Фледлунд

* * *

Вокруг слышался странный звук. Что-то слабо копошилось и еле заметно чавкало. Откуда-то начал шириться тусклый свет, и Ханна обнаружила себя в полутемном помещении, а из стен на нее смотрели человеческие глаза. Все они хаотично водили взглядом вокруг и пытались что-то увидеть.

Собственный голос опять пропал, и ее передернуло от омерзения и ужаса.

– Ты же хотела этого, – хрипло раздалось позади нее.

Ханна обернулась и увидела Ребекку. Ее руки были в крови, а волосы почему-то стали невероятно длинными, спускаясь до пола. На сером лице застыла голодная гримаса. Ее донор и идеал стояла перед ней нагая, словно вышедшая из морской пены. Глаза же вокруг были необъяснимой частью Ребекки, выражением ее воли.

– Ты просто оттянула неизбежное, – качнула она головой. – Но это произойдет сейчас. Наши миры слились. Я уже в тебе.

Ханна могла только смотреть на Ребекку и осознавать свое ничтожество. Это измерение ей не принадлежало, и у нее не было сил, чтобы противостоять.

– Все это время я слушала твои мысли и чувства, ты жила как мокрица под полом. Тебе всегда казалось, что ты останешься внутри себя, и не спроста. Ты не умеешь соединяться с миром. Ты не чувствуешь себя его частью. Ты даже не должна была рождаться. Твоя собственная мать не знала, как от тебя избавиться. Тебя фактически не существовало. И нет людей, которые о тебе вспомнят. А Эрик никогда бы тебя не полюбил. Ты что, серьезно думала, что он заинтересуется такой забитой эмоциональной калекой? Что ты его заслужила своими страданиями? Он всегда выбирал только меня. И это я твоя единственная возможность стать полноценной. Стать видимой. Я наполню тебя светом, которого в тебе никогда не было. Я сделаю тебя той, кем ты хотела быть. Слышишь? Прекрати сопротивление.

Ребекка стала богиней изолированного, безлюдного мира. Это было ее царство и одновременно капкан. Ханна пятилась назад, а глаза в стене вдруг разом уставились на нее. С каждым шагом Ребекка становилась ближе, и вот ее руки легли на плечи Ханны. Глубокие темные глаза смотрели безжалостно, и это был конец. Ханну коснулись ее губы, и внутрь что-то вползло, разрывая на части.