговорил Эрэна к двум или четырем годам заключения, — не унимался Жинжер. — Но напарнику повезло…

— Думаю, информации более чем достаточно. — Магистр Рокл сделал жест ладонью, прерывая исповедь предателя. — Хорошая работа, адепт Гуоно. Можете занять свое место. — Затем он развернулся и посмотрел на сгорбившегося Эрэна. — А вы не хотите что-нибудь рассказать? Конечно, это уже не поможет сдать экзамен, но порой месть — лучшее утешение.

Я прикрыла глаза, готовая услышать еще одну разоблачающую тираду. Не знаю, можно ли осуждать за желание поквитаться с предателем, но от происходящего меня начало мутить.

Однако Эрэн медлил. Ректор подождал немного и усмехнулся:

— Что ж, вы сделали свой выбор. Кто-нибудь еще желает высказаться?

А в следующее мгновение к комиссии наперегонки ринулись девушка с длинной пшеничной косой и русоволосый парень — Шардол, кажется. Они были похожи на диких собак. Аудитория наполнилась звуками борьбы, визгами. И хотя желающих было всего двое, адепты толкались, пихали друг друга, пытались выкрикнуть чужой секрет как можно громче. Я ясно видела, как Шардол схватил свою подругу за косу и с силой дернул, отшвыривая ее назад.

— А ну успокоились, — стальной голос заставил одногруппников застыть на месте. — Какая преданность делу, — насмешливо произнес магистр Рокл. — Хвалю. Вы оба были готовы пожертвовать другим, да еще в такой… — мужчина выразительно покосился на кровавые борозды, которые украшали лицо парня, — агрессивной манере. Кто из вас получит диплом, комиссия решит позже. А пока займите места рядом с адептом Гуоно.

Девушка с парнем послушно направились к Жинжеру, а я отчаянно сжала руку напарника и зажмурилась.

Не хочу так.

Не буду.

Не дождетесь!

— Адепт Лисаев?

Черт.

— Ну же, ничего не хотите рассказать о своем напарнике? — Хотя мои глаза всё еще были закрыты, я кожей ощутила холодный, оценивающий взгляд. — Смелее. Только представьте, что ждет вас после окончания Академии. Какие перспективы откроются, какие возможности для дальнейшей жизни в Междумирье. Не считаете, что вы как никто заслужили этот диплом? Вспомните об отце. Разве он не желал для вас именно такого будущего?

Услышав последнюю фразу, я вздрогнула. Папа? Хотел, чтобы его дочь стала предательницей? Ну уж нет…

— Магистр Рокл, — неожиданно раздалось тихое. — Мне нужно сделать признание.

— Ирда, зачем? — Второй голос принадлежал нашей старосте. Я приоткрыла один глаз и присмотрелась к двум девчонкам, которые стояли чуть поодаль от остальных актеров. На лицах обеих застыло отчаянье. — Не надо.

— Прости, — слабо улыбнулась напарница старосты. — Но я не могу по-другому. Магистр Рокл, — девушка сделала шаг вперед, — я тоже хочу сказать. Моей подруги на самом деле не существует.

Откровение звучало настолько бредово, что никто из одногруппников сначала не поверил. А зря.

— Она — иллюзия, — быстро-быстро заговорила девица. — Созданная каким-то чернокнижником и наделенная человеческим интеллектом. Она чувствует, как мы, думает, как мы, ее даже можно потрогать, но она не человек.

— Вот как. — Казалось, на мужчину признание не произвело никакого впечатления. В отличие ото всех остальных. Как не пыталась, я не смогла отвести от старосты взгляда. Светлые, немного пушащиеся волосы, пухлые губки, ярко серые глаза с черной окантовкой. Кто бы мог подумать, что эта девчушка — ненастоящая. А между тем, по щекам иллюзии потекли вполне настоящие слезы. Всегда веселая, радующаяся каждому моменту жизни, одногруппница жалобно всхлипнула:

— Я не иллюзия! Отец истратил все силы и магию, чтобы его дочь стала настоящем человеком… Я живая… Живая…

И девушка горько разрыдалась.

На этот раз магистр не стал предлагать бедняжке отомстить. И так было видно, что староста не в том состоянии. Вместо этого он коротко кивнул предательнице и обратился к аудитории:

— Так на чём мы остановились? Ах, да. Что ж, раз адепт Лисаев отказывается поделиться с нами интересными фактами, спросим у его напарника. Адепт Миртэн, как насчет вас?

Тишина стала ему ответом.

— Нет? Жаль. Похоже, следует кое-что вам напомнить. — Лицо мужчины исказила неприятная усмешка. — Процедура отчисления — это не просто вычеркивание имени из списка адептов. Каждому исключенному стирают все воспоминания так или иначе связанные с Академии. Спрошу еще раз. Уверены, что хотите распрощаться со своей памятью? Пожертвовать ею ради чужого человека?

В дальнем углу гаденько захихикали Жинжер с подравшейся парочкой. Ирда изо всех сил пыталась не встречаться глазами со старостой, судьбу которой сама же и предрешила. Эрэн бездумно пялился в одну точку. Казалось, он даже не слышит слов магистра. Из шести пар осталось лишь три: я с Кайлом, Трэвильд с Фрэдом, Веттиниэль с ее молодым человеком. И что-то подсказывало, наше молчание совсем не устраивало ректора.

— Понимаю, — мужчина вдруг тепло улыбнулся. У меня аж сердце в пятки ухнуло от неожиданности и волосы встали дыбом. — Сейчас вам страшно признаться, что выбор очевиден. Ничего, это пройдет. А я помогу каждому сделать первый шаг. Адепт Миртэн, адепт Лисаев, подойдите.

