Эпизод три: Дигитальные тела

— С кем разговаривал генерал?

— Все детали я предоставлю позднее.

— Как к вам попала запись?

— Я смогу ответить на этот вопрос позднее.

— Почему не сейчас?

— Потому что мы ещё не договорились об условиях.

— И что же вы хотите от ФБР?

— Чтобы эта организация начала расследование.

— На основании сведений, полученных незаконным путём? На территории государства, где ФБР не имеет юридических прав?

— Я хочу, чтобы ФБР начала расследование на территории США и затем подключило к нему своих российских коллег.

— Ну, а что вы хотите для себя? Вы что-то упомянули о том, что будете выдвигать условия.

— Да. Иммунитет.

— Иммунитет, — как эхо повторила женщина.

— Да. Взамен я хочу, чтобы ФБР отказалось от расследования и предъявления мне каких-либо обвинений.

— Расследования и обвинений в чём?

— Посмотрите ваши файлы!

— Откуда вам об этом известно?

— Я не буду отвечать на этот вопрос.

— Это всё, что вы хотели сказать?

— Нет, не всё. Ещё должны быть сняты аресты с моих американских счетов.

— Кто арестовал Ваши счета?

— ИРС.

Налоговое управление наложило лапу на её деньги за неуплату налогов.

— ФБР не имеет никакого отношения к ИРС.

— Без этого не будет никакого соглашения между нами.

— Кто вам сказал, что мы хотим иметь какое-либо соглашение с вами?

— Если мы не договоримся, то мне придётся продать имеющиеся у меня сведения какому-нибудь журналу и, таким образом, компенсировать деньги, которые были арестованы в Америке.

— Это что, шантаж? Мы не ведём переговоры с шантажистами.

'Пора заканчивать!' — устало подумала Вероника.

— Я думаю, что мы не нашли общего языка, и нет смысла в продолжении разговора, — сказала она и сделала вид, что собирается встать.

В это время мужчина, который изучал рекламный проспект и о котором в пылу разговора она забыла, отложил буклет в сторону и вдруг сказал, обращаясь к ней:

— Вы разрешите вмешаться в ваш разговор? Меня зовут Джордж. Могу я вас называть Вероника?

— Да. Конечно.

Мужчина излучал доброжелательность.

'Эдакий добрый дядюшка, — подумала она. — У них, наверное, так принято. Сначала налетает баба-яга, а затем приходит добрый Санта Клаус. Ты растекаешься и всё ему выкладываешь. Не выйдет, ребята!'

— То, что вы нам рассказали, весьма интересно, хотя, говоря откровенно, в это трудно поверить.

Добряк Джоржд помолчал, очевидно, ожидая, что она начнёт доказывать свою правоту, и, не дождавшись, продолжил:

— Я хочу, чтобы вы нас правильно поняли. Поставьте себя на нашем месте. Мы должны начать расследование по материалам, добытым вами, так скажем, не совсем законным путём. Расследование не только в США, но и за рубежом, где мы не имеем никаких законных прав допрашивать и привлекать к отвественности иностранных граждан. Кроме того, мы должны дать некие обязательства вам лично в обмен на непроверенную информацию.

'Этот хотя бы не прикрывается посольством', - подумала Вероника.

— Поэтому, естественно, мы должны подходить критически к вашей информации и проверять то, что вы нам предлагаете, — продолжал Джордж свою лекцию. — Это основы нашей работы. Мы не должны делать ошибок, тем более за рубежом, где мы находимся в двойственном положении. Пусть вас это не обижает, но то, о чём вы сообщаете, вызывает у нас чувство сомнения.

Он опять замолк, вызывая её на диалог. У неё была заготовка на этот случай, и она решила ей воспользоваться. Она вынула и положила на стол схему поставки двух органов в госпиталь Сан Луиса, которую ей удалось отследить и которую она предоставила Аллену.

— Нам очень помогли бы ваши краткие комментарии к документам, — сказал Джордж, не прикасаясь к лежащим на столе бумагам.

Вероника пояснила.

— Благодарю, — произнёс Джордж, когда она закончила. — Давайте представим, что всё, о чём вы рассказавали, правда. Что мы можем предъявить этим двум людям? То, что они продали госпиталю органы, полученные из-за границы? Они же будут отрицать, что знали о происхождении органов.

— Они знали о происхождении органов, — ответила Вероника. — Вы знаете русский язык?

Получив удовлетворительный ответ, она положила на стол листки с обменом электронными сообщениями об отправке и получении органов.

— Эти письма были зашифрованы, но я могу помочь с расшифровкой.

— Я думаю, до этого не дойдёт, — язвительно ответил Джордж.

Как и ранее, он не прикоснулся к лежащим на столе бумагам.

— Это не доказательство, — ответил Джордж, услышав от неё о содержании документа. — Они не были получены законным путём.

— Но Интернет принадлежит правительству США, и вы можете в любой момент изъять из базы данных необходимые вам письма, даже если их адресат дал команду на уничтожение, не так ли? И в этом случае, они будут доказательствами.

По их лицам она увидела, что ФБР на это не пойдёт. Это было бы публичным доказательством того, что Америка шпионит за всем миром с помощью Интернета.