Так и подмывало послать мага вместе с его помощью, но тут я почувствовала, как мою руку отпускают.

— Кайл, ты куда?

— Пойдем. — Напарник даже не посмотрел в мою сторону. — Магистр прав, выбор и впрямь очевиден. Прости, Лисаев.

У меня в буквальном смысле затряслись руки. И губы. И ноги чуть не подкосились, настолько сухо звучал голос брюнета. А это его “Лисаев”…

В голове само собой всплыло воспоминание: Мы с ректором стоим посреди спальни в общежитии.

“Но почему нельзя рассказать о моем секрете друзьям?”, — восклицаю я обиженно. Мужчина тяжело вздыхает. В его взгляде проскальзывает жалость.

“Ты настолько в них уверена? Присмотрись повнимательнее”.

В глазах защипало от наворачивающихся слез. Неужели опять? Олег, Джулиос, а теперь и собственный напарник… Помотав головой, с силой сжала кулаки и шагнула вперед. Соберись, тряпка! Еще ничего не произошло. Потом страдать будешь.

— Итак, учащиеся, — церемонно обратился к нам ректор, когда я и Кайл замерли напротив комиссии. — Вам больше не удастся отмалчиваться. Каждому придется решить, чего он хочет. Здесь и сейчас. Всего одно предложение отделяет вас от цели. Так кто же…

— Магистр Рокл, позвольте мне сказать, — прервал отца брюнет. И, получив одобрительный кивок, продолжил: — Я знаком с Ником уже три года. За это время мы не только сблизились, но стали практически семьей. Однако пришло время раскрыть самую страшную тайну Академии. — он перевел дыхание. — Уважаемая комиссия, одногруппники. Мой напарник… ест по ночам.

Занавес.

— Честное слово, — не обращал внимания на семнадцать отвисших челюстей напарник. — Я, когда первый раз услышал чавканье, подумал, что нечисть в комнате завелась. Но выглядывающая из-под подушки шоколадка всё прояснила.

— Н-н-не было такого! — наконец очнулась я от ступора.

— Еще как было. На втором курсе, разве не помнишь?

— Магистр Рокл! — взвыла возмущенно. — Тогда и мне нужно сказать! Мой напарник — библиотечный извращенец!

— С чего это? — полюбопытствовал друг, уже не пытаясь сдерживать смешки. А вот я злилась. Страшно злилась! Только не на Кайла, а на себя. Боже, Николетта, какая-же ты дура! Как только додумалась сравнивать напарника с Олегом и Джулиосом!?

— А сам как думаешь? — пробурчала уже тише.

Ответить мне не успели.

— Я так понимаю, вы отказываетесь от выполнения задания? — Голос магистра Рокла был холоднее льда. Он явно злился, однако… Может, мне это только показалось, но уголок его губ дернулся.

— Именно, — спокойно кивнул Кайл.

— Тогда пройдите на свои места.

Уже когда мы с другом отошли к стене, я шепнула:

— Ну и что это был за цирк?

— Извини, — по мальчишечьи улыбнулся парень. — Не удержался от возможности позлить старика. Но разве ты не догадалась? Я же специально обратился к тебе по фамилии в мужском роде.

— Да… Догадалась… — кашлянула выразительно. И это у женщин намеки сложные!?

Тем временем, в центр аудитории вышли Фрэд с Трэвильдом. Ректор повторил вопрос:

— Актеры, кто из вас желает выполнить задание?

А потом произошло то, что заставило меня нервно хрюкнуть. Парни вскинули руки и продемонстрировали комиссии один очень неприличный жест.

— Актеры? — магистры недоуменно воззрились на ребят. Конечно, коренным жителям Междумирья было невдомек, что значит поднятый средний палец. В отличие от меня и просвещенных друзей. Так и не произнеся ни единого слова, эльф и рыжик гордо удалились за спины преподавателей.

— Ну что, мелкий, — хмыкнул довольный Трэвильд. — Видел, как мы их?

— Это было прекрасно. Твоя идея?

— А то!

— Веттиниэль, — прервал наши обсуждения магистр Димон-Дальтин. — Выходи, милая. И не забудь своего напарника.

Под внимательными взглядами всех собравшихся, к комиссии направилась трогательная пара. Девушка доверчиво льнула к адепту с родинкой над верхней губой. На лицах обоих читалась непоколебимая уверенность.

— Магистр Рокл, уважаемые преподаватели, — обратилась эльфийка к учителям, когда они с парнем вышли в центр аудитории. — Просим нас простить, но мы с моим напарником решили…

— Веттиниэль — не эльфийка, — прервал девушку спокойный голос.

Подруга даже не успела отреагировать — ее молодой человек резким движением вынул из-за пазухи бутыль с водой, сорвал крышку и плеснул содержимым в лицо бедняжке.

— Ничего личного, Ветт, — произнес он, глядя, как по салатовому платью стекает жидкость. — Но мне диплом нужен больше.

Девушка дотронулась до мокрой кожи, прошлась пальцами по щекам, носу, будто не веря в происходящее. И в тех местах, которых она касалась, проступали… веснушки?

— Верно, Веттиниэль — полукровка, — усмехнулся парень. — Ее мать была эльфийкой, а отец — человеком. Отсюда и дефект…

Он продолжал что-то говорить, но я уже не слушала. Вместо этого во все глаза следила за Фрэдом, который медленно приближался к парню. Лицо ушастика было перекошено от гнева, глаза горели пламенем.

— Адепт, вы всё-таки решили обличить своего напарника? — обратилась к нему магистр Анита, но эльф проигнорировал преподавательницу.