Она понимала, что эти двое играют с ней, пытаясь отрицанием выудить из неё как можно больше информации. Она приняла их игру, и её следующей заготовкой была запись разговора между Львом и американским Джоном по поводу отправки партии 'товара'. Как только из диктофона раздались первые слова, немногочисленные посетители сразу повернули к ним головы. Она не рассчитала громкость. Испуганный Джордж сразу зашипел:

— Тише, тише! Мы здесь не одни.

Но его заключение о прослушанном было неутешительным:

— Не доказательство. Не мы записывали их разговор. Не было санкции судьи. Они не могут быть предъявлены в качестве доказательства их вины, поэтому мы не принимаем от вас эти записи.

— Я не хочу, чтобы вы от меня что-то принимали. Я хочу, чтобы вы начали собственное официальное расследование. Я полагаю, что в ваших интересах услышать всё это от меня, а не из СМИ.

— Только не надо нас шантажировать! Использовать СМИ — не в ваших интересах. Вы же не заинтересованы в возбуждении против вас уголовных дел в Америке? Не говоря уж о ваших проблемах с ИРС.

Она поняла, что пошла торговля, где каждая сторона старается запугать другую.

— Именно поэтому первой инстанцией, куда я обратилась, было ФБР. Если у нас не складываются отношения, то я пойду к какому-нибудь скандальному изданию и постараюсь возместить мои деньги, потерянные в Америке.

— У нас с вами могут сложиться отношения, только если мы понимаем, зачем мы это делаем. Сейчас мне это неясно.

— Да, всё абсолютно ясно. Вы должны найти общий язык со мной только из-за того, чтобы на заключительной пресс-конференции двум президентам не пришлось бы отвечать на неприятные вопросы.

Её надоело, что к ней относились, как к назойливой идиотке. Она пришла на встречу лишь потому, что ей казалось, что Америка не заинтересована в очередном скандале. Их и так было достаточно много в последние годы. Если Джордж считал, что он мог торговаться, то надо было показать ему и тем, кто за ним стоит, что она понимала ценность информации, которой располагала.

— У вас есть что-то ещё, заслуживаещее внимания? — с издёвкой в голосе спросил Джордж.

Образ добряка Джорджа исчез. Перед ней сидел служащий конторы, где считали, что они управляют людьми и всем миром. Всем своим видом он и его сотрудница изображали, что они устали от её присутствия, и что им хотелось бы как можно быстрее попасть домой.

— Ничего, кроме того, что с этой стороны всей операцией заправляют коррумпированные сотрудники МВД, — ответила она.

Ни на что не надеясь, она сменила кассету на диктофоне и включила запись заранее подготовленного отрывка своего последнего разговора с генералом. Когда она подняла голову, то с удивлением заметила, что обстановка кардинально изменилась. Никто не собирался уходить и перед ней снова сидел старина Джордж, готовый к продолжению разговора. Она не собиралась проигрывать весь разговор и отключила диктофон.

— Генерал так трогательно заботится о вас, — заметил Джордж с улыбочкой. — Вы давно знакомы?

— А я не говорила вам, что это — генерал. А вы с ним давно знакомы? — Отигралась она. Джордж не подал вида, что допустил досадную ошибку. Он широко улыбнулся и сказал:

— Ну, как же. Генерал Сушко приглашался на приёмы в американское посольство. Его голос трудно спутать с другим.

Теперь она хотя бы знала фамилию генерала. Было ясно, что их интересовало не то, что говорилось, а тот, кто говорил.

— Тогда вы понимаете, кто возглавил всю операцию, — она сделала ударение на 'кто'.

— По-правде говоря, не очень. Из прослушанного отрывка я сделал заключение, что у вас с ним какие-то специальные отношения, и он по-отечески предупреждает вас об опасности.

— Да. Об опасности, связанной с моей осведомлённостью о характере и объёме операций. Идёт борьба за контроль над поставками между двумя или даже тремя мафиозными группировками, и я невольно оказалась втянутой в эту войну.

— Ах, даже так, — протянул Джордж с усмешкой. — У вас замечательная биография. И там, и здесь. И часто вы общаетесь с генералом?

Генерал явно заинтересовал его больше, чем все её страшные истории о человеческих органах, поэтому надо было использовать ситуацию.

— Я не хочу сейчас отвечать на этот вопрос, — она выделила слово 'сейчас'.

— Почему же?

— Потому что я не знаю, зачем я это делаю. Отношения с вашей организацией ещё не определены.

— Вы выдвинули требования, которые трудновыполнимы.

Это обнадёживало. Он не сказал 'невыполнимы', значит торговля продолжалась, и следовало ещё раз его придавить.

— Тогда проконсультируйтесь с вашими начальниками в Вашингтоне. Один из них уже в общих чертах в курсе этого вопроса. Не правда ли?

Она попала в точку, потому что черты лица Джорджа ожесточились, и он уже не выглядел добрым дядюшкой. Нужно было сделать лишь последнее усилие. Складывая в сумку бумаги, которые нетронутыми пролежали на столе, она заявила:

— И поскорее. У вас мало времени. Саммит приближается.

На этом встреча была завершена. Рукопожатий и прощаний не предусматривалось, поэтому она молча встала и вышла из-за стола. Спиной она чувствовала на себе взгляды двух пар глаз, и они были недобрыми